Планета называлась Дракаази.
Корабль носил имя «Молот Демонов».
Через некоторое время после совещания заговорщиков Аларик отыскал лейтенанта Эрхара в потайной молельне верующих. Эрхар был один. Его паства разошлась кто куда, безмолвно молясь об избавлении от ужасов игр Вел'Скана. Эрхар сидел понурившись перед головой статуи, служившей верующим алтарем.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, — немного помолчав, сказал Аларик. — Ты пытаешься услышать Императора, разобрать его слова в неразберихе собственных мыслей. Он где-то там, но один варп знает, где его найти.
Эрхар оглянулся. Похоже, он даже не слышал, как Аларик вошел.
— Полагаю, нам нужно поговорить, юстикар.
Аларик подошел ближе. Он увидел, что Эрхар осунулся и побледнел, как глубоко потрясенный человек.
— Ты не веришь мне.
— Я не знаю, чему верить. У меня есть моя вера, но это нечто совсем иное.
— Ты знаешь, что сказанное мной — правда, Эрхар. Книга, на которой ты основывал свои проповеди, была найдена на этой планете, не так ли? Я думаю, что это записи последователя Раэзазеля. Соприкоснувшись разумами с Раэзазелем, я увидел все. Я видел, что «Молот Демонов» действительно существовал. Это вовсе не магическое оружие. Не метафора ваших страданий. Это космический корабль, и он все еще здесь.
— Значит, все, во что мы верили, лишь порождение демонической порочности и лжи, — сказал Эрхар.
Он достал из внутреннего кармана кителя молитвенник, грязный и истрепанный за долгие годы, и протянул его Аларику.
Аларик просмотрел его. Эрхар сидел, глядя на него, и Аларик не мог даже представить, что тот должен чувствовать теперь, когда все, во что он верил, пошатнулось.
Это был судовой журнал, написанный капитаном, разумом которого владели религиозные видения. Ежедневные записи читались словно притчи. Корабль описывался как метафора веры, его полет — как странствия души. Речи капитана оформлялись в виде проповедей или гимнов. Не зная, что это был реальный корабль, легко было предположить, что «Молот Демонов» — лишь еще одна метафора среди многих.
— Вера — это не ложь, — сказал Аларик. — Сколькие из твоих верующих смогли бы выжить без нее? Сколькие поддались бы скверне?
— Какая тебе разница? — огрызнулся Эрхар. — Ты никогда не верил, никогда. У нас было к чему стремиться, а теперь этот демон утверждает, что это он доставил «Молот» сюда.
— Я заглянул в его разум, — сказал Аларик. — Это было ясно как день.
— Откуда ты знаешь, что это не очередная ложь? — Эрхар поднялся. Аларик утверждал, будто все, во что Эрхар верил, оказалось вымыслом, и его недоверие к словам Серого Рыцаря обернулось гневом. — Быть может, это снова козни демона, чтобы сломить нас, отнять то последнее, что у нас еще осталось. Или же это часть некоего плана во исполнение воли Бога Лжи.
— Сомневаюсь, что в планы Раэзазеля входила неудавшаяся попытка сделать меня одержимым, — сказал Аларик.
— Для борца с демонами ты слишком доверчив. Какие у тебя есть доказательства того, что «Молот» еще здесь?
— Никаких! — с досадой огрызнулся Аларик. — Конечно никаких! Но это все, что у нас есть. Надеюсь, мне известно, где находится «Молот» и как мы сможем покинуть на нем эту планету. Были ли вы когда-либо настолько близки к спасению? Быть может, все это ложь, быть может, «Молота» никогда не было здесь. Быть может, эта проклятая штуковина вообще больше не полетит, но все же это лучший шанс, какой у вас когда-либо был. Сколько вы еще намерены дожидаться земли обетованной, Эрхар? Пока последний из вас не умрет или не спятит?
Эрхар покачал головой.
— Ты и теперь используешь нас, — сказал он. — Тебе нужен экипаж для космического корабля. Мои верующие и я лучше всего годимся для этого. Иначе ты бы бросил нас здесь.
— Нет, — сказал Аларик. — Мы улетим все. Вы нужны мне, чтобы вести корабль, это правда, но еще больше мне нужно навредить Дракаази. Подумай сам, лейтенант, если лучшие рабы планеты исчезнут из-под носа у лордов в разгар важнейших игр, каковы будут последствия? Подумай, какое это оскорбление для их бога. Представь, сколько будет взаимных обвинений. Представь, в конце концов, выражение их лиц, когда они поймут, что мы ускользнули. Раньше или позже ты умрешь здесь, и твой череп ляжет в постамент трона Кхорна. И если у тебя появился шанс не сделать им такого подарка, разве ты не должен воспользоваться им?
— Просто выжить еще недостаточно.
— Ты нанесешь поражение Кхорну, разве этого мало?
Эрхар прислонился к импровизированному алтарю. Он поднял глаза на Аларика, в них стояли слезы.
— Я хочу покинуть этот мир… Я этого очень хочу… и вот появился такой шанс, но что, если это очередная ложь? Ее уже было столько, юстикар, про Империум, про Императора. Теперь ложь демонов и отчаяние обреченных людей привели нас сюда. Где же здесь правда?
— Думай об этом так, — сказал Аларик, опускаясь на колени, чтобы не слишком возвышаться над Эрхаром. — Если мы проиграем, то умрем. Я верю, что после смерти мы присоединимся к Императору у конца времен, чтобы сражаться рядом с ним против всего зла вселенной. Это не так уж и плохо. Погибнуть, пытаясь уязвить гордость Кровавого Бога… что ж, об этом не стыдно рассказать другим призракам.
— Да простит меня Император, я хочу выбраться отсюда. Я хочу… Я хочу умереть. Я не могу больше видеть страдания моих верующих. Я всего лишь человек. Святой, быть может, остался бы здесь. Святой страдал бы и стал бы мучеником, чтобы показать галактике, на что способны сила воли и слово Императора.
— Святой увел бы своих последователей с Дракаази обратно в Империум, чтобы проповедовать всей галактике то, что постиг здесь, — сказал Аларик. — Пусть ты всего лишь человек, Эрхар, как и любой из нас. Если мы выберемся отсюда живыми, ты сможешь стать проповедником. Если нет, значит, мы умрем славной смертью, и это намного лучше, чем то, чего когда-либо удостоится большинство наших сограждан.
— Это повредит Дракаази? — спросил Эрхар. — Вы обещаете?
— Обещаю, лейтенант. Улетите на «Молоте Демонов» с этой планеты, и они никогда не забудут своего позора.
— Полетят все наши. Все, кого вы сможете взять.
— Все.
— Тогда мы с вами.
20
«Гекатомба» отошла от сделанного из палаша причала, и толпы сцефилидов потащили ее по горловине огромной кирасы. Внутри было темно, лишь перемигивались красные глаза тысяч летучих демонов, рассевшихся на внутренней поверхности кирасы. Корабль проволокли через кровавое болото, лежащее под Вел'Скана, — остатки бесчисленных жертвоприношений на алтарях города наверху. В наиболее благочестивые времена жертвоприношений было столько, что кровавое болото разливалось и затапливало самую старую часть города. Было добрым знаком, если кровь доходила до верхних отметок, нанесенных на гигантские доспехи. В предвкушении скорой битвы за титул чемпиона Дракаази кровь поднялась очень высоко.