Новый порядок - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Косенков cтр.№ 60

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Новый порядок | Автор книги - Виктор Косенков

Cтраница 60
читать онлайн книги бесплатно

— Ну, все-таки вопрос о том, почему вы узнаете обо всем после меня, надо задать вам. — Сорокин развел руками. — Это уж, извините, кто смел, тот и съел. Если у меня информаторы лучше, значит, наверное, следует задуматься. Почему народ доверяет журналистике больше, чем правоохранительным органам? Не наша вина в том, что…

— Я не говорю о вине. — Сергей поставил чашку на стол. Кофе был невкусным. — Я в рамках совета. Не более того. Может быть просветите?

— Возможно.

— Тогда скажите, пожалуйста, как вы вышли на прокурора?

— К нам пришла девушка.

— Героиня съемок?

— Да. И рассказала, что прокурор домогается ее внимания, ну вы понимаете… И она бы хотела, так скажем, поймать его на горячем. Для чего готова пойти на определенные жертвы, конечно.

— И вы ухватились?

— Естественно! А как же? Дальше уже дело техники. Найти место, где будет происходить, так сказать, процесс. Установить технику. Договориться с девушкой.

— Простите, а где проходил, так сказать, процесс? — спросил Иванов.

— В гостинице, — просто ответил Сорокин и затолкал остатки шоколадки в рот.

— В гостинице? И что, генеральный прокурор так туда в форме и заявился? В гостиницу. Для конспирации?

— Нет, все хитрее… Девушка сказала своему, так сказать, любовнику, что хочет, чтобы он пришел в форме. Что это, мол, ее возбуждает и все такое. Так сказать, предварительные игры.

— И прокурор…

— Купился, — радостно воскликнул Сорокин. — Дальше вы знаете. И, кстати сказать, судьба этой пленки была непростая, ой непростая…

— Почему же?

— А как вы думаете? Нашего оператора избили. Постоянные угрозы. Давление.

— Со стороны прокуратуры?

— Нет, со стороны генерального прокурора. Мы же не хотим сказать, что вся прокуратура замешана в этом. Но ее глава… Бандитские замашки генерального… Вы посмотрите программу, там все будет. И режи… то есть оператор избитый. И интервью с девушкой. Все как положено. Это лучшая передача, которую я снял. Лучше даже, чем про молокозавод! Вы смотрели? Помните, там есть сцена…

— Да-да, конечно, — оборвал его Иванов. — А скажите мне, где можно с девушкой побеседовать?

— С какой девушкой? — удивился Сорокин.

— С пострадавшей. С героиней телепередачи.

— Ах, этой. — У Павла был очень разочарованный вид. — Не могу сказать. Не знаю. Да. Не знаю. Я полагаю, что вам будет просто выяснить. Вы же имеете доступ ко всяким там базам данных и все такое… Я сделал с ней передачу, показал ее, так сказать, во всей красе. И больше не поддерживал с ней отношений. К тому же ее брат — антисемит и террорист.

— Что, уже и террорист?

— Ну, это образно, конечно… У вас все?

— Пожалуй, — улыбнулся Сергей.

— Вот и замечательно, — расплылся в улыбке Сорокин. — Всего вам доброго…

Он подхватил рупор и заорал, что было мочи;

— Куда заносишь?! Заносишь куда?! Нежнее!!!

Уходя, Иванов столкнулся с его ассистенткой. У Ани были красные опухшие глаза.

— Простите. — Иванов поймал ее за локоть. — Как нам найти выход?

Девушка ткнула рукой куда-то в конец коридора и, вывернувшись, убежала.

— Запомни, пожалуйста, — обратился Сергей к Артему. — Ее надо найти и допросить.

— Допросить? — удивился Артем.

— В смысле, поговорить…

Глава 33

Из разных Интернет-ресурсов:

«Сравнивая, как живут люди в Америке и в России, я не перестаю поражаться тому, насколько в разных условиях может существовать биологический вид. Теплое, сытое, блаженное, здоровое и радостное процветание Америки и, напротив, холодная, голодная, мрачная, больная, грязная и вечно пьяная помойка, в которую превратила Россию Москва, Создается впечатление, что в Америке и в России живут все же два разных вида».


— Что скажешь? — спросил Иванов у Артема, когда они выбрались на улицу. Над Москвой все затянулось синими, тяжелыми тучами. Где-то далеко тяжело погромыхивало, будто собираясь с силами, небесное воинство.

— Дождик будет, — озабоченно сказал Артем, вздыхая. — А я куртку не взял.

Сергей молчал.

— Врет он, — не дождавшись реакции начальства, ответил аналитик. — Врет не со зла, а потому что не знает ничего. Сказать же это прямо не может. Имидж не позволяет. Журналистское расследование должно на восемьдесят процентов состоять из таких вот недосказанностей, выдумок, мнимых следствий и надуманных последствий. Знаешь, берется один факт и на его базе накручивается ком такой сахарной ваты. То есть воздуха, густо перемешанного с застывшим сиропом. Убери воздух, и конечного продукта останется фиг да ни фига.

— Но факт у него есть.

— Есть. Прокурор влетел на развратных действиях в отношении несовершеннолетней. Сама условная жертва та еще сука, сдала этого сексуального монстра со всеми потрохами. Собственно, все.

— А журналисты?

— Что журналисты?

— Ну, те, которые со следами насилия на лице. Угрозы. Давление.

— Ерунда, — отмахнулся Артем. — Если мы эту Аню сумеем прижать, то она нам гарантированно объяснит, что оператор просто упал с велосипеда, когда ехал в ларек за добавочным пивом. А угрозы и давление… Абсолютно недоказуемая вещь. Запись телефонного разговора? Я с помощью студии звукозаписи и ловкача-юмориста сфабрикую любой голос. Шумов добавлю, и готово. Записки? Где они? Пропали? Как говорил Шерлок Холмс, бездоказательно, дорогой профессор, бездоказательно.

— Но скандал будет шикарный…

— Даже не сомневайся, причем генеральный прокурор вылетит из кресла ко всем чертям. Влегкую. Но этот Сорокин нам гнал тюльку. Только в самом начале у него в глазах…

— Так-так…

— Тоже заметил? — Артем снова посмотрел в небо, куда упиралась шпилем Останкинская башня. — Может, пойдем? А то я, когда вымокну, сильно насморком маюсь. Оно мне не надо.

— Пошли.

Они двинулись к ближайшему метро. Брать служебную машину, когда не было ярко выраженной экстренной необходимости, в управлении считалось дурным тоном. ОЗГИ обрастала своими обычаями, неписаными правилами и легендами.

— Так вот, — продолжил Артем. — У этого припанкованного…

— По-моему, чистой воды панк. Честный такой.

— Бога ради, я в этом движении ни ухом ни рылом. — Артем пожал плечами. — Если ты можешь отличить чуть-чуть припанкованного интеллигента от чистого панка, то, может быть, поделишься методом?

— Все просто, хотя этот вопрос очень далек от нашей работы. — Сергей улыбнулся. — Настоящий панк всегда оскорбителен. Для органов чувств, например. Он плохо пахнет, дурно выглядит и далек от понятия «культурное поведение». Оскорбителен его вид, надписи на майках и так далее. У чистого панка мало идолов. Он может нарушить любое табу. Например, господин Сорокин на спине носит надпись «Борман — герой!». Это оскорбляет сразу около миллиона людей, если не значительно больше, воспитанных на плакате «Борман — палач!». Восхвалять, причем между делом, лидеров нацистской Германии — это дурной тон и хамство. Припанкованный интеллигент на это не пойдет. Просто испугается. Для него существуют условности и табу. Фактически это такой интересный психологический выверт. Интеллигент так запутался в собственных нутах, запретах и моральных нормах, что всем своим видом кричит теперь об этом. Мол, помогите, тону! Тогда он нарочито культурно обрывает свою одежду, делает нейтральную татуировку, которую можно свести при случае, и никогда не ставит гребень на голове с помощью мебельного лака или масляной краски. Потому что это может повредить волосам. Пиво, яичный белок, — пожалуйста, но никакого экстрима. И он точно не станет носить майку с такими надписями, как у Сорокина. Настоящий панк яростно протестует против общества, окружающего его. Словно бы показывая внутреннее содержание этого общества. А интеллигент, припанкованный, протестует против своей же собственной натуры. Слабой, запуганной, эгоистичной, но своей. Причем его протест скорее больше похож на крик о помощи.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению