Ночи без сна - читать онлайн книгу. Автор: Джо Беверли cтр.№ 13

Джордж Вандеймен стал Ваном, Джордж Хоукинвилл — Хоуком, только Джордж Сомерфорд заупрямился, отказавшись называться каким-то девчоночьим именем Сомер, взял себе вместо него уменьшительное от своего второго имени Коннот и стал называться Кон.

Она с завистью слушала его рассказы о близких друзьях. Сама она росла в поместье Карслейк, и подругами у нее были кузины, потому что никаких других подходящих юных леди в округе не было. Ее кузины, хотя и очень милые девочки, не разделяли ее врожденной склонности к приключениям. В этом отношении ей больше подходил Дэвид, но он был ее братом, к тому же на два года моложе ее.

Кон стал ее первым настоящим другом. И она представляла себе, что его друзья являются также и ее друзьями. Джорджи, как называл их Кон. Иногда он называл свою компанию триумвиратом: Кон, Ван и Хоук.

У него также были друзья в «Компании шалопаев» из школы Харроу, в которую входили двенадцать человек, объедипившихся под предводительством мальчика по имени Николас Делении, чтобы защищаться от хулиганов, а также придумывать всякие остроумные проделки.

В целом у него было четырнадцать друзей.

Такого богатства она себе и представить не могла.

Однако теперь воспоминания омрачались этой татуировкой.

Кон любил историю о святом Георгии и драконе, как и все прочие истории о драконах, которые рассказывали в Крэг-Уайверне. И хотя он был весьма невысокого мнения о девонских Сомерфордах, его глубоко волновала кровная связь с возможным убийством дракона. Его вместе с братом поместили в Скандинавских комнатах, но, едва узнав о существовании комнат Святого Георгия, он стал просить, чтобы его переселили туда.

Однажды он тайком провел ее в Крэг-Уайверн, и они поднялись в его комнату, чтобы рассмотреть как следует картину на стене. Как ни странно, тот факт, что они находятся вдвоем в его спальне, ничуть не смущал их. Шел седьмой день их знакомства, и только потом все переменилось.

— Тебе не кажется, что Георгий похож на меня? — спросил он, с надеждой заглядывая в ее глаза.

Она посмотрела на святого, однако под доспехами, развевавшимся красным плащом и большим шлемом, украшенным гербом, было очень трудно его разглядеть. Но она понимала, что, как друг, она должна поддержать его.

— Да, похож, — сказала она. — У него твой квадратный подбородок. И совсем такие же, как у тебя, высокие скулы.

— Пусть даже я Кон, — сказал он, — но в сердце я Георгий, защитник слабых и немощных. Если тебе будет что-нибудь угрожать, Сьюзен, я защищу тебя.

— Я не слабая и немощная! — запротестовала она с возмущением, при воспоминании о котором у Сьюзен нынешней появилась на губах кривая улыбка.

Он смутился, принялся извиняться, и в конце концов они снова выбежали из дома туда, где все проблемы казались значительно проще.

Она чувствовала, что он хочет, чтобы она называла его Георгием, но ей казалось, что это имя почему-то ему не подходит. Он был Коном, надежным, веселым и красивым Коном. Однако она помнила, что после того, как они отдались друг другу, она сказала: «Мой Георгий», а он поцеловал ее и сказал: «Твой навсегда».

Она отлично помнила тот момент — безупречный, как бриллиант в золотой оправе. Она лежала в его объятиях в теплой тени утеса, кричали чайки, о ближайшие скалы ласково плескались волны.

Ей было хорошо не только благодаря тому, что они только что сделали. Просто она нашла того человека, с которым будет всю жизнь и с которым никогда не захочет расстаться.

Она понимала, что расстаться им все же придется. Они были слишком молоды. Люди заставят их подождать. Но они все равно соединены навеки. И последним великолепным штрихом в этой картине будущего было то, что ее святой Георгий, ее герой, ее друг станет однажды графом Уайверном.

А она станет леди Уайверн, королевой всего, что их окружает.

Ей и в голову не приходило, что Кон — всего лишь младший сын. Он был такого же роста, как брат, только сильнее и энергичнее, чем он. Фред Сомерфорд был к тому же очень застенчивым и становился разговорчивым только тогда, когда речь заходила о кораблях.

Итак, влюбившись в Кона, она одновременно влюбилась и в картину безоблачного будущего, которую она нарисовала в своем воображении.

Она больше не будет незаконнорожденной дочерью леди Бел, которой без конца напоминают, как добры сэр Натаниэл и леди Карслейк, которые относятся к ее детям как к членам своей семьи.

Она больше не будет человеком, который занимает не свое место.

Она будет графиней Уайверн.

Уж тогда она утрет нос всем тем, кто обращался с ней и Дэвидом как с не вполне полноправными членами местного общества, кто не разрешал своим детям проводить время в их компании, кто постоянно следил за каждым их промахом, чтобы уличить в плохом поведении.

Она будет графиней Уайверн. Вот тогда каждому придется любезно раскланиваться и улыбаться ей. Дэвида она тоже сделает респектабельным членом общества, чтобы он мог бывать где угодно и делать что угодно. Например, жениться на богатой наследнице Самому стать, если захочет, лордом. Уважаемым лордом.

Больше никто и никогда не сможет смотреть на них сверху вниз.

И она лежала в его объятиях, уверенная, что все идет так, как надо.

— Я не знаю, когда вернусь, — сказал он, поглаживая ее тело с таким видом, будто оно скрывало в себе волшебную тайну.

Она смотрела на него так же. То, что между ними произошло, причинило небольшую боль, тем не менее это было так чудесно, что она и представить себе не могла, и ей очень хотелось сделать это еще раз.

Была опасность зачать от него ребенка, но если бы это случилось, то было бы не так уж и плохо. Им пришлось бы сразу же пожениться.

— Постарайся вернуться поскорее, — сказала она, выводя пальцем узор на песке, приставшем к его груди.

— Возможно, придется задержаться на целый год. Не знаю, как я это вынесу.

— На год? — Она взглянула ему в лицо. — Ты можешь попросить, чтобы разрешили вернуться поскорее.

— По какой причине?

Она поцеловала его:

— Чтобы увидеться со мной.

Он улыбнулся:

— Не думаю, что кто-нибудь признает это уважительной причиной. Скажут, что мы слишком молоды.

— Скажи, что хочешь получше узнать все, что касается твоего будущего землевладения.

— Это не мое землевладение, оно принадлежит Фреду.

Она даже сейчас помнила то ощущение: ее словно окатили ледяной водой.

— Но он моложе тебя, — запротестовала она, хотя уже поняла, что это глупо и что он не будет лгать о таких вещах.

— Возможно, он выглядит моложе, но он на тринадцать месяцев старше меня. Ты жалеешь, что наследник не я? — поддразнивая, сказал он, уверенный, что она рассмеется и примется оправдываться.