Солнце полуночи. Новая эра - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дашков cтр.№ 45

— Ты сомневался, что я приду за тобой, щенок? — спросил Дьякон свистящим шепотом. — Где Терминал?

Мегрец уже ни в чем не сомневался. Теперь он знал, кто является истинным хозяином его судьбы. Он полностью открыл свое сознание, подвергся сканированию, отдался силе; если бы мог — вывернулся бы наизнанку, перекроил бы мозг. Не существовало ничего более податливого, но Дьякон не оценил этого и даже не понял глубокой сокровенности принесенного ему дара. Для него отсутствие Терминала означало только одно: продолжение охоты.

* * *

Дьякон увлек клона во мрак. Они падали вместе — все еще в световых годах от небытия. Крылья, пахнувшие сырой землей и забвением, несли их над планетой, засыпанной пеплом, над океанами, в которых тонули галактики планктона, — под знаком сатаны, фальшивой лунной монетой, летящей сквозь ночь по фатальной дуге. Вокруг порхали мыши-альбиносы — порождения колдовства. Дуга описывала всплески веры и безверия, надежды и отчаяния. В конце ее было тотальное уничтожение. Мегиддо, город дьявола, кладбище сновидений…

Если это смерть, то смерть показалась Мегрецу не такой уж паршивой штукой. Все то же самое, что и по другую сторону, только лишенное суеты, сомнений и ожиданий, — обнаженное лицо, отсутствие намерений, рассыпавшийся в прах цветок, зачеркнутое имя в Книге.

Чуть позже клон обнаружил, что он снова остался в одиночестве. Дьякон (дракон, ворон, летучая мышь, висельник в непромокаемом саване) исчез, слился с ночью, сделался тенью убийцы, притаившегося в подворотне, шорохом в детской, отблеском опасной бритвы, тишиной после предсмертного крика…

Дьякон внес искажение. Последнее, что помнил прежний Мегрец, — это пылающий прилив, поглотивший его за считаные мгновения. После он превратился в нечто другое. В существо, остро осознающее свою ущербность, но абсолютно инфантильное.

* * *

Он плавал внутри какого-то мягкого резинового мешка, наполненного теплым бульоном. Сердце трепыхалось в груди, словно испуганная канарейка, зажатая в кулаке. Он был слеп и глух. Звуки доходили до него в виде вибраций, сотрясавших все тело. Он не чувствовал парящих рядом собственных рук и ног. Неописуемая вещь: часть его органов находилась снаружи — по ту сторону кожи. Ощущения были бы эйфорическими, если бы не навязчивые мысли («Где я?», «Что со мной?») и страх, порожденный слепотой.

Потом до него дошло, что питательный бульон — это, скорее всего, кровь. Чужая кровь. Таким образом клон достиг физиологического совершенства. Но он был тут ни при чем. Образ Черного Дьякона возник на периферии сознания, словно полузабытое сновидение. Страх достиг кульминационной точки. Мегрец забился, натыкаясь на упругие стенки, которые окружали его со всех сторон… Псих в «мягкой» палате? Хуже.

Его сон (прежний сон?) действительно был пророческим. В объятиях Девы Реальности — нежных и непреодолимых — он вернулся к своему началу.

Он не подозревал, что это будет так ужасно — оказаться беспомощным куском мяса с мозгом старика, искусственно помещенным в женское чрево. Для кого-то — первая колыбель, а для него — последняя тюрьма. Автономный гроб… Пуповина связывала его с матерью — он почувствовал это, когда начал шевелиться. Все самое худшее сосредоточилось в новых образах, вытеснивших Дьякона, — в самке шакала, вынашивающей отвратительного детеныша; в шлюхе, проливающей под крестом крокодиловы слезы; в жертве насилия, таскающей внутри себя ненавистный плод. Плоду было тесно. Он хотел прогрызть путь наружу, но у него не было зубов. Он только разевал пасть в вязкой темноте…

Для этой разновидности клаустрофобии не существовало названия. Кто-нибудь испытывал нечто подобное до него? Вряд ли. Он был подопытным кроликом для людей из «Револьвера и Розы», однако Дьякон затеял с ним куда более жестокий эксперимент.

Другие ощущения: он перемещался вместе с матерью, его снабжали кислородом чужие легкие, он поглощал пищу, уже переваренную чужим желудком. У них была общая кровь; он воспринимал излучения ее мозга. Он был контрабандным товаром, который полагалось доставить на Землю втайне от «Абраксаса». Мать оказалась всего лишь «курьером», не подозревавшим о его и своем истинном назначении и, тем не менее, смертельно рисковавшим.

…Она трогала себя руками. Может быть, ласкала его? Мегрец содрогался от неизвестной ему ранее похоти. Потом движения рук стали энергичными и настойчивыми. Она хотела избавиться от него, изгнать из теплой, уютной пещеры во враждебный внешний мир. За это он возненавидел ее еще больше.

Какая-то посторонняя сила проталкивала его сквозь туннели с податливыми стенками, но податливость была ограничена, и Мегреца все теснее сжимал влажный кокон. Это напоминало объятия Девы из пророческого сна. Кокон пульсировал в такт биению ее огромного сердца; кровавые приливы и отливы сопровождали вспышки видений, порожденных отравленным умом.

Его мысли были мучительны. Он — пересаженное сознание, бесплотный свидетель пытки в теле бессильного идиота, медуза во рту, выкидыш — но не матери-природы, а ее извращенных преемников, изменивших генетический код. Тогда почему он испытывает нестерпимую боль?! Его калечили мышечные спазмы; кожа отпадала рыбьими чешуйками; мягкие кости черепа деформировались; грубое воздействие на различные зоны мозга обрекло Мегреца на адский бред.

Затем последовало внезапное освобождение, выброс в разреженный космос. Холод, тьма, уязвимость, непередаваемое чувство отверженности…

Бывший клон сделал первый вдох. Его отторгла последняя носительница жизни, и он повис в пустоте. Кто-то держал его за ноги. Спереди болталась пуповина, за которую он тщетно пытался ухватиться своими младенческими ручками. В мозгу рождались химеры. Слепота и глухота способствовали изоляции и дезориентации. Только сила тяжести была несомненной.

В этом состоянии Мегрец был абсолютно беззащитен. К нему пробился слабый зов другого клона — как слабый луч далекого маяка, пронзивший туман. Это означало, что вскоре все повторится — с небольшими вариациями, но, в общем, до смешного похоже. Мегрец начал передавать информацию. Он делал это тщательно, словно копировал по точкам собственную тень, отброшенную куда-то за горизонт.

От другого клона, находившегося вне зоны искажения, целиком зависел успех нового воплощения. Однако им обоим не хватило времени. Невероятно, но Мегрец услышал голоса…

* * *

— Ну и урод, прости Господи! — сказал мужской голос, принадлежавший старому и разочарованному человеку. И одновременно это был голос Низзама — вот что хуже всего! Судя по легкой иронии, шейх не был ни огорчен, ни удивлен.

— Проклятая радиация… — добавил голос таким тоном, словно речь шла о засухе.

Где-то рядом захихикала женщина. Похоже, она испытывала облегчение оттого, что вообще разродилась. Не впервые она рожала уродов. Мужчина забраковал и этого.

— Ты знаешь, что с ним сделать, — сказал он.

* * *

Клон Мегрец «переселился» в Колонию прежде, чем закончился сеанс дальней связи.