Рождение Зимы - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Ракли cтр.№ 100

— Я никого не собиралась обижать, — произнесла Эньяра тоном, в котором были осторожно смешаны раскаяние и раздражение.

Ивен пожала плечами:

— Никто этого и не думал. Некоторые киринины тоже бывают плохими гостями. Для детей Бога, Который Смеялся, они иногда бывают довольно угрюмы.

В лицах Эсс'ир и Варрина ничего не изменилось.

А Ивен резвилась вовсю:

— Я так думаю, что вашим кирининским друзьям здесь еще неуютнее. Они в своих лагерях рассказывают обо мне всякие глупости. Например, что я разговариваю с мертвыми и все такое.

Оризиан не смог бы сказать, желанны они тут или нет. Все слова Ивен произносила как бы небрежным, несерьезным тоном или на грани того.

— Так вы здесь живете? В этой пещере, я имею в виду, — спросил он. Ивен окинула пещеру таким взглядом, словно видела ее впервые.

— Я некоторое время не пользовалась этим местом. Вы тут блуждали, так что вполне могли и сами его найти.

— Вы следили за нами, — уточнил Оризиан.

— Более или менее, — согласилась Ивен. — Когда я почувствовала, что Иньюрен умер, я сразу заподозрила, что мой мир долго не продлится. Иньюрен, если вам так нравится, или Доля, если вы предпочитаете называть его так. Признаюсь, вы более странная, необычная группа, чем я думала. Ланнис-Хейги и Лисы, путешествующие вместе, — редкое зрелище. Фактически более редкое, чем полное безветрие у Сокрушительного Мыса.

Она умолкла, и через несколько мгновений тишина так плотно накрыла группу, что для нарушения ее потребовалось бы некоторое усилие. Оризиан решил, что молчание удобнее, чем предшествовавший ему разговор. Костер трещал. Ветер громыхал.

Оризиан клюнул носом. Глаза слипались, очень трудно было не заснуть. Он встрепенулся и огляделся из-под прикрытых век. Эньяра спала, привалившись к плечу Рота. Эсс'ир и Варрин дремали там, где сидели, откинув головы на каменную стену. Только Рот упрямо оставался на страже, не сводя усталых глаз с женщины-на'кирима, которая подчеркнуто не замечая его взгляда, растянулась рядом с огнем. Оризиан увидел немногое, но успел, прежде чем его сознание начало куда-то уплывать, подумать о том, сколько еще Рот выдержит свою бессменную вахту.

* * *

Когда Оризиан проснулся, огонь в костре уже превратился в кучу золы. Лучи дневного света тянулись из внешнего мира. Он облизал губы, они пересохли и потрескались за ночь. На полу справа от него свернулись два клубочка: Рот и Эньяра. Он посмотрел на кирининов, но их не было. И место Ивен у огня тоже было пусто. В первые несколько мгновений после пробуждения он чуть не извелся от мысли, что чего-то не хватает. И только поднявшись на ноги, понял, что монотонные завывания ветра сменились полной тишиной. Не чувствуя под собой затекших ног и слегка пошатываясь, он вышел наружу.

Даже без ветра морозный воздух вышиб слезы из его еще сонных глаз. Было раннее утро, но он на удивление хорошо выспался, да и спал хорошо. Разрушенный город простирался под ним. Застывшая сеть скал разметалась по всему белому снегу, выпавшему ночью.

Он испуганно подскочил, когда под карнизом платформы, перепрыгивая с валуна на валун, появилась Эсс'ир. Он протянул руку и втащил ее на площадку. Она почти ничего не весила, и рука у нее была мягкая.

— Хорошо выспался? — спросила она, и он кивнул.

— Где Ивен? — спросил он.

Эсс'ир фыркнула:

— Ушла с первым светом.

— А Варрин?

— Охотится. На снегу заячьи следы.

— Значит, полагаю, нам остается только ждать, когда они с Ивен вернутся.

И они стали ждать. Рот и Эньяра проснулись, голодные, холодные и недовольные. В углу пещеры под дерюгой лежали сухие дрова, и Рот решил снова разжечь костер. Все сгрудились вокруг огня.

Только Эсс'ир не сиделось, она снова и снова поднималась и выходила наружу на несколько минут. Когда же возвращалась, то тоже не столько сидела, сколько вертелась и разглядывала примитивные рисунки на стенах. Когда Оризиан спросил ее, в чем дело, она что-то пробормотала, но он не разобрал, что именно. Наверное, просто эта пещерка слишком не похожа на те леса и открытые небеса, которые так любили киринины.

Через час или два появился Варрин с белым зайцем в руке. Он бросил на пол окровавленную тушку и поморщился. Потом потер глаза и опять вышел.

— Ветер слабый, не выдувает дым, — объяснил Рот.

Теперь и у Оризиана стало есть глаза, они заслезились. Через несколько мгновений он не выдержал, вышел на широкий карниз и сел на нем, скрестив ноги, съежившись и обняв себя руками, чтобы сохранить хоть какое-то тепло в теле. Варрина нигде не было видно, зато появился Рот и сел рядом с ним. Гигант явно хотел что-то сказать, но все как будто не решался.

— Интересно, куда ушла Ивен? — полюбопытствовал Оризиан.

— Лучше слишком глубоко не вникать в ее дела, — посоветовал Рот. — Все-таки она больше лесное существо, чем человек.

Оризиан мягко возразил:

— Я думаю, она нам друг. Иньюрен считал, что она могла бы стать другом.

— Значит, ты направишься в Колдерв?

— Иньюрен сказал, что мы должны это сделать.

— Я знаю, ты любил его, Оризиан, и это хорошо, что ты придаешь такой вес его словам, но ты уверен? Я не то чтобы не доверяю ему или сомневаюсь в его мудрости. Я знаю, что в человеческих делах он разбирался даже лучше, чем ты или я.

Пожилой воин посмотрел в глаза Оризиану, и тот ясно увидел любовь и заботу, глубоко спрятанные в глазах щитника. А еще он увидел седину, которой не было в бороде еще несколько недель назад.

— Оризиан… — начал Рот, но замолчал и откашлялся. — Оризиан, вполне возможно, что теперь ты Тан. Думаю, это самое вероятное.

Эту мысль Оризиан неуклонно отбрасывал еще с тех пор, как Эньяра рассказала ему о том, что происходило в Андуране. Он знал, что должен будет столкнуться с этим лицом к лицу, но надеялся, что у него есть еще немного времени.

— Будем надеяться, что нет, — пробормотал он, опустив глаза. Ему вспомнился Фариль. Его брат мог бы стать прекрасным таном. Но не станет. Рассудок Оризиана восставал против этой мысли. Теперь уже ничему не поможешь. И нет смысла представлять себе мир таким, каким он никогда уже не будет.

— Конечно, конечно, — заторопился Рот. — Возможно, Кросан или Нарадин, а может, и малютка, еще живы. Но, возможно, и нет.

— Рот, я, так же, как ты, это знаю.

— Да. Прости, — сказал щитник.

Оризиан положил ладонь на руку Рота.

— Просто я не хочу быть Таном.

— Это только ощущения. Только глупец не понимает, что дать присягу легче, чем быть тем, кому ее приносят.

Оризиан подумал, что, может быть, и так. Но кому на самом деле тяжелее: Килану, который дал обет, лишивший его жизни, или ему, Оризиану, которому щитник клялся?