Молоты Ульрика - читать онлайн книгу. Автор: Ник Винсент, Джеймс Уоллис, Дэн Абнетт cтр.№ 75

Эйнхольт выдавил тихий смешок.

— Я не смог спасти жизнь своего доброго друга. Жизнь ученика. И я поплатился за это. Мои раны всегда со мной, отче.

— Да, я вижу — Жрец не сделал ни одного движения, и Волк задумался, как же священник смог что-либо увидеть.

— Значит, многие годы это будоражит твой сон. Я понимаю. Но Ульрик не зря так клеймит сны своих чад, в этом есть определенное предназначение.

— Это я знаю, отец. — Эйнхольт провел ладонью по покрывшейся потом лысине. — Память сосредотачивает мои мысли, напоминает мне о долге служения Великому Волку. Я никогда раньше не жаловался Я жил с этим, и это жило со мной. Как знак чести, который отличал меня перед Ульриком, когда я спал.

Жрец несколько мгновений хранил молчание.

— И вот сегодня, впервые за многие годы, твой сон приводит тебя сюда среди ночи и заставляет кричать на весь Храм.

— Нет, — просто сказал Эйнхольт и обернулся к священнику. — Я пришел сюда, потому что сон покинул меня. Впервые он не посетил меня.

— А что посетило?

— Другой сон. Первый новый сон, который приснился мне со дня битвы при Хагене.

— И он был столь ужасен?

— Нет. Это было просто воспоминание.

— Недавнее?

— Я был одним из братьев, которые уничтожили проклятие, нависшее над городом несколько дней назад. Я разбил Челюсти Ульрика, и магия проклятия сгинула.

Священник попытался встать, но пошатнулся. Эйнхольт подхватил его мускулистой рукой и почувствовал, как тонка и костиста была рука старца под рясой. Он помог жрецу подняться. Тот с благодарностью поклонился Эйнхольту, неловко и шатко. Капюшон лишь слегка дернулся, и жрец зашел за спину стоявшего на коленях Волка.

— Эйнхольт, — произнес он наконец.

— Вы знаете меня, господин? — удивленно спросил Эйнхольт. Он с ужасом почувствовал, что это с ним уже происходило. Словно это Шорак стоял сейчас сзади него. Словно Шорак вновь узнает Эйнхольта, пользуясь услугами невидимого мира, как он узнал его в кварцевом туннеле под Фаушлагом.

— Ар-Ульрик лично восхвалял твой подвиг, — сказал жрец. — Комтур Рыцарей-Пантер прислал в Храм благодарственное письмо. Другие городские организации, которым вы вернули их реликвии, также восхваляют ваши имена. Так что не удивительно, что я знаю тебя.

— Простит ли Ульрик мое преступление?

— Ты не совершил никакого преступления.

— Я уничтожил Челюсти Хольцбекского Волка. Нашу величайшую святыню. Я разбил их своим молотом, освященным в этом Храме.

— И, вероятно, спас Мидденхейм от ужасной участи. Ты отважный человек.

«Не заходи в тень».

— Я… — Эйнхольт начал подниматься.

— Ульрик готов простить тебе еще тысячу подобных подвигов. Ты знаешь, когда доблесть важнее обладания. Когда город важнее Храма. Эта жертва сделала тебя любимейшим чадом Ульрика. И тебе не в чем раскаиваться.

— Но сон…

— Твоя совесть не приемлет то, что ты сделал, и это понятно. Ты считаешь себя виноватым в том, что просто был частью такого важного события. Но твоя душа чиста. Спи спокойно, Эйнхольт. Воспоминания угаснут. Сны потускнеют и уйдут.

Эйнхольт поднялся на ноги, развернувшись к сухой фигуре старца в жреческой одежде.

— Это… это не то, о чем я видел сон, отче. Я знаю, что уничтожение Челюстей было правым делом. Если бы этого не сделал я, их разбил бы Арик, или Грубер, или Левенхерц. Мы все знали, что этого не миновать. Я не раскаиваюсь в своем поступке. Я бы сделал это снова, если бы события повторились.

— Рад это слышать.

— Отче, мне снился сон о маге. Он сражался вместе с нами. И он погиб. Невидимый мир, в котором обитает Ульрик, этот мир, чуждый мне… растерзал и сломал его. Магия, отче. Я о ней ничего не знаю.

— Продолжай.

— Прямо перед битвой он говорил со мной. Никого из нас он не знал, кроме меня. Он сказал…

«— Эйнхольт.

— Вы знаете меня, господин маг?

— Твое имя просто пришло ко мне. Невидимый мир, над которым ты насмехаешься, сказал мне его. Эйнхольт. Ты отважный человек. Не заходи в тень».

Эйнхольт заметил, что молчит.

— Так что сказал тебе маг? — подтолкнул его мысли священник.

— Он сказал, что невидимый мир знает меня. И этот мир сказал ему мое имя. Он предупредил меня, чтобы… чтобы я не заходил в тень.

— Маги — глупцы, — сказал жрец, отворачиваясь от Эйнхольта с легкой дрожью. — Всю мою жизнь, а она была весьма долгой, можешь мне поверить, я не доверял словам волшебников. Он хотел запугать тебя. Маги часто так делают. В этом часть их силы: драматические позы и игра на страхах честных людей.

«Я так и думал», — с облегчением сказал сам себе Эйнхольт.

— Эйнхольт… брат… вокруг нас немыслимое число теней, — сказал старый жрец, указывая трясущейся, хрупкой рукой на множащиеся тени, падавшие на пол Храма от алтаря, свечей, узких окон…

— Ты не сможешь всю жизнь избегать их. И не пытайся В Мидденхейме им нет числа. Не обращай внимания на дурацкий лепет этого мага. Ты же можешь так поступить? Ты отважный человек.

— Да, отче, спасибо. Я с благодарностью принимаю ваши слова.

Снаружи донесся звон заутреннего колокола. На фоне этих звуков прозвучал грохот… копыт. Нет, переубедил себя Эйнхольт. Рассветный гром. Буря ранней зимы проверяла на прочность деревья Драквальда. Вот что это было.

Он повернулся, чтобы продолжить разговор с жрецом, но старика простыл и след.

Вот уже почти час он лежал в храмовой бане, когда Каспен нашел его.

— Эйнхольт? — Голос Каспена нарушил распаренную тишину. С того момента, как Эйнхольт улегся в ванну, он не слышал ничего громче всплесков воды и звуков, с которыми храмовые слуги наполняли баки для нагрева воды в соседнем помещении.

Рыцарь сел в каменной ванне, отжал воду из своей козлиной бородки и посмотрел на своего рыжего собрата.

— Что такое, Кас?

Каспен был одет в рабочую храмовую рубаху, штаны и сапоги Огненная грива была собрана на затылке в хвост, перетянутый кожаным ремешком.

— Тебя не было в койке, когда мы поднялись, а когда ты не появился к завтраку, Ганс послал меня на поиски Парни из Серого отряда сказали, что видели тебя в Храме на рассвете.

— Со мной все в порядке, — сказал Эйнхольт, отвечая на молчаливый вопрос своего друга, но почувствовал он себя глупо. Подушечки его пальцев побелели и сморщились, как сушеные фрукты, а вода в каменном бассейне давно остыла. «Ульрик, человеку не может потребоваться целый час, чтобы смыть с себя ночной пот!»

Но может потребоваться куда больше усилий, чтобы смыть неприятный налет с души.