Туманы Авалона - читать онлайн книгу. Автор: Мэрион Зиммер Брэдли cтр.№ 56

Моргейна исступленно обняла жрицу.

– Я бы там ни за что не осталась! Я бы лучше умерла…

– Я это знала, – вздохнула Вивиана. – Думаю, Матерь простерла свою руку и над тобою, дитя. Но, уйдя от жизни праздной и легкой, ты вступила в жизнь тяжкую, исполненную горечи, моя Моргейна, и, возможно, я изыщу для тебя испытания не менее жестокие, нежели те, что Великая Мать назначила мне. Сейчас ты думаешь лишь о том, что выучишься пользоваться Зрением и заживешь на прекрасном острове Авалон, но исполнять волю Керидвен непросто, дочь моя; ибо она – не только Великая Мать Любви и Рождения, но еще и Владычица Тьмы и Смерти. – Вивиана со вздохом пригладила мягкие волосы девочки. – А еще она – Морриган, посланница войны, и госпожа Ворон… ох, Моргейна, Моргейна, хотелось бы мне, чтобы ты приходилась мне родной дочерью, но даже тогда я бы не смогла пощадить тебя, я должна использовать тебя в ее целях, как некогда использовали меня. – Вивиана на мгновение склонила голову на плечо девочки. – Поверь, Моргейна, что я люблю тебя, ибо придет время, когда ты возненавидишь меня так же сильно, как любишь теперь…

Моргейна порывисто бросилась на колени.

– Никогда, – зашептала она. – Я – в руках Богини… и в твоих руках…

– Да позволит Богиня, чтобы ты вовеки не раскаялась в этих словах, – отозвалась Вивиана, протягивая руки к огню: миниатюрные, сильные, со вздувшимися от старости венами. – Этими руками я помогала детям появиться на свет, с этих рук однажды стекала кровь мужчины. Некогда я предательством заманила мужчину навстречу смерти, мужчину, что лежал в моих объятиях и я клялась ему в любви. Я нарушила мир и покой твоей матери, а теперь вот еще и отобрала у нее детей. Разве ты не ненавидишь и не боишься меня, Моргейна?

– Я боюсь тебя, – проговорила девочка, не вставая с колен, ее смуглое, напряженное личико озарял отблеск пламени. – Но возненавидеть тебя я никогда бы не смогла.

Вивиана глубоко вздохнула, гоня прочь предвидение и ужас.

– Это не меня, но ее ты страшишься, – промолвила она. – Мы обе – в ее руках, дитя. Твоя девственность посвящена Богине. Смотри, сохрани ее до тех пор, пока Мать не объявит свою волю.

Маленькие ладони Моргейны легли на руки жрицы.

– Да будет так, – прошептала она. – Клянусь.

На следующий день Моргейна отправилась в Дом дев, там суждено ей было провести много лет.

ТАК ПОВЕСТВУЕТ МОРГЕЙНА

«Как написать про обучение жрицы? То, что не самоочевидно, хранится в глубокой тайне. Те, что прошли по этому пути, все знают и так; те, что не прошли, никогда не поймут, хотя бы я и записала все то, что запретно. Семь раз наступал Белтайн и семь раз оставался позади, семь раз зимы терзали нас всех жестоким холодом. Зрение приходило ко мне легко, ведь Вивиана говорила, что я рождена жрицей. Куда труднее оказалось сделать так, чтобы Зрение проявлялось по моей воле и не иначе и закрывать врата Зрения, когда видеть мне не подобало.

Труднее всего давались мелкие волшебства, ведь так непросто в первый раз направить мысли по непривычному пути. Вызывать огонь и управлять им по своему желанию; призывать туманы и дожди – все это несложно, но понять, когда следует вызвать дождь или туман, а когда предоставить это воле Богов, гораздо сложнее. Были и другие уроки, где владение Зрением ничем не могло мне помочь: свойства трав, и целительство, и бесконечно долгие песни, ни единого слова из которых нельзя записать, ибо можно ли знание о Великих доверить пергаменту, созданному руками человека? Одни уроки дарили чистую, незамутненную радость – мне позволили выучиться играть на арфе и даже сделать свою собственную из священного дерева и внутренностей принесенного в жертву животного; а другие уроки заключали в себе неизбывный ужас.

Кажется, труднее всего было заглядывать в себя под воздействием снадобий, что освобождали разум от телесной оболочки; тело оставалось во власти дурноты и рвоты, а освобожденный дух устремлялся за пределы времени и пространства и читал страницы прошлого и будущего. Но об этом я не скажу ни слова. И наконец, настал день, когда меня изгнали с Авалона, одетую лишь в нижнюю рубашку, оставив мне из оружия лишь маленький жреческий нож, – чтобы я возвратилась, если смогу. Я знала, что, если сил у меня недостанет, меня оплачут, точно мертвую, но никогда более не отворятся передо мною врата, разве что я сама открою их своей волей и пожеланием. И вот туманы сомкнулись вокруг меня, и долго блуждала я по берегам чужого Озера, слыша лишь колокольный звон и скорбное пение монахов. Но наконец я сумела разорвать пелену туманов и воззвала к Богине – ноги мои упирались в землю, а голова касалась звезд, – и, заполнив собою весь мир, от горизонта до горизонта, я прокричала великое слово Силы…

И туманы расступились, и я увидела перед собою знакомый, залитый солнцем берег, куда привезла меня Владычица семь лет назад, и я ступила на твердую землю своего родного дома, и зарыдала, как в тот день, когда впервые оказалась здесь перепуганным ребенком. И тогда мне между бровями рука самой Богини начертала знак полумесяца… но это – таинство, о коем писать запрещено. Те, что ощутили на своем челе обжигающий поцелуй Керидвен, поймут, о чем я говорю.

На вторую весну после этого, когда меня освободили от обета молчания, Галахад, уже отличившийся в битвах с саксами под началом своего отца Бона, короля Малой Британии, возвратился на Авалон».

Поднявшись до определенной ступени, жрицы по очереди прислуживали Владычице Озера, а этой весной, когда Вивиана была постоянно занята, готовясь к празднеству летнего солнцестояния, одна из жриц даже спала в маленьком сплетенном из прутьев домике, чтобы при Владычице кто-то находился неотлучно и днем и ночью. Ни свет ни заря, когда солнце еще пряталось в тумане у края горизонта, Вивиана вошла в комнату, смежную с ее собственной, где спала ее прислужница, и безмолвным жестом разбудила ее.

Прислужница села на постели и поспешно натянула тунику из оленьей кожи поверх нижнего платья.

– Вели гребцам приготовиться. И пойди позови ко мне мою родственницу Моргейну.

Несколько минут спустя Моргейна уже почтительно застыла у входа. Вивиана, стоя на коленях, разводила огонь. Появилась девушка совершенно беззвучно: после девяти лет обучения искусствам жрицы передвигалась она так бесшумно, что о приближении ее не возвещали ни звук шагов, ни даже дуновение ветерка. Однако ж после стольких лет обучения Моргейна так привыкла к обычаям жриц, что ничуть не удивилась, когда, едва она встала на пороге, Вивиана обернулась и молвила:

– Входи, Моргейна.

Вопреки обыкновению Вивиана не пригласила родственницу присесть, но окинула изучающим взглядом.

Моргейна была невысока и в росте вряд ли прибавит, за годы, проведенные на Авалоне, она уже выросла до отведенного ей предела – на какой-нибудь дюйм выше Владычицы. Темные волосы, заплетенные в косу, перехватывал ремешок из оленьей кожи. На ней было темно-синее платье и кожаная верхняя туника, как носят жрицы, а между бровями загадочно поблескивал синий полумесяц. И тем не менее, при том, что спокойная, уверенная в себе девушка ничем не выделялась среди прочих жриц, в глазах ее виделся стальной блеск под стать тому, что отличал взгляд Вивианы, и Вивиана знала по опыту: даже будучи миниатюрной и хрупкой, при желании девушка может облечься в чары и явиться не только высокой и статной, но и исполненной величия и могущества. Уже сейчас она казалась вне возраста и времени, Вивиана знала, что внешне она почти не изменится даже тогда, когда в темных волосах ее пробьется седина.