Незапертая дверь - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 89

Водитель - небритый парень лет тридцати - слушал радио и разгадывал кроссворды, которых у него было много, целая книжечка.

- Вот и я!

Настя распахнула заднюю дверь и забралась в салон. Водитель нехотя оторвался от увлекательного занятия, бросил сборник кроссвордов и ручку на пассажирское сиденье, потом обернулся и с любопытством взглянул на нее.

- Извините, а вы что, на Петровке работаете?

- Увы, - неопределенно ответила Настя, не желая вдаваться в подробности. Поди пойми, что это означает: "увы, да" или "увы, нет".

- Может, вы знаете это слово, - он потянулся за книжечкой, поискал глазами нужное место. - Вот: специальный термин, используемый в английском языке в качестве союза "и". Девять букв, вторая "м", шестая "с". Не знаете, случайно?

- Амперсенд, - рассеянно бросила она, доставая из сумки блокнот, куда успела быстренько выписать кое-какие сведения из материалов о новом убийстве.

- О! Точно! Подходит, - водитель радостно вписывал буквы в клеточки. - Ну все, полегчало. А то мне это слово за последнюю неделю уже в третий раз встречается. Новое какое-то, раньше его в кроссвордах не было.

- Там же сзади ответы есть, - удивилась Настя его недогадливости,- взяли бы да посмотрели, чего мучиться. Водитель расхохотался.

- В самую точку зрите! Я раньше всегда подсматривал, когда что-то не получалось. А потом дочка увидела, как я в конец заглядываю, и сказала, что это нечестно. Теперь она из всех моих сборников последние страницы выдирает и к себе под матрасик прячет. Восемь лет всего, а уже принципиальная. Куда едем?

Она назвала адрес и уткнулась в блокнот. Гелий Григорьевич Ремис, уроженец города Харабали Астраханской области, тридцати пяти лет от роду, прописан в Москве по адресу... реально проживает на Вагоноремонтной улице, где снимает квартиру. Женат, но с женой не живет уже давно, официально брак не расторгнут. Жена ничего о делах мужа сказать не может, не видела его около года. Очень религиозен (об этом сказали соседи по дому, которых успели отловить и опросить с утра), ежедневно посещает храм. В. быту тихий и скромный, шумных компаний к себе не водит, и пьяным его тоже никто не видел. Работает вроде бы переводчиком, по крайней мере он сам так говорил, проверить пока не успели. Тело обнаружили в пять утра в незапертом подвале жилого дома, куда местные бомжи забрели поспать.

Интересно, где находится эта Вагоноремонтная улица? Водитель наверняка знает, надо у него спросить.

- На Севере, почти у самой Кольцевой, - тут же отозвался любитель кроссвордов. - А что, туда тоже надо?

- Еще не знаю, посмотрим. Если время будет - заедем, хорошо?

- Легко! Мне-то что, деньги ваши.

Несмотря на утренние горькие, как стрихнин, пилюли, день в целом складывался на редкость удачно. Ни одна из запланированных встреч не была сорвана (что уже само по себе удивительно), никто не опоздал, не заболел и не отказался разговаривать с Настей, что было еще более странным и непохожим на обычный порядок вещей. Пессимистично настроенная Настя каждую минуту ждала какого-нибудь подвоха, который непременно должен случиться и свести "на нет" все ее усилия по раскрытию одновременно двух преступлений. Она по опыту знала, что заниматься нужно только чем-то одним, тогда будет толк, а если распыляться и пытаться делать несколько дел одновременно, то завалишь все, что делаешь сам, плюс все, что делают твои коллеги. Но знание того, как сделать лучше, редко находит себе применение в жестких условиях реальности, когда количество преступлений всегда превышает возможности личного состава.

Подвох пока не случился. Настя добросовестно занесла в блокнот еще несколько имен: этим людям либо давали прочесть рукопись Нильского, либо пересказывали ее содержание. Разумеется, смешно было бы надеяться, что в этом списке появится имя Евгения Фетисова, на это, собственно, никто и не рассчитывал. Но фамилия депутата могла всплыть при дальнейших опросах людей из списка, ведь они тоже могли дать кому-то прочесть роман или рассказать его интригу.

Что же касается проверки алиби Антона Плешакова, то здесь, несмотря на состоявшиеся встречи, сдвигов пока не было, и в списке нераскрытых убийств, к которым мог оказаться причастен член группировки Валеры Липецкого, по-прежнему оставались три незачеркнутые строчки.

Настя посмотрела на часы. Половина восьмого. Юрка отпустил ее в надежде на то, что она успеет купить продукты и приготовить ужин. Успеет, конечно, если поедет домой прямо сейчас, Коротков ведь раньше десяти - половины одиннадцатого с работы не уходит. Но ведь есть еще убитый Гелий Григорьевич Ремис, и завтра Афоня обязательно спросит ее, что сделано... А не сделано ничего. Она даже с розыскниками из Северного округа не встретилась.

- Теперь куда? - нетерпеливо спросил водитель. Она даже не заметила, что давно уже сидит в машине.

- На Вагоноремонтную, - решительно скомандовала Настя.

Утром, когда оперативники после осмотра места происшествия и трупа установили место жительства Ремиса, большинство соседей погибшего убежало на работу. Сейчас все они должны уже быть дома.

* * *

В восемь вечера лестничная клетка была наполнена самыми разнообразными запахами - в каждой кухне готовили ужин. Настя без труда различила жареную картошку, мясо с чесноком и пригоревшую молочную кашу. И только тут поняла, насколько голодна, ведь за всеми сегодняшними разъездами она забыла пообедать, и единственное, что ей удалось перехватить, это несколько глотков воды из бутылки в кабинете Короткова.

Она постояла немного на площадке, оглядываясь. Четыре квартиры. Вот в этой жил Ремис, здесь уже побывали оперативники вместе со следователем, о чем красноречиво свидетельствует полоска бумаги с печатью и подписью. Настя покрутила головой, несколько раз мелко вдохнула, втягивая носом воздух. Пригоревшей молочной кашкой тянет из квартиры справа. Там, наверное, маленький ребенок. Почему-то ей показалось, что если Гелий Ремис действительно был набожным человеком, то общался он скорее с семьей, в которой есть маленькие дети, нежели с занятыми бизнесом или, как теперь модно говорить, "продвинутыми" соседями. Если, конечно, он вообще с кем-то общался.

Ей открыла миловидная женщина лет тридцати, поверх брюк и легкой маечки повязан вышитый льняной фартук, весь в пятнах и потеках. Из комнат доносился звук включенного телевизора и детский визг, причем, как Насте показалось, голос был не один.

- Я из уголовного розыска, - начала было Настя.

- Да-да, - торопливо кивнула женщина, - ко мне уже утром приходили. Какой ужас! Ну кому Гелик мог помешать? Такой добрый, тихий, слова худого никому не сказал, в бога верил. Детей любил очень, все переживал, что своих нет, так моих баловал, буквально с рук не спускал...