Юродивый - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Шхиян cтр.№ 28

Делать мне здесь больше было нечего. Я оставил пса горевать на пепелище и поехал дальше, искать оставшихся в живых людей. Делать это было резонно только на задах усадеб. Там кое у кого сохранились бани. Видимо только потому, что, сжечь их было мудрено. Строили их в этой местности полуземлянками, поднимая над почвой всего на два-три бревенчатых венца, а крыши покрывали дерном.

Коровино было довольно большим поселением в сто с лишним дворов, так что все быстро проверить было мудрено. Оставалось уповать на терпение и везение. Объезжал деревню я уже часа два, но пока кроме нескольких убитых крестьян никого не нашел. Однако в одном дворе мне все-таки улыбнулась удача, попался костер с еще теплой золой. Здесь, как и везде, избы и служб не было, сгорело все кроме убогой баньки. Когда я нашел кострище и убедился, что разжигали его недавно, сразу пошел проверить баню, нет ли там прячущихся людей. В ней никого не оказалось, но я решил подождать поблизости, вдруг кто-нибудь да и вернется.

Время уже было предвечернее и стоило подумать о ночевке. Я решил остаться здесь же. С едой у меня пока было относительно благополучно. Гостинцев Ивановой жены должно было хватить и на сегодняшний и на завтрашний день. Вода была и в недалеком колодце и в бочке возле бани, так что можно было даже помыться.

Я собрал по окрестностям годное для топки дерево, и реши истопить себе баню. Топилась она по черному, поэтому как только загорелись щепки, помещение сразу же наполнилась дымом. Я подождал несколько минут, и лишь только дрова занялись, выскочил наружу. Тут меня ждал сюрприз. Во двор явился мой давешний знакомый пес, напугав стреноженную лошадь. Он лежал возле теплого костра, положив на лапы большую голову и увидев меня, приветственно повел хвостом.

— Ну, что, псина, оклемался? — спросил я, по человеческой привычке осмысленно разговаривать с бессловесными тварями.

Он вздохнул, насторожил уши и посмотрел на меня влюбленными глазами.

— Есть хочешь? — догадался я.

Он опять вздохнул и облизнулся. Пришлось делиться. Животина в два удушливых глотка протолкнула в себя внушительный кусок пирога и опять облизалась. Теперь еды у меня осталось только на сегодняшний ужин.

— Все, больше ничего нет, — извинился я.

Гость на это сообщение скорбно вздохнул, но не возразил.

— Звать-то тебя как? — задал я вопрос, заведомо зная, что ответа на него не будет. Пришлось самому придумывать ему имя.

— Бобик, Шарик, Трезор, Полкан? — перебирал я варианты распространенных собачьих имен.

На Полкана он вроде отреагировал, шевельнул ушами, потом прижал их к голове.

— Ладно, будешь Полканом, — согласился я, — Не очень оригинально, зато звучно.

Полкан согласился и закрыл глаза. Кажется, он уже был уверен, что нашел себе хозяина. Мне же так не казалось. Что делать в моей ситуации с большой ослабленной собакой я не знал. Однако протестовать было бессмысленно, все равно возражения услышаны не будут.

— Ладно, пока будем отдыхать, — решил я, расседлал лошадь, пустил ее пастись, а сам прилег рядом с собакой. Дни пока были теплыми, земля успевала прогреваться, так что лежать на ней было даже комфортно. Когда я устроился, Полкан удовлетворенно на меня посмотрел и опять закрыл глаза. Я же начал придумывать, что мне делать дальше. Без помощи местных жителей в нужный лес мне было не попасть, сам я его просто не найду. Что бы выбраться из этой эпохи, был еще один вариант. По нему мне нужно было добраться до провинциального городка Троицка, в пятистах километрах от Москвы, что для верхового передвижения достаточно далеко, а при нынешнем положении в государстве, почти непреодолимо. Как только здесь в центре власть начала давать слабину, сразу же подняли головы местечковые феодалы и принялись устанавливать на дорогах собственные законы. Даже думать не хотелось о том, что мне придется полтысячи километров пробиваться с боями…

Дым из бани все валил. Это говорило о том, что дрова горят плохо и помыться удастся еще не скоро. Лежать мне быстро надоело и пока не стемнело, я, оставив коня пастись во дворе, продолжил обход деревни пешком. Полкан, как положено собаке, встал и побрел следом.

Постепенно начинали вырисовываться подробности того, что здесь произошло. На деревню напало какое-то безжалостное воинство, избы сожгли, а тех, кто пытался убежать, убили. Почти все тела, которые я к этому времени обнаружил, лежал так, что становилось понятно, людей рубили сзади, догоняя. Кто совершил это странное, и страшное дело пока было непонятно. То, что количество убитых никак не соотносилось с населением деревни, могло говорить только о насильственном угоне жителей. Их могли захватить кочевники, занимающиеся торговлей людьми, а то и какой-нибудь дикий помещик, заинтересованный в новой рабочей силе.

В сумерках я вернулся к своей бане. Пес по-прежнему ковылял позади. Он так ослабел, что едва шел, и я вынуждено замедлял шаг, за что едва не поплатился. Уже невдалеке от стоянки, он вдруг забеспокоился, зарычал и, обогнав меня, затрусил к нашей бане. Я намёк понял и побежал посмотреть, что там могло случиться. А происходило там самое в моей ситуации неприятное, какой-то человек собирался увести мою лошадь. Он уже успел ее оседлать и теперь пытался сесть в седло, но делал это неловко, лошадь ему мешала, отступала, и он, цепляясь за повод, вынуждал ее кружиться на месте.

— Стой! — закричал я и бросился к злоумышленнику.

Увидев меня, конокрад бросил повод и побежал к задам двора. Двигался он медленно, и я скоро его догнал. Им оказался какой-то дед. Кража коня всегда была таким серьезным преступлением, за которое запросто можно лишиться жизни. Он это понимал и бежал изо всех своих старческих сил. Теперь вблизи я рассмотрел, кто покусился на мою собственность. Деду был сто лет в обед, но двигался он довольно шустро Для своего почтенного возраста. Небольшого роста, коренастый, когда я его догнал, резко повернулся и попытался ударить меня дубинкой.

Я увернулся, а старик, видимо, потеряв последнюю возможность спастись, опустился на землю, закрыл лицо руками и заплакал.

— Ты, что это дед вытворяешь? — спросил я, радуясь и тому, что нашелся, наконец, живой свидетель кровавой драмы и тому, что помешал угнать коня.

— Дай хоть перед смертью помолиться! — попросил он, так и не открывая лица.

— Молись, если хочешь, — ответил я. — Ты что умирать собрался?

— Тоже зарубишь, изверг? — в свою очередь спросил он.

— Зачем мне тебя рубить. Лучше расскажи, что у вас тут случилось?

Старик опустил руки, поднял лицо и попытался меня рассмотреть. Однако для его зрения было уже слишком темно.

— Так ты не из тех? — спросил он, так и не дождавшись удара саблей по голове.

— Нет, я сам по себе. Приехал к вашему крестьянину Гривову.

— Господи, воля твоя! — воскликнул старик, становясь на колени. — Услышал, наконец, мольбы грешника! А я думал, все, конец мой пришел! Нет больше твоего Гришки, угнали его в полон и неволю! Всех угнали, а кого и убили, — сказал старик и снова заплакал.