Сириус экспериментирует - читать онлайн книгу. Автор: Дорис Лессинг cтр.№ 34

Однако передо мной был не Клорати, а человек, похожий на него настолько, что даже его улыбка и приветственный кивок показались мне знакомыми.

— Я Назар, — сказал он. — Клорати сказал мне, что ты придешь сюда, и попросил позаботиться и проследить, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

Я была слегка ошарашена. Надеясь, что он не понимает, почему я растерялась, я поудобнее расположилась среди груды подушек и выпила глоток вина.

Должна признаться, что я не просто пришла в смятение. Я чувствовала, что меня унизили. Это было предупреждение, и весьма серьезное. Дело было не в том, как выглядел Назар и как он себя вел, — канопианец был безупречно учтив. Но меня терзали дурные предчувствия.

А я отбросила их!

Я поступила так потому, что благоговела перед Канопусом. И перед всем, что было связано с Канопусом.

И все же мой наметанный глаз то и дело замечал всевозможные мелкие неувязки — я видела все, что должна была увидеть, но оставляла это без внимания.

Мысленно возвращаясь к этой сцене, я понимаю, что могла бы уже с первой минуты догадаться, в чем дело.

На лице моего собеседника промелькнула странная улыбка — мимолетная неосторожность… небрежность. Он то и дело посмеивался — часто не к месту, — точно удивлялся сам себе, но все же намеревался выполнить намеченное. Его манера держаться была мне знакома — я сталкивалась с ней достаточно часто, и все же в тот момент я почему-то предпочла не называть вещи своими именами.

Легкомысленно отбросив подозрения, я не прислушалась к своему внутреннему голосу.

Мы пробыли вместе недолго. Назар показал мне магазин этажом ниже, где можно было купить продукты, если мне захочется есть, открыл дверь в соседнюю комнату, которая была как две капли воды похожа на первую, объяснил, что здесь я могу отдохнуть и поспать, — а затем извинился и собрался уходить.

Несмотря на сильную усталость, я была возбуждена и мне хотелось поговорить или, на худой конец, спуститься вниз и прогуляться по людным улицам. Но Назар сказал, что, прежде чем я выйду на улицу, я должна придумать себе легенду.

— В этом распрекрасном месте, — объяснил он, — женщине уготована одна из трех ролей. Первый вариант — стать шлюхой. Второй — женой высокопоставленного чиновника или торговца. Третий — быть служанкой или работницей. Полагаю, ты вряд ли выберешь первый вариант.

Он произнес эти слова с таким странным смешком, что я не знала, как на это реагировать.

— Воспользоваться второй возможностью тебе не удастся: ты не имеешь ни паспорта, ни вида на жительство и вынуждена скрываться. Я могу предложить тебе лишь одно — выдать себя за мою служанку. Это вполне в духе обычаев и нравов Коши. Дома можешь одеваться как угодно, но если кто-то явится сюда без предупреждения, ты должна закутаться с головы до ног и надеть все, что положено, под верхнее платье, на тот случай, если тебя вздумают обыскать.

С этими словами Назар поклонился и вышел. В своем жилище я нашла простую синюю юбку, мешковатые голубые шаровары и длинную тунику. После этого я не видела Назара несколько дней.

На что я рассчитывала?

Мне хотелось увидеться с Клорати. Я надеялась, что он будет обучать и наставлять меня, объясняя то, в чем я не смогу разобраться сама, и с его помощью я постоянно буду открывать для себя что-то новое.

Я не выходила на улицу, наблюдая за городом из своей комнаты, откуда открывался отличный обзор, а также из окон на разных этажах здания. Внизу в продуктовом магазине на меня сразу обратили внимание. Там работали женщины, которые носили такую же одежду, как и я, — короткие юбки поверх шаровар и свободные туники. Их волосы были перехвачены полосками ткани. Увидев мои распущенные волосы, они решили, что я приехала с северо-запада и моим родителям удалось уцелеть во время «Событий», которые они называли «Страшной Карой». Некоторым жительницам Адаланталэнда каким-то образом удалось спастись и перебраться на восток. Здесь они участвовали в заселении великих городов далеко на восточных равнинах. Славившиеся своей красотой и мудростью, они становились жрицами и шаманками; любого белокурого голубоглазого ребенка здесь называли «дитя погибшего острова». Однако для дочери Адаланталэнда я выглядела слишком худой, и к тому же мои волосы оказались недостаточно густыми, а глаза не были синими как море. Впрочем, мое подлинное происхождение выдавали серьги, которые я надевала в определенные часы, и работницы магазина рассказывали всем, что торговец с верхнего этажа взял в услужение рабыню с северо-запада. Я не хотела привлекать внимание и стала повязывать голову так, чтобы мои «волшебные» серьги были не видны. Я старалась покупать как можно больше продуктов, чтобы приходить в магазин пореже, хотя мне очень хотелось поболтать с этими неунывающими рабынями. А они действительно никогда не унывали. Женщины в этой культуре были порабощены в полном смысле слова, но не понимали этого. Они никогда не сомневались в том, что всем должны управлять мужчины, — они устанавливают законы, решают, кто и на ком должен жениться, и распоряжаются будущим своих детей. Женщин так давно лишили права управлять своей судьбой, что они утратили способность критически оценивать происходящее. От представлений о том, на что способна женщина, у них остались лишь благоговейные воспоминания об Адаланталэнде былых времен. Однако теперь такие способности считались «магией» или «колдовством». Пределом мечтаний этих девушек было выйти замуж за высокопоставленного чиновника или родить сына, который сумеет выбиться в люди. Мне очень хотелось изучить эти отклонения в женской психике глубоко и основательно, чтобы по возвращении домой внести свой вклад в исследования психических патологий. Но пока у меня были более важные дела.

Я старалась поменьше показываться людям на глаза. Я любила лежать у окна и смотреть на север — мне казалось, что там я вижу обледеневшие вершины гор, — или на юг, на Большие горы, тоже покрытые снегом. С каждым днем становилось все холоднее, и я поплотнее закутывалась в свой черный плащ и часами сидела неподвижно, обдумывая вопросы, которые я задам… Клорати? Нет, видимо, Назару.

Меня интересовало несколько конкретных вещей. Мне казалось, что эти вопросы мучают меня давным-давно и я должна получить ответы на них как можно скорее.

Я целыми днями думала, как лучше сформулировать свои вопросы и какие ответы меня ждут. А может быть, я опять не получу прямых ответов — я уже успела привыкнуть к отговоркам и недомолвкам.

Однажды вечером я долго сидела у открытого окна, разглядывая роскошные пригороды и размышляя, что представляют собой те из местных жителей, кто сумел добиться богатства и могущества. Поскольку на улицах города и в магазине я успела познакомиться с их жертвами и подданными, я примерно представляла себе облик власть имущих — и, надо сказать, оказалась недалека от истины. С грустью думая о том, что световой день делается все короче, а ночь — длиннее, я вновь и вновь мысленно задавала свои вопросы, стараясь, чтобы они звучали разумно и доброжелательно…

В этот момент в комнату неожиданно вошел Назар, уселся на низкий стул, открыл пакет с едой, которую купил этажом ниже, и принялся быстро и жадно есть. Я никогда не видела, чтобы Клорати вел себя подобным образом. Назар отломил кусок сладкого пирога и бесцеремонно сунул его мне.