Ужин во дворце извращений - читать онлайн книгу. Автор: Тим Пауэрс cтр.№ 40

– Заткнись! И говори «Сойер», когда хочешь поклясться Богом! Я продвинутых видел – и то умней тебя. Валяй клади муку в корзины и опускай их за борт. И проверь, чтоб брезент все хорошо накрывал, слышишь? Если солнце встанет и испортит хоть одну понюшку, тебя самого подцепят к шлангу в истекальной избе.

Некоторое время над головой слышались только звяканье цепи и кряхтение, потом большой, завернутый в брезент кубический предмет спустился на веревке, плюхнулся в воду и ушел в нее на три четверти. За ним последовал другой такой же, потом еще один, и так до тех пор, пока весь повернутый к Ривасу борт лодки не ощетинился дюжиной покачивающихся на воде черных кубов на прочных тросах. Судя по доносившимся до Риваса звукам, бестактный брат Вилли проделывал теперь ту же операцию с другого борта. Интересно, что за паруса на этой лодке, подумал Ривас. Даже с такой странной формой корпуса – во всяком случае, той его части, что мог разглядеть Ривас, – ему казалось, что передвигаться со всей этой по навешенной с бортов хренью просто невозможно.

– Эй, знаешь, – крикнул брат Вилли своему старшему спутнику на причале, – вот бы старина Ривас и правда сюда заявился. Я бы из этой ракетницы ему прямо в башку пальнул.

– Э... – меланхолично отозвался старший и сплюнул. – Я так считаю, кто-то, конечно, здесь навел шороху – да только не Грегорио Ривас.

– Ты-то почем знаешь?

– Послушай, нет никакого такого Грегорио Риваса. Это просто страшилка такая. «Ривас пришел! Риваса видели там-то, берегитесь Риваса!» Это все, чтоб служба медом не казалась.

Еще одна корзина с Кровью шлепнулась в воду.

– Не-а, – решительно возразил брат Вилли. – Не-а, я сам говорил с одним, так он сам видел Риваса! В Эллее.

Почему-то Ривасу показалось, что старший собеседник пожал плечами.

– Я знавал одного парня, который клялся, что разговаривал с Элвисом Пресли. У него бутылка такая была древняя, вроде как статуэтка Элвиса Пресли. Так он говорил, что в бутылке его дух. Я битый час слушал – ни хрена такого не услышал.

Вдруг Риваса осенило. Он снял свою спящую ношу с крюка и, придерживая его лицо над водой, бесшумно проплыл под причалом и обогнул широкий корпус лодки – судя по обводам, это все-таки было что-то вроде баржи. Усилившийся дождь заглушал любой неосторожный всплеск и, уж без всякого сомнения, лишал Вилли и его спутника особого желания глазеть по сторонам.

Выглянув из-за ближней к корме по левому борту корзины, Ривас на мгновение увидел на фоне неба силуэт – должно быть, принадлежавший Вилли, – перегнувшийся через фальшборт, чтобы опустить очередную корзину на носу. Мужчины продолжали разговаривать, но со своей новой позиции Ривас почти ничего не слышал.

Очень осторожно он приподнял продвинутого, зацепил его рубаху за угол корзины, потом едва ли не целую минуту постепенно опускал паренька, перекладывая его вес на веревку, чтобы та не дернулась или не заскрипела. Потом, придерживая корзину одной рукой, другой он начал развязывать брезент. Когда ему наконец удалось распустить узел и отвернуть край, он увидел, что корзина представляет собой железную клетку, доверху наполненную контейнерами из матового стекла длиной примерно по футу, а высотой и шириной по шесть дюймов. Крышка корзины запиралась простой щеколдой, для надежности замотанной проволокой. Ривас принялся распутывать узел.

По мере того как небо светлело, дождь слабел, и Ривасу приходилось орудовать быстрее и тише. В конце концов, когда дождь сменился мелкой моросящей пылью, а Ривас, задрав на мгновение голову, увидел ярко освещенных солнцем чаек в вышине, задвижка поддалась, и ему удалось откинуть крышку, не отцепив при этом спящего мальчишку, а потом осторожно, по одному вынуть из корзины стеклянные контейнеры и пустить их на дно.

Повинуясь внезапному импульсу, он в последний момент успел ухватить выброшенный уже последний контейнер, открыл его и увидел внутри три стеклянных флакона с завинчивающимися крышками. Нахмурившись, он оглянулся на своего неподвижного спутника – тот время от времени похрапывал и бормотал что-то, но, к счастью, достаточно тихо, чтобы его не услышали на палубе. Может, доза этой дряни заткнет мальчишке рот?

Стоит попробовать, решил он. Все это, конечно, смахивает на замкнутый круг, все равно что продавать кому-то шнурки от его же башмаков. Впрочем, подумал он, я что-то не слыхал, чтобы кто-то был невосприимчив к этому зелью. И уж наверняка это не просто высушенная до порошкового состояния кровь – все эти баки и агрегаты под полом истекальной избы явно добавляют что-то к исходному материалу.

Он вынул один из флаконов, отправив открытый контейнер с двумя другими такими же вслед за остальными на дно. Потом отвинтил крышку, осторожно поднес бутылочку, доверху заполненную мелким бурым порошком, к ноздрям мальчишки и, дождавшись очередного вдоха, легонько дунул. В воздух взметнулось маленькое облачко, и Ривас отвернулся, чтобы случайно не вдохнуть порошка самому, однако часть его, похоже, попала по назначению, так что Ривас закрутил крышку и сунул флакон в карман штанов.

Затем, искренне молясь о том, чтобы никто из Соек не смотрел сейчас на удерживавший корзину трос, он отцепил мальчишку и перевалил его через край корзины костлявыми ногами вперед, после чего забрался в нее и сам.

В сидячем положении вода доходила ему до груди. Ему пришлось перегнуться через край и сунуть голову в воду, чтобы нашарить откинутую крышку корзины, однако в конце концов ему удалось, одолевая сопротивление воды, закрыть ее и более-менее задвинуть щеколду, а потом натянуть брезент обратно на место в надежде на то, что развязанные ремешки никто не заметит.

Оказавшись в темноте, он позволил себе перевести дух. Его спутник, по идее, должен был еще некоторое время хранить молчание под действием Крови, и сидел в тесной корзине враспор – так, что при любом раскладе он, конечно, мог умереть от истощения или пневмонии, но никак не утонуть. И хотя позу Риваса, сидевшего на железных прутьях по грудь в соленой воде, никак нельзя было назвать удобной, он в первый раз с той минуты, как решил следовать за Ури в Священный Город, ощутил себя в относительной безопасности.

Прислонясь ухом к стальным прутьям; прижатым к борту лодки, он расслышал неспешные шаги по палубе – брат Вилли, решил он. Похоже, тот бесцельно бродил взад-вперед, только изредка задерживаясь на корме – это Ривас понял по громкости шагов, – чтобы, возможно, посмотреть на далекие светлые здания, которые Ривас видел сквозь завесу дождя ночью. Он даже позавидовал Вилли.

Что, думал он, съежившись в темной клетке рядом с обдолбанным, умирающим парнем, что представляют собой эти дома? Жилье? Для кого? Офисы? Для какой работы?

Внезапно над головой послышался грохот, и, когда шок от неожиданности прошел, он сообразил, что это поднимается на палубу целая толпа людей. Значит, предположил он, по меньшей мере еще один фургон Соек прибыл через те ворота сегодня ночью. Разве не говорила та бедная лысая девчонка, что большую часть прибывающих девушек переправляют прямиком в город-побратим?