Черный день - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Доронин cтр.№ 72

Так чья ж такая кавалькада? Олигарх, градоначальник или губернатор удирает? Полпред? Глава военного округа? А почему он в таком случае не прихватил какой-нибудь легкой бронетехники? БТР там, БМП, БРДМ — вспомнил Саша названия, знакомые только по книжкам.

Нет, тут скорее штатские. Можно сказать, ему повезло. Будь это военные, даже бывшие, как Миха, они бы из него решето сделали, никакие зигзаги не помогли бы. А у этих лбов, похоже, больше понтов, чем умения.

Наверно, служба безопасности какого-нибудь местного босса выполняла роль зондеркоманды, прокладывая для шефа дорогу через разгромленную область. Санитары леса, блин. Мусорщики. Где-то внизу, в стороне от дороги, лежал мусор, который совсем недавно был людьми, паскудными и подлыми, но все же человеками разумными. Если бы пришельцы ими ограничились, то он был бы не в обиде. У него самого руки чесались прервать жизненный путь этих уродов. Но эти люди и его хотели порешить за компанию. Он сейчас мог бы лежать там же.

Ждать пришлось почти четверть часа. Только когда последняя из машин скрылась вдали, парень решился покинуть свое убежище. Он не помнил, на каких остатках горючего ему удалось пройти оставшиеся сто метров. Главное, что в конце пути его ждала награда. Плата за страдания этого дня и шанс дожить до следующего. Здесь, в паре километров к северу от того участка, где проходила их безумная погоня, трасса встречалась с какой-то второстепенной дорогой и проходила над ней широкой эстакадой.

Здесь не было ни на градус теплее, зато за бетонной опорой Данилов был защищен от промозглого ветра. Первым Сашиным побуждением было спрятаться в одном из автомобилей, но он подумал, что в железном гробу температура не будет отличаться от уличной. Про печку можно забыть из-за нулевого заряда аккумулятора даже там, где электромагнитный импульс не сделал свое черное дело.

Зато в машине не разведешь костер. А здесь, под мостом, с помощью последних спичек, бутылки бензина и такой-то матери ему удалось разжечь из искры пламя и накидать в него картонных коробок и деревяшек.

Александр устроился рядом с ним, грея руки и наслаждаясь живительным теплом. Затем путем проб и ошибок, почти как первобытный человек, парень «отрегулировал» костер так, чтобы тот не слишком разгорался, но давал достаточно тепла, чтоб не превратиться в сосульку. Особого доверия к огню он все равно не испытывал, поэтому завел будильник на трофейном смартфоне на два часа. Не хватало еще замерзнуть во сне рядом с кучкой головешек.

Закончив эти манипуляции, Данилов устроился поудобнее возле своего творения, и только тогда, получив разрешение, силы оставили его. Лишенное волевого каркаса тело обмякло, как марионетка, которой подрезали ниточки, и откинулось на тряпки, расстеленные на снегу. Он мгновенно провалился в забвение, чего с ним не случалось давно. Во сне Саша свернулся калачиком, приняв позу эмбриона. Возможно, так терялось чуть меньше тепла.

Не прошло и получаса, а разгулявшийся снегопад уже почти завалил его убежище и превратил пересеченное следами шоссе в ровную гладь. Александру снился сон, не кошмарный, но и не особо приятный, совсем как жизнь. Про людей, которые делили с ним кров целые сутки. Про подлых, жестоких, мерзких обычных людей, которых нелегкая занесла не на ту дорожку во всех смыслах, и потому они теперь смотрели заледеневшими глазами в черное безответное небо. Се ля ви. Во сне, как и наяву, они совершали мерзкие поступки и в конце концов умирали. Но ему не было жаль их — заслужили. Во сне ему не было жаль даже себя. Он сам был ничем не лучше их.

И был день пятнадцатый, и Данилов остался совершенно один. Саша чувствовал, что впереди у него еще были километры и километры заснеженных лесов, дорог и шоссе, недели и месяцы одиночества, холод и пустота вокруг и внутри. Он не станет сильно переживать, если на следующий день не проснется, но вряд ли небо пошлет ему такой подарок.

Сквозь сон ему слышалось приглушенное шуршание снежной массы, похожее на шорох падающих песчинок в песочных часах. Далекие завывания вьюги становились все тише и тише, пока наконец не слились со звуком его дыхания. Под этот монотонный шум он уплывал все дальше, и иногда ему казалось, что он летит, а иногда — что проваливается в бесконечный тоннель.

Вот уже почти неделю они никого не спасали. Из-под обломков и из уцелевших зданий извлекались только продукты и вещи, необходимые тем, кому досталось место под землей. Тому было несколько причин, и то, что в развалинах города к началу сентября спасать стало почти некого, стояло не на первом месте.

Не хватало людей для работы наверху. Время пребывания там ограничивал все еще опасный для здоровья уровень радиации, который колебался в зависимости от розы ветров. Не было лишних средств индивидуальной защиты и транспорта. Чувствовался недостаток жилых площадей и продовольствия. Но главным было другое.

Сама логика ситуации диктовала простую и жестокую линию поведения. Надо было спасать себя. Никто еще не помог им, так с какой стати они должны были помогать всем?

Вряд ли можно обвинять тех, кто встал у руля убежища, в бесчеловечности. Слишком много на них свалилось проблем и помимо работ на поверхности. Надо было устроить жизнь пяти тысяч человек — целого поселка — в месте, которое для длительного пребывания людей абсолютно не приспособлено. Требовалось не только разместить их и организовать распределение продуктов и воды, но и поддерживать в рабочем состоянии системы жизнеобеспечения, снабжать топливом прожорливый генератор.

В первые дни подземелье лихорадочным перемещением людей и грузов напоминало разоренный муравейник. Самый большой вклад в эту дезорганизацию вносили, конечно, гражданские. За редкими исключениями от них было больше вреда, чем пользы. Нашлось, правда, несколько бывших пожарных и милиционеров, с десяток отставников, не успевших растерять навыки и обрасти жиром, столько же врачей разной квалификации и несколько просто толковых мужиков. На остальных надежды было мало. Особенно на молодежь, которую майор в глаза называл «поколением дебильников». Выдернутая из привычного быта, она напоминала выводок слепых котят. Пользы от нее было ноль, а чтобы присматривать за этой оравой, приходилось отрывать от дел нужных людей.

Странным было уже то, что в таких условиях им удалось спасти хоть кого-то. Они оказались в полном вакууме, никто не собирался отвечать на отчаянные призывы, которые они с равными интервалами посылали в пространство, рискуя обратить на себя внимание совсем не тех, с кем пытались связаться.

Кое-какие из портативных радиоприемников с короткими антеннами уцелели, но Демьянов не поощрял их прослушивание. Хватало и того, что слышал он сам, то есть тишины в эфире на коротких волнах и обрывков фраз на длинных и средних, которые с трудом прорывались через мешанину помех. Ионосфера Земли еще бурлила, потревоженная взрывами тысяч боеголовок. Но и тех крох информации было достаточно, чтобы понять — помощь не придет никогда. Всем просто не до них.

Не сумев установить контакта ни с кем, кого можно бы было считать властью, убежище отправилось в автономное плаванье. И тогда то, что раньше существовало только на бумаге, начало обретать плоть. Возник орган управления, штаб и аварийно-спасательные формирования. Были вытащены из бюрократического чулана правила внутреннего распорядка.