Инквизитор. Ордо Маллеус - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Абнетт cтр.№ 80

Бур попрощался с Эмосом, и старик шаркающей походкой направился к катеру.

— Не могу подобрать подходящих слов, — сказал я магосу.

— Как, впрочем, и я, Эйзенхорн. А что с моим… жильцом?

— Мне хотелось бы, чтобы ты сделал то, о чём я просил. Подари ему хотя бы возможность перемещаться. Но не больше. Теперь и навеки он должен оставаться нашим пленником.

— Очень хорошо. Надеюсь услышать вести о вашей победе, Эйзенхорн. Буду ждать.

— Гиард, пусть сохранят твои системы Святый Бог-Машина и сам Император.

— Спасибо, — сказал он и добавил то, что весьма озадачило меня, учитывая его абсолютную веру в технологию: — Удачи.

Я отправился к катеру. Он ещё мгновение смотрел мне вслед, а потом скрылся, затворив за собой двери внутреннего люка.

Больше я никогда его не встречал.

От Синшары «Иссин» стремительно и нетерпеливо побежал к просторам Сегментум Обскурус. Рейс, прерываемый только дважды, продлился три месяца.

На Имшалусе мы остановились, чтобы передать все двадцать подготовленных посланий. Там же мы расстались с Иншабелем и Фишигом. Иншабель отправился к Эльвара Кардинал, чтобы приступить там к личному заданию, а Фишиг — пуститься в дальний обратный путь к Кадии. Могли пройти, месяцы, если не годы, прежде чем мы должны были увидеться снова. Расставание получилось печальным.

На Палобаре, пограничном перекрёстке, полном торговых судов и караванов обскуры, охраняемых наёмными боевыми судами, мы остановились, чтобы передать подготовленную карту экстремис. Пути назад теперь не было. Там я расстался с Биквин, Нейлом и Эмосом, которые по разным причинам должны были вернуться в Геликанский субсектор. Целью Биквин стала Мессина, а Эмос под присмотром Нейла отправился к Гудрун. Ещё одно тяжёлое расставание.

«Иссин» продолжал свой путь к Орбул Инфанта. Время проходило в ожидании и одиночестве. Каждый вечер собирались в столовой Максиллы и ужинали вместе остатки моей свиты: я, Бетанкор, Максилла и Унгиш. Последняя вообще была плохим собеседником, но даже Медея и Тобиус утратили свой задор. Они тосковали по остальным и, как мне кажется, понимали, насколько мрачные и тяжёлые времена нас ожидают.

Я проводил дни за чтением в библиотечной каюте катера или играя в регицид с Медеей. И занимался с Ожесточающей в трюме, медленно отрабатывая приёмы, привыкая к её тяжести и балансу. Мне никогда не сравниться с мастером, рождённым на Картае, но я всегда был достаточно хорош во владении мечом. Ожесточающая оказалась особенным оружием. Я познавал её, а она познавала меня. Через неделю она стала откликаться на мою Волю, проводя её с такой силой, что рунные знаки пылали от проявлений ментальной энергии. Сабля обладала собственными желаниями, и, как только я извлекал её и приступал к тренировке, становилось трудно помешать оружию колоть и кромсать так, как хотелось бы Ожесточающей. Она жаждала крови, а если и не крови, то, по крайней мере, радости сражения. Медея дважды за это время прерывала мои занятия, входя в трюм, чтобы узнать, не устал ли я и не желаю ли сыграть партию в регицид, и тогда мне приходилось удерживать рвущуюся к ней сталь.

Основной проблемой стала невероятная длина оружия: мне никогда раньше не доводилось работать с таким длинным мечом. Я побаивался, что сам поотрубаю себе руки и ноги. Но практика принесла мне пользу: размашистые, плавные движения, стремительные выпады… Через две недели я научился ловко проворачивать её в своей руке так, что моя открытая ладонь и эфес прокручивались друг мимо друга, точно диски гироскопа. Я гордился этим движением. Мне кажется, ему научила меня сама Ожесточающая.

Тренировался я и с рунным посохом, привыкая к его тяжести и балансу. Несмотря на то что моя меткость была ужасна, особенно на расстоянии более чем в три или четыре метра, я научился направлять Волю по своим рукам, через его древко и испускать её из каменного черепа в виде молний, оставляющих выбоины в покрытии палубы.

Проверить его на пригодность к использованию по основному назначению, конечно же, не было никакой возможности.

Мы достигли Орбул Инфанта, мира храмов, в конце двенадцатой недели. Передо мной стояло три задачи, первой из которых являлось освящение меча и посоха.

Вместе с Унгиш и Медеей я спустился на поверхность планеты, но не на боевом катере, а в одной из неприметных небольших шлюпок «Иссина». Мы направлялись к Эзрополису, одному из десяти тысяч храмовых городов Орбул Инфанта, в жарком сердце западного континента.

Управляемая Экклезиархией, эта благочестивая планета известна своими бесчисленными святынями, каждая из которых посвящена отдельному имперскому святому. Располагаются они по одной в центре каждого города. Экклезиархия выбрала Орбул Инфанта для размещения этих святынь по той причине, что она лежит на прямой линии между Террой и Авиньором. Самые популярные и процветающие храмовые города расположены на побережье восточного континента, и миллиарды верующих стекаются в них каждый год. Эзрополис стоит в стороне от этой суматохи.

Святой Эзра, принявший мученическую смерть в 670.М40, покровительствовал путешественникам и принёсшим обеты. Посвящённый ему храм, на мой взгляд, вполне соответствовал моим целям. Его город представлял собой сверкающую опухоль из стали, стекла и камня, вздымающуюся на прожаренных солнцем равнинах в центре западного континента. Согласно путеводителям, записанным на планшетах, воду для города приходилось доставлять от западного побережья по огромным трубам в две тысячи километров длиной.

Мы приземлились на Поле Эзры, в основном посадочном комплексе, и присоединились к очередям паломников, поднимающихся по кольцевой лестнице, ведущей в цитадель. Большинство паломников были одеты в жёлтое — цвет святого — или носили украшения из полос жёлтой ткани. Все несли зажжённые свечи или масляные лампы, несмотря на немилосердно яркий солнечный свет. Эзра обещал зажигать огонь во тьме, чтобы направлять тех, кто в пути. Именно поэтому его сакральным цветом и стал жёлтый.

Мы подготовились к визиту. Я облачился в чёрный льняной костюм с поясом из жёлтого шелка и нёс горящую молельную свечу. Унгиш завернулась в бледно-жёлтый балахон, цветом напоминающий рассветное солнце, и сжимала гипсовую статуэтку святого. Медея надела темно-красную облегающую куртку, а поверх — накидку, на которой был вышит жёлтый символ аквилы. Она толкала перед собой небольшую гравитележку, на которой, обёрнутые в жёлтый бархат, лежали Ожесточающая и посох. Паломники частенько приносили свои вещи к святыне Эзры для того, чтобы освятить их, прежде чем браться за дела или отправляться в путешествие. Мы легко смешались с рядами потеющих, озабоченных верующих.

Поднявшись по лестнице, мы влились в благословенную прохладу затенённых улиц. Был уже почти полдень, и с платформ на вершине высоких, стройных башен неслось пение хоров Экклезиархии. Звонили колокола, и на трех городских площадях тысячами выпускались из клеток жёлтые птички сочанки. Галдящие облака птиц цвета охры кружили над нашими головами. Их привозили с геноферм, расположенных на побережье, где птиц разводили в промышленных масштабах. Каждый день в город доставлялось по миллиону штук. Этот регион Орбул Инфанта не был для пернатых родным, и они погибали в течение нескольких часов после того, как их выпускали в выжженную пустыню. Сообщалось, что на равнинах вокруг Эзрополиса можно было по лодыжку провалиться в слой из белых костей и ярких перьев.