Конан и демоны степей - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Брайан cтр.№ 30

И, демонстрируя, как это должно выглядеть, киммериец отрывал от птичьей тушки сразу половину и принимался звучно хрустеть маленькими косточками.

Бертен морщился.

— Даже без столовых приборов!

— Руками ешь! — рычал варвар, и жир стекал у него по подбородку. — Ты должен быть сильным!

Однажды Бертен не выдержал. Он отложил недоеденного кролика, аккуратно вытер лицо листом, сорванным с дерева, и приблизился к своему «учителю».

— Я сейчас вспомнил одну вещь, — произнес он негромко. — Я всегда плохо ел. У меня не было аппетита. Я был худым и изнеженным. Ясно? Теперь, когда заклятие Велизария пало, я вернулся к прежней своей природе. И не заставляй меня изменяться. Этого не удалось целому отряду нянек и кухарок.

— Ты был изнеженным? — поразился Конан. — Но в таком случае почему ты выступил против Велизария?

— Ну… — Юноша пожал плечами. Жест получился аристократическим, чуть снисходительным по отношению к неотесанному собеседнику. — Он ведь был негодяем, не так ли?

— Ты же отправился на верную смерть! — продолжал удивляться Конан. — Для чего?

— Возможно, тебе этого не понять, — сказал Бертен.

— Я постараюсь, — заверил Конан.

— Возможно, я пытался спасти нашу честь, — объяснил Бертен. — Когда какой-нибудь разбойник захватывает территорию и начинает там хозяйничать, как у себя на вотчине, а все кругом молчат…

— О! — произнес Конан и замолчал.

Он обошел Бертена кругом, оглядел его со всех сторон, точно некую диковину, которую увидел впервые. Молодой человек действительно был худым, даже тощим, но прежде Конан относил это на счет дурного обращения с пленником, которого держали впроголодь. Ну и еще сыграла определенную роль юношеская хрупкость. Однако теперь Копан видел, что младший сын хоарезмийского владыки действительно от природы был костлявым и хилым. Пребывание в шкуре грифа также наложило на его облик свой отпечаток, но правда заключалась в том, что Велизарий превратил Бертена в эту птицу, заметив забавное сходство плененного принца с грифом.

Поразмыслив над сказанным и увиденным, Конан пришел к такому решению:

— Все равно, ты должен питаться как следует. Ешь через силу. А завтра я начну учить тебя фехтованию. Твой припадочный братец не подходит для того, чтобы занять престол, так что можешь не сомневаться: еще задолго до смерти вашего отца со старшим братом что-нибудь произойдет, и править Хоарезмом будешь ты.

— Властителю не обязательно владеть оружием, — отрезал принц. — Для этого у него есть армия.

Конан усмехнулся, как бы намекая на что-то. Бертен добавил, приподняв бровь:

— Вероятно, я кажусь тебе сотканным из противоречий, но это потому, что у меня утонченное и изысканное воспитание.

— Придется его подпортить, — сказал Конан.

— Что? — не расслышал принц.

— Воспитание, — пояснил киммериец. — Придется сделать его менее утонченным. Более однозначным. Завтра я займусь твоим обучением.

Уроки фехтования превратились в потеху для Арригона с Вульфилой, и даже Рейтамира время от времени прыскала в кулак, исподтишка наблюдая за «учителем» и его высокородным «учеником».

Поначалу Бертен наотрез отказывался фехтовать палкой, которую вручил ему киммериец. Молодой человек стоял, гордо выпрямившись и держа палку у ноги, а киммериец наскакивал на него, делая вид, что вот-вот ударит. Наконец Бертен сердито скривил губы:

— Ну, хватит! Не веди себя, как мальчишка! После этих слов Конан, без предупреждения,

хватил расколдованного принца палкой по голове. Бертен ахнул и схватился за макушку.

— Ты что? — взвизгнул он. — Нахал! Я скажу отцу!

— Его здесь нет! — рявкнул Конан. — Защищайся!

Варвар широко развел руки в стороны, подставляя под удар свою могучую грудь. Бертен попытался треснуть противника, и тотчас Конан парировал неумелый выпад, нанеся ответный удар по левому плечу молодого принца. Юноша взвыл и бросился в атаку. Теперь Копан вполне понимал, почему Бертен пустился в свой безнадежный поход против Велизария: принц был горд и безрассуден. Опасное сочетание качеств для будущего правителя. Странно, что отец этого не замечает.

А может быть, и замечает, просто старший сыночек еще хуже младшего. И Конан — отчасти от скуки, отчасти из сострадания к жителям Хоарезма, которым предстоит жить под властью необузданного и вспыльчивого правителя, — взялся «шлифовать драгоценный камень». Целыми днями он то кормил принца мясом, то гонял его с учебным оружием.

Отряд стал лагерем на несколько дней. Лошадям необходим был отдых, да и люди устали от непрерывного передвижения. Хоарезм подождет.

К концу второго дня Бертен впервые отразил выпад Конана. Киммериец счел это достаточно большим достижением, чтобы позволить своему ученику сделать перерыв. Бертен без сил повалился на землю и тотчас провалился в сон, а Конан, стоя над ним, захохотал.

— Ну, кажется, дело пошло! — воскликнул он. — Я страшно проголодался!

Арригон, настрелявший птиц, лениво приоткрыл один глаз и посмотрел на варвара.

— Когда моя сестра была маленькой девочкой, — проговорил гирканец, — она играла в куклы. Но я впервые вижу, чтобы такая забава была по сердцу мужчине и воину.

— Принц — не кукла, — возразила Рейтамира, — а Конан не играет с ним.

— Твоя ж-жена тебе возраж-жает, — засмеялся Вульфила.

Асгардец сидел у костра и занимался приготовлением ужина. Он плотоядно поглядывал на птиц, обмазанных глиной и уложенных в угли, по которым пробегали алые змеи жара.

Арригон махнул рукой.

— Мир давно стоит на голове, так что пусть жена возражает мужу, а взрослый киммериец играет в игрушки, — сказал он. — Для чего мне, колченогому гирканцу, у которого истребили всю родню, спорить с мирозданием!

— Удивительный народ — степняки, — сказал Конан, — чуть что — сразу «мироздание», «боги», «судьба»… На себя бы посмотрели!

— Это потому, что мы поклоняемся Четырем Ветрам, — сказал Арригон. — Мы привыкли думать о всей вселенной, которую они овевают.

— А, — сказал Конан. — Ну тогда понятно.

И сделал неприятное лицо. Он был невысокого мнения о Четырех Ветрах, потому что эти боги ничего не знали о героической гибели в бою и посмертном бесконечном пиршестве в чертогах мертвых.

Они двинулись дальше только через два дня. Дорога постоянно уводила их все глубже в лес. Конану это даже правилось — киммерийцу надоели пустынные берега моря Вилайет. Пусть им придется пройти лишние мили до Хоарезма — торопиться-то некуда! — зато путь не будет таким однообразным.

Избушка, которую путники заметили в лесу на пятый день, сразу понравилась Бертену, Рейтамире и Вульфиле; что до Арригона с Конаном, то они предпочли бы привычный ночлег под открытым небом. Лучше уж под деревом, да в безопасности, чем за стенами, неизвестно кем сложенными и неясно, для каких еще целей.