Оглянись на пороге - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Ланской cтр.№ 62

— Давай чаю попьем? — предложил Дима.

— Вставать лень.

— Не вставай, — милостиво согласился он. — Я сам вскипячу и подам. Тебе подавали чай в постель?

Она отогнала услужливо подсунутую памятью картинку прежних отношений с Сергеем, когда он во время болезни предугадывал ее желания, приносил чай в постель, терпеливо снося приступы ее бессильной ярости и боли. Но рассказать об этом романтическому мальчику со щенячьей любовью в глазах было невозможно, и потому пришлось солгать.

— Никогда.

— А я принесу, — сказал он и раздулся от важности. — Да, я такой. Заботливый, в смысле.

Телефон снова зазвонил. Дима покосился на аппарат, вздохнул и, как был, голый, прошлепал на кухню.

— Ты бы хоть трусы надел, — крикнула она ему в спину. Тот вернулся, нашел валявшиеся на полу трусы и, отклячив зад, начал натягивать их, изображая жалкую пародию на эротический танец. Ирина расхохоталась.

— В Мулен Руж, непременно в Мулен Руж! — воскликнула она. Дима по-шутовски раскланялся и ушел готовить чай.

Муж звонил еще несколько раз с перерывом в минуту, потом посыпался град СМС, но Ирина, прихлебывая чай, даже головы не повернула, лишь нервно вздрагивая, услышав вибрацию, а потом отчаянный сиплый вой Лепса.

Допив, Дима вызвался убрать посуду, а Ирина не стала возражать, здраво рассудив, что такой взрыв энтузиазма нельзя купировать, и потому лежала, с наслаждением прислушиваясь, как в раковине плещется вода и гремят друг о друга чашки.

Идиллию прервал звук поворачивающегося в замке ключа.

Ирина испугалась и скатилась с кровати, спешно набросив на себя халат, путаясь в поясе и злясь на себя за свой взъерошенный вид. Когда она выбежала из спальни, муж стоял в дверях и смотрел в другую сторону. Она проследила за его взглядом и увидела Димку, в трусах и с посудным полотенцем в руках. Сергей опустил глаза и вздохнул.

— Нам надо поговорить, — холодно сказал он, смотря в пол. — Наедине. Молодой человек не может… нас оставить?

По лицу мужа, серому и как будто съехавшему вниз, Ирина поняла, что случилось что-то большее, нежели развод или раздел имущества.

— Что произошло? — спросила она трясущимися губами. Он поднял глаза и нехотя произнес:

— Мама умерла.

На кладбище и без того было холодно и неуютно, а когда по крышке гроба застучали смерзшиеся комья земли, а кумушки вокруг заголосили по своей подруженьке, Ирина изо всех сил вцепилась в руку мужа и зажмурилась.

— Вот как бывает, — горько сказала Алла, стоявшая рядом. — Живешь, живешь, а потом — бац! И нет человека. Куда что девается?

Она тоже держала Сергея за руку, словно боялась отпустить: вдруг тот упадет прямо в яму. Другой рукой Алла небрежно удерживала охапку красных гвоздик. Ее собственный муж Николай стоял неподалеку с непокрытой головой и мрачно смотрел вниз.

Отпевание происходило в кладбищенской часовеньке, маленькой, холодной, куда с трудом уместились все желающие проститься. Кроме того, там стоял еще один гроб, в котором покоился неизвестный мужчина, если верить словам священника, некий Михаил, оттого толпа скорбящих выглядела несколько разношерстной. Люди стояли, выдыхая пар из ртов, всхлипывая под монотонную молитву священника, а с тонких свечей на пол падали капли расплавленного воска.

После молитвы гробы поставили на грузовички и развезли к загодя вырытым могилам. Толпа распалась и пошла по расчищенным кладбищенским дорожкам в разные стороны — каждый к своему покойнику.

— Ольга Чернова, — задумчиво прочитала Алла на свежем кресте, который со временем должны были заменить на мраморный камень. — Господи, как непривычно… Я, кажется, только сейчас смогла назвать Лелю Ольгой, осознав, что ее нет. Это варварство какое-то, честное слово…

Ирина обернулась и шикнула на величественную мать, которая, судя по всему, ничуть не скорбела. Та ответила дочери холодным взглядом и бережно уложила цветы на свежий холмик.

Сама Ирина к свекрови испытывала легкую жалость и, сердясь на себя, все пыталась припомнить что-нибудь хорошее, доброе, но образ размывался, оставляя в памяти суетливое любопытство покойной и ее сладковатые улыбочки, с приторным присюсюкиванием. По сути, она на Лелю толком и не обращала внимания, а вот муж смерть матери воспринял очень тяжело.

Сергей держался с большим трудом, потому забота Ирины и Аллы не выглядела лишней. Если первое время он еще как-то бодрился, да и то благодаря тому, что не видел мать в гробу, то потом совсем расклеился, то и дело вытирал слезы трясущимися руками. Сергей чувствовал себя виноватым и ничего не мог с этим поделать.

Ольгу погубило высокое давление. Она еще с вечера чувствовала себя неважно, реагируя на перемену погоды, беду всех гипертоников, но понадеялась, что обойдется, наглоталась таблеток и легла спать. Удар пришелся на середину ночи. Авантюристка Леля скончалась почти мгновенно, так и не сообразив, что умирает. Сергей, мятый, пьяный, в это время спал в соседней комнате после небольшого корпоратива, ничего не почувствовав. Утром он проснулся непривычно поздно, ворочался в постели и наконец барским голосом крикнул матери, чтобы принесла воды. Та не отозвалась. Сергей поворчал, поднялся с кровати и пошел на кухню. Ему даже в голову не пришло, что Ольга лежит в своей комнате. Подумал, что она отправилась в магазин, и пошел смотреть телевизор. Только около часу дня, проголодавшись, заметил, что пальто и обувь матери находятся на прежних местах, ворвался в спальню и, безуспешно попытавшись реанимировать давно остывшую Ольгу, вызвал «Скорую».

Оставаться в квартире, где ему виделся укоряющий призрак, Сергей не мог, помчался к жене и, едва дождавшись, пока Ирина вытолкает Димку, взмолился о помощи.

— Ну не могу я там, не могу. Мне все кажется, что мама в комнате. Там как будто ворочается кто и дышит, понимаешь? Можно я тут, а?..

— Конечно, конечно, — успокаивала она его, гладила по голове и с досадой думала про себя, что Леля скончалась ей назло в самый неподходящий момент.

Сергей остался, а Ирине пришлось долго и мучительно объясняться с Димой, которому возвращение мужа в родные пенаты никак не понравилось.

— Дим, не могу я его сейчас выгнать, — говорила она в трубку приглушенным голосом, чтобы муж, засевший в ванной, не услышал. — У него мать умерла все-таки. Он теперь совсем один.

— Ир, я все понимаю, — досадливо бубнил Дима в трубку. — Но он же взрослый мужик, в конце концов! Пусть возьмет себя в руки.

— Дим, ну как тебе не стыдно?

— Почему мне должно быть стыдно? Я понимаю, похороны и все такое, но почему он это все взвалил на тебя?

Ирине почему-то эта мысль в голову не приходила. В семье ей очень часто приходилось заниматься разного рода мероприятиями, не касавшимися чего-то глобального, вроде ремонта, покупки машин, организации праздников. Похороны автоматически попали в ее обязанности, и, «взвалив» их на себя, она даже не подумала, что ее с Сергеем семья осталась в прошлом.