Прорыв выживших. Враждебные земли - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Гвор cтр.№ 37

Ловить «гнилой базар» не хотелось, тем более что «разводящий» «жигулевских» должен был прийти вечером на том же пароме, на утренний рейс которого и могли рассчитывать сибиряки.

Еще не было и двенадцати, так что времени предстояло убить немало.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться!

Урусов даже немного офигел от столь строгого уставного обращения. Уж в особом усердствовании на эту тему Юринова обвинить было трудно. Обычно подойдет и как истинный гражданский протянет: «Андрей…» А тут…

– Обращайтесь, товарищ ефрейтор!

Уставного запала Боре хватило ненадолго. Замямлил хуже, чем одиннадцать лет назад, когда совсем службы не понимал и всего стеснялся:

– Андрей… Раз времени много… Можно мне в город съездить… Я же жил тут… И бабушка осталась… Я понимаю, что ни одного шанса… Но вдруг…

Отпускать бойца в город не хотелось. Но… не зверь же, а времени и вправду до хрена. Капитан лениво потянулся и заорал:

– Ванья, хорош бейцалы теребить! Заводи «Тигру»! Прошвырнемся по местам местной боевой славы. Чем черт не шутит, может, повезет кому…

Что у нас сегодня? Развод у нас сегодня! Всех собрать, построить и на работы отослать. Как это зачем? Потому что сами не разберутся. Им только дай волю, все в питомнике будут торчать. А кто навоз убирать пойдет? Санька? Оно мне надо? Правильно, не надо! Я девушка нежная и к навозу непривычная. Так что не чаще остальных! А потому – я командую, все подчиняются. Кому не нравится – в момент зубы пересчитаю. Гарантирую, штук трех-четырех хватать не будет! Кроме тех, которых раньше не хватало. Половина народа старше? И что, это мешает считать зубы? Лично мне – ни капельки.

Ладно, начнем с маленьких.

– Джамиля! Берешь шестилеток – и к бабе Ире. У них учет на складе. Заодно поупражняются в математике.

– Сань, туда бы постарше, грузить же!

– Справитесь! Не забудь до работы сбегать с ними до Пиалы, а к шести привести на рукопашку.

Джамиля хмурится. Не была еще старшей. Ни фига не повод, девять лет девчонке, пора уже… Тем более, на складе самая простая работа. И мама с бабушкой присмотрят.

– Беги, Джам, беги.

Ладно, следующий.

– Рахман! Вы что там вчера устроили с отарой?

– Да мы это… Все нормально…

– Что нормально? Что десять человек, бросив все дела, четыре часа искали овцу, которую вы проспали? Навоз сегодня ваш!

– Весь?

– Нет, только коровий! Собственный можете не убирать!

– Ну, Сань, ну нельзя же так… Его там много…

– Как раз двоим на день. Можете без разминки, в хлеву разомнетесь. А если тебя что-то не устраивает, побежишь тренировку со мной. И только попробуй отстать!

Ванька замолкает. Рахман и не пытался возражать. Знает, что бесполезно, я злобная и беспощадная! И раздолбаев на завтрак хаваю. Пачками! А не хрена овец по ущельям терять! За такие вещи надо к хлеву цепями приковывать, чтобы всю жизнь в навозе ковырялись. Так что, вообще-то, я добрая и ласковая. То есть белая и пушистая…

– Вы еще здесь?

– Уже нет.

– Поздно. Как закончите с навозом, вымоете Пушистика. И чтобы дядя Леша был доволен!

Вот теперь стонет и Рахман. Мыть бульдозер – работа не трудная. Но дядя Леша ею доволен не бывает в принципе, хоть каждый миллиметр зубными щетками до блеска отдрай!

Теперь приятное…

– Старшие сегодня усиливают патрули.

Ишь, обрадовались! Конечно, на патрулирование нас не берут. Но сегодня старшие затеяли какое-то большое дело и забирают на него даже «ребенков» недавних выпусков. А нас пускают с оставшимися. Красотища! Я тоже, между прочим, не отказалась бы. Но сказали, с четырнадцати… Ничего, счастливчики, я вам подпорчу праздник.

– Заодно поправите коши. Асад, вы с Петькой идете с Акрамом через Мутные, к вам это в первую очередь относится, там уже камни из стен вываливаются.

Дружный вздох. Молча встают, молча уходят. Нравится не нравится, хочется не хочется… виноваты не виноваты… Есть такое слово: «надо». Кто ж, как не старшие… И ничего страшного, зато в патруле!

– Витек, с восьмилетками – на огороды. И забери с собой младшенького.

– Он же маленький!

– С огородами справится.

– Как скажешь. У них занятия какие?

– На сегодня снимут, сорняка много. Но все равно погоняй по математике в уме. Без отрыва.

– Ладно.

Братец у меня всегда и на все согласный. Золотой парень. И мелкие его любят…

– Как закончите – в питомник. Пусть детки порадуются.

Ага, расцвел! Питомник все любят. Со щенками возиться – не работа, а удовольствие. Я тоже хочу…

– Десятая группа! «Двойками» к чабанам, на усиление. Арбалеты с собой, на месте в стрельбе потренируетесь. Только, чур, в овец не стрелять!

Уносятся, страшно довольные жизнью. Еще бы! За овечками в компании побегать! Да еще когда за все взрослый отвечает! А если повезет, могут и шака пристрелить! Я своего первого четыре года назад так и добыла. Пасу себе барашков, а он как выскочит, как выпрыгнет, как получит от меня два болта в бочину!..

– Остальные – пилы в руки и в Имат бегом марш! Дрова заготавливать. Еды возьмите на неделю. Какая машина? Я же сказала: «Бегом». Жалкие двадцать километров вниз по ущелью – вместо разминки сойдет. Через два с половиной часа должны быть там. Мурад за старшего.

Вроде всех разогнала. Йе-ху! Можно и полезным чем заняться. Например, свой арбалет закончить. Только сначала малый хлев приберу. Овцы, они тоже гадят, сволочи, не только коровы. Тоже убирать надо… А если быстро закончу… Ну и что, что с четырнадцати… Один год всего, совершенно непринципиально. И подготовка у меня по пятнадцатой… Все равно у Вальки одного человека не хватает…

Дом выглядел абсолютно целым. Сохранились даже лавочки у подъезда. Вряд ли их восстанавливали позднее. Сомнительно, что хоть кому-то это надо в лишенной центральной власти Самаре.

Подъездная дверь та же самая – выкрашенная серой краской жестянка, претендующая на гордое звание бронированной. Естественно, не работал домофон. Так он и в прошлые годы работал через раз. Но замок остался на месте. И деревянная обшивка двери со стороны подъезда уцелела. То ли некому срывать было, то ли не показалась она достойной каких-либо усилий…

Внутри подъезд был обшарпан ненамного сильнее, чем раньше. В основном за счет сильно облупленной краски да облезшей побелки. К лифту даже и подходить не стали.

Прошли первые два пролета, сторожко ощетинившись стволами. Звуков никаких. Даже на улице как-то тише стало… Дальше пошли быстрее. Не заглядывая за каждый угол и поворот.