Дыхание власти - читать онлайн книгу. Автор: Степан Мазур cтр.№ 29

Прервал отец:

— Сын, дело не в деньгах…

Отступать поздно.

— В чем?! Вы ненавидите меня? Или, быть может, я задушил в колыбельке своего брата? Сестру? Почему? Отвечайте мне! Почему я один? Потому что я индиго? Что я сделал такого? Что?! Откуда холодный блеск в глазах, когда мы встречаемся? Откуда это равнодушие?

— Просто мы с твоей мамой давно другие люди, — донесся холодный голос отца.

— У нас разные жизни, Сема. Ты уже взрослый, должен понять…

— Ненавижу вас! Если бы не брат, я бы вырос моральным уродом.

— Сема, ну не надо так. Не думай об этом, я вот договорился, чтобы тебя в МГИМО зачислили.

— А я тебе квартиру ближе к морю присмотрела.

Сема дышал тяжело. Такого гнева не испытывал давно, если вообще когда-то испытывал. В душе что-то оборвалось. В бурлящей джакузи стало холодно и неуютно. Этот холод пошел изнутри, схватил за сердце. Губы зашептали в бессильной ярости:

— Копии своих дипломов я пришлю вам по факсу, квартиры оставьте себе. Ваши слова звучат фальшиво. Я пытался на это закрыть глаза, переубедить себя… Но не смог. Что не так в нашей семье? Говорите. Я все равно узнаю правду.

Молчание длилось самые долгие в жизни Семы десять секунд.

— Ты не наш сын, — не выдержал отец.

Стекло жизни пошло осколками. Трещины, трещины. Тишина. Боль.

Сердце больно стукнуло в грудь. Раз, два, три. Это вполне могло быть инфарктом, если бы не тренированная мышца и ранний возраст.

— По воле несчастного случая, мы оба бесплодны, — добавила мать, — тебя зачали из пробирки и… выносила суррогатная мать. Мы пытались тебя полюбить, но…

Сердце снова стукнуло в грудь.

По щекам потекли слезы… Их не остановить никаким самоконтролем. Да и незачем.

Так вот все откуда. Эта фальшь, этот каменный, холодный и равнодушный взгляд. ЛОЖЬ! ВСЕ ЛОЖЬ!

— Я покидаю это обиталище. — Заговорил Сема не своим голосом. — Надеюсь, стоимости квартиры хватит, чтобы оплатить нянечек и пеленки, на которые вы тратились, приезжая из заграничных командировок. Если нет, пришлите счет, я оплачу.

— Что ты такое говоришь? — донеслись оба голоса, — тебе всего семнадцать лет, не выдумывай.

— Вы забыли, что значит «семья». А я никогда не знал, что значит — родители. Я в свои семнадцать понял больше, чем вы. Прощайте, у меня больше нет родителей. И не беспокойся, «отец », за фамилию дипломата Егорова. Она не пострадает в любом случае. Я меняю фамилию.

— Что?!

Ладонь сжалась. Телефон сухо хрустнул и упал на дно джакузи переломанной микросхемой и кусками пластика. Сема бессильно опустился на дно, не набрав в легкие кислорода. Внутри, в душе, не осталось ничего. Словно вытащили весь скелет, каркас и остов самой сути. Взамен оставили только безразмерную глыбу льда. Так холодно и пусто не было никогда.

Вот она, правда. Вся, целиком и полностью. Получил, сколько хотел.

Организм взбунтовался, требуя воздуха. Жизненный импульс выбросил из джакузи, требуя лишь одного — действия.

Как робот, оделся, накинул куртку. Так же на одних алгоритмах, достал из шкафа свой старый, походной рюкзак. Побросал внутрь документы, немного личных вещей. На столе оставил кредитную карточку с кодом. Решил отдать воспитателям половину всех денег, что заработал сам. Более половины миллиона евро вполне хватало, чтобы окупить все расходы воспитателей, менталитет которых, в связи с частыми командировками, сместился к сугубо материальным ценностям.

Окинув последним взглядом дорогую, уютную и обставленную квартиру, где все с детства знакомо, хлопнул дверью. Больше сюда ни ногой. Семнадцать лет жил в иллюзии, сне и сумерках полу-обмана.

Время просыпаться. Жить во лжи не для меня.

Сбежав по лестнице, остановился перед консьержкой. Сухо обронил, протягивая ключи:

— Егоровы вернутся, отдадите.

— А ты куда намылился?

— Куда? — Сема на мгновение растерялся. Но лишь на мгновение. У самой двери ответил. — Строить новую жизнь!

Мотоцикл на стоянке завелся сразу, взревел, приветствуя хозяина. Вдвоем оставили за спиной элитную новостройку. Более пустого и бесполезного места не было на всем белом свете.

Больше Сема на пороге бывшей квартиры не появлялся. То, что считал своим полчаса назад — ушло в прошлое.

* * *

Ни один очаг не был разведен сегодня в Радогосте. Скорпион, незримым духом, стоял перед высоким, дубовым частоколом с массивными вратами. Врата были распахнуты. Смотрел, как в спешной суете вооруженный люд собирается у моста. Родовой сон донес до древней веси. За пядь до момента крещения. Дружина князя и сам старый Владимир уже спешили из леса, навстречу непокорным язычникам.

Народ бросился навстречу опасности, еще не веря в нее. Еще только пытаясь убедиться, не проклиная врага, который появился, подобно исчадию пущи. Местный охотник на самой заре предупредил жителей о приближающемся войске. Родогощане встречали у ворот, не ведая, как принимать князя — добром ли, топором ли. Выскакивали из хижин, вооружались и молча стояли, встречая солнце и до рези в глазах всматриваясь в густой лес.

Острый блеск солнца и оружия слепил жителей веси. Солнце еще только пробивалось сквозь леса и туман, но уже несло в себе всю ярость, и этого было достаточно, чтобы огонь его собрался на кончиках вражеских копий, и эти копья продолжались в бесконечность и поражали каждого издалека. У кого был щит, тот прикрывался им от проклятого блеска. Прочие же просто вздымали ладони.

Дружина подошла. Застыли напротив друг друга. Разделяемые только мостом. С одной стороны конная дружина с красными щитами, подпираемая темными валами пеших воинов, с другой — клокочущая толпа радогощан, которая с каждой минутой росла и росла, и от этого казалась еще более кипящей и шумной.

Что десять оборванцев по сравнению с одним мечником? Двое ветеранов раскидают вдесятеро больше неумелых бойцов, — подумал Скорпион, предчувствуя разворачивающиеся события.

В узком пространстве между воротами и мостом становилось все теснее и теснее, начиналась давка. На валу толпились женщины Радогоста, подбадривая своих мужей. Древний обычай: мужчины должны воевать, а женщины только вдохновлять на победу. В суровой веси среди густых пущ это правило действовало не всегда.

Многие женщины также были в толпе вместе с мужчинами у моста и пред вратами. Зато на валу не было ни одного мужчины. И самые старшие, и молодые бросились сюда, к воротам.

Радогощане первыми начали перекличку с дружиной. От дружины отделилось несколько всадников — дипломаты. Они прискакали на расстояние полета стрелы, готовые говорить от имени князя.

— Кто такие? — закричали радогощане.