И больше всего невероятная эта картина походила на посмертное прибежище героев, как рисовали его древние огры.
– Впечатляет? – вполголоса спросил Хуг.
Тэрик потрясенно кивнул. Лишь сейчас он смог разглядеть хитрые стены-экраны этого зала, внушительного даже по дворцовым меркам, но не столь запредельно громадного, как показалось вначале. И реальных людей обнаружилось тут не так много. Хотя каждый из воинов впрямь не уступал габаритами легендарным героям древности, демонстрируя перед двором мощь взрастившего его рода. Даже знаменитые на всю Империю богатыри охотно спускались к подножию этого пика силы и славы, венчавшего собой исполинскую пирамиду и почти достигавшего вершиной Поднебесья.
– Здесь и подождете меня, – буднично проскрипел старик. – Уорд покажет место.
Мерной поступью он двинулся по широкому проходу, сопровождаемый двумя лучшими своими бойцами, и, наверно, прошествовал бы так до дальней стены, если бы из облачного слоя вдруг не опустился прямо перед ним столб плотного тумана. Не замедлив шага, Хуг погрузился в туман, и сразу тот втянулся обратно, унося его с собой. Осиротевший Уорд шумно вздохнул и взмахом громадной руки позвал Тэрика за собой – к одному из ближних столов, где их в самом деле дожидалась пара мест. Скромно погрузясь в великанье кресло, Тэрик огляделся из-под приспущенных ресниц.
Даже огромный зал казался тесным для такого собрания исполинов. Их громовые голоса и зычный смех наполняли пространство мощным гулом, сквозь который едва пробивался пламенный ритм, властвующий над телами танцующих разносчиц. Но свар вокруг не наблюдалось – благодаря ли удачному размещению гостей, исключающему соседство враждующих родов, или тому ощущению избранности, общей причастности к большой силе, которая сплачивала богатырей в монолитную императорскую дружину. И хотя взлелеянные с младенчества силачи даже сейчас устрашающе ворочали пластами мышц, но исполняли это без обычной свирепости, на поверку оказавшись ручными. Без труда Тэрик отводил в стороны увесистые взгляды, избегая ревнивого внимания гигантов, а тем более – их неуклюжей общительности, разбуженной дурманящим туманом. Он знал почти каждого из грозных этих поединщиков, соперничающих славой с богатырями, роскошно экипированных, – а чем мог похвалиться сам Тэрик? Ночными своими схватками, никому не ведомыми, блеклыми латами?.. Нет, уж лучше держаться в тени.
Невдалеке, за отдельным столиком, Тэрик заметил двух Стражей и завистливо вздохнул: им-то путь сюда не заказан. Оба не уступали размерами охранникам и, наверно, бойцами были не худшими. Хотя тоже безвестными, ибо жизни и мечи их принадлежали одной Ю. Сейчас они спокойно переговаривались между собой, привычно не замечая никого вокруг, и даже самые именитые не решались задевать воинов Божественной. Впрочем, один из Стражей своим широким лицом и массивной фигурой больше походил на беспородного имперца, чем на отпрыска древнего, пусть и захудалого рода, каким ему полагалось быть.
Соседи по столу уже забыли про Тэрика. Даже всегдашний молчальник Уорд отвернулся от него, увлекшись разговором с богатырем Роном, старинным своим приятелем, – как видно, специально его поджидавшим. Рокочущим шепотом гиганты делились свежими сплетнями, время от времени обмениваясь гулкими тычками и разражаясь довольным смехом. Что ж, Уорд стоил такого друга.
Все же Тэрик ощущал на себе цепкие взгляды, добивавшие сюда из-за экранов и сторожевыми прожекторами блуждавшие по залу, – имперцы свое дело знали и не оставляли публику без присмотра. Поднатужась, Тэрик избавился и от их навязчивой опеки. Но тут сквозь облачную пелену к нему прорвался такой луч, что у Тэрика волосы встали дыбом, будто на него дохнуло стужей. И теперь он даже не попробовал увернуться.
Затаившись в глубоком кресле, Тэрик ждал. Но клубящиеся смерчи, изредка выбрасываемые облаками, лишь возносили к потолку очередного вельможу либо выпускали богатыря, чтобы тот смог развеяться среди родственных душ. Затем колдовской взгляд отпустил Тэрика, и напряжение схлынуло, сменившись свербящей пустотой. Драгоценное время уходило, и Тэрик уже прикидывал, не попытаться ли пристроиться к какому-нибудь Избранному (хотя отклонять взгляды в движении намного сложней), – когда его внимание притянуло к новому смерчу, рушащемуся на проход. Неясное предчувствие бросило Тэрика в дрожь, но он не шелохнулся, завороженно уставясь на клубящийся столб.
Туман выпустил из себя девушку, прямую и тонкую, как стрела, легко ступающую на напружиненных длинных ногах, обтянутых узорной пленкой – так туго, что проступала каждая жилка. Составленная из треугольных пластин юбка едва прикрывала узкий ее зад, а пара похожих треугольников расходилась от широкого пояса к угловатым плечам, на которых болталась короткая куртка, жесткая и отблескивающая металлом, как прочий ее наряд. Если не считать великолепных ног да стройных боков, покрытых тем же узором, сторонним взглядом было открыто лишь лицо под высоким шлемом – прекрасное и сочащееся надменностью, словно ядом.
Не сразу Тэрик признал в красавице ту тощую девчонку, которую ему пришлось вытаскивать из передряги совсем недавно. А сама принцесса, если и заметила Тэрика, виду не подала. Вскинув подбородок, она шествовала через зал, сопровождаемая двумя верзилами-Спрутами, и каждый рывок ее узорчатых бедер отзывался в Тэрике жаркой волной. Ита приближалась, а волны в нем вздымались все выше, пугая непознанной мощью. Растерявшись, Тэрик оцепенел в кресле, желая и страшась этой встречи. Но девушка уже проходила мимо, так ни разу и не взглянув на него. Вдруг круто затормозила и с разворота пронзила Тэрика холодным взором.
– А это что за сосунок среди настоящих мужчин? – спросила она резким голосом, разнесшимся по притихшему залу, и покривила маленький рот.
Вспыхнув, Тэрик поспешно сцепил зубы. И даже не вздрогнул, когда на него обрушилась лавина чужих взглядов, а следом – грохочущий вал хохота. Большинству этих здоровяков он не уступал ни ростом, ни размахом плеч, но с таким же пылом те поддержали бы любую остроту принцессы, и глупо было обижаться на льстивый этот смех. Украдкой Тэрик покосился на Стражей – и не разочаровался. Один из них укоризненно качал породистой головой, буравя взглядом Иту. Второй же, тот самый здоровяк с квадратным лицом и фигурой, продолжал флегматично перемалывать мясо, выказывая полнейшее равнодушие к мирской суете.
– Да он к тому же немой! – добавила принцесса.
И снова грянул восторженный рев. Затем со всех сторон на Тэрика посыпались неуклюжие шутки. Обстрел пока велся с дальних позиций, но с каждой секундой кольцо сжималось. Слепой от бешенства, Тэрик ждал, когда острить начнут за соседними столами, чтобы можно было наконец дать волю кулакам. Однако за миг до этого Ита вскинула руку, и зал разом затих в предвкушении нового перла.
– Невежа – не удосужился даже встать, – проворчала взамен принцесса. – Придется поучить его манерам.
Она кивнула Спрутам. Плотно взяв Тэрика за локти, те выдернули его из кресла. Растерявшийся Уорд тоже начал было воздвигаться, но Рон уронил тяжелую руку ему на плечо, и бедняга остался сидеть с приоткрытым ртом.
Отвернувшись, Ита возобновила вызывающую прогулку в перекрестии многих восхищенных взглядов, а следом за ней Спруты поволокли Тэрика. Хотя сильнее их рук увлекал за принцессой дурманящий аромат ее женственности, расцветшей столь внезапно. Никого прежде не желал Тэрик так яростно, так злобно, и не было сил противиться зову, хотя каждый нерв вопил об опасности. И почему-то особенно бесил юношу странный узор на вихляющих бедрах Иты, оживающий с каждым их махом и словно подбивающий заглянуть девушке под юбку.