Гиблое место - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Шхиян cтр.№ 44

Стрела, ударившая меня в плечо, только подстегнула прыть. Я на ходу задрал подол кольчуги и прибавил в беге. Теперь я отбежал так далеко от фургона, что стрелы были мне не страшны, только что если бы попали в ноги.

Выбирать было не из чего, оставался один выход — улепетывать, сзади за мной гнались три придурка, размахивая саблями.

Пока что я двигался по дороге, не сворачивая в лес. Преимущество в расстоянии и скорости было таково, что пока за мной не погонятся на лошадях, я мог делать что угодно — догнать спортивно неподготовленным, тяжело вооруженным воинам было нереально.

Постепенно я втянулся в бег, и бежать стало значительно легче, чем сначала. Последние дни я вел активный образ жизни, так что хорошая разминка была только на пользу. Очень жалко было подло убитую лошадь. Я уже начал привыкать к своему калмыку и потерять его так глупо, в примитивной засаде, было обидно.

Между тем мои преследователи, пытаясь-таки догнать меня пешком, растянулись по дороге метров на пятьдесят и все больше от меня отставали. Теперь мне уже можно было следить за ситуацией, не опасаясь стрелы в ногу.

Первым за мной гнался кряжистый «лыцарь» в бухарском шлеме с забралом в виде стрелы и короткой кольчуге, усиленной металлическими наплечниками. Вооружен он был короткой пикой и саблей в ножнах, бившей его по ногам. По тому, как он бежал, было заметно, что дыхание у него не поставлено, дышал он широко раскрытым ртом и вскоре должен был сойти с дистанции. По виду определить, кто такие эти люди, разбойники, стрельцы или какие-нибудь «приказные» блюстители закона, я не мог. Отставшие от кряжистого товарищи вооружены были примерно так же, как и он, только у последнего вместо пики в руках был бердыш.

Таким «цугом», растянувшись по дороге, мы пробежали чуть ли не полверсты, когда в преследование включился первый из фургонов с лучниками или, вернее сказать, арбалетчиками.

Вообще-то на Руси арбалеты назывались самострелами. Они были известны у нас с X в. Такой самострел представлял собой небольшой сделанный из рога или железа лук, крепившийся к деревянной ложе, на которой в имеющийся желобок закладывали короткие, кованные из железа стрелы. Натянутая тетива цеплялась за рычаг, нажимая на который, стрелок ее спускал.

Стрела, попавшая мне в плечо, была выпущена с большого расстояния и не смогла пробить кольчугу, но удар получился очень сильный. Попади она чуть ниже в лопатку, я не уверен, что смог бы после этого владеть левой рукой. Поэтому, чтобы отделаться от стрелков, мне не оставалось ничего другого, как перепрыгнуть придорожную канаву и, проскочив вырубку, углубиться в лес.

Оказавшись между деревьями, я тут же остановился, спрятался за толстым березовым стволом и начал наблюдать, что предпримут мои преследователи. Они, как и следовало ожидать, не припустились за мной вдогонку, а остановились, дождались своих товарищей и устроили совещание. Всего на дороге собралось ни много, ни мало, девять человек, включая возниц обоих фургонов. Справиться с такой силой в открытом бою я не смог бы ни при каких обстоятельствах. Оставалось надеяться, что совещание окончится в мою пользу, и силы разделятся.

Ждать решения «военсовета» пришлось недолго. Самострельщики, которых оказалось четверо, по два на фургон, зарядили свои арбалеты, копейщики взяли на изготовку пики, потом воинство, развернувшись в цепь, пошло прочесывать лес. У крытых фургонов остался только один возница. Судя по самоуверенности нападающих, они меня не ставили ни в грош — собирались затравить как зайца.

Такой расклад мне вполне подошел. Я отбежал назад, перешел на другую сторону дороги и, таясь, лесом двинулся к фургонам. Доспехи мне мешали и стесняли движения. Я стащил через голову свою пижонскую кольчугу, снял блестящий шлем, спрятал их на время в кусты и налегке подобрался к фургонам с тыла.

Оставшийся на хозяйстве возница, довольно крепкий, коренастый парень, был в кольчуге и шлеме по названию мисюрская шапка.

Такие шлемы, сколько я помнил, встречались двух родов — «прилбицы» и «наплешники», их названия говорят сами за себя: у прилбицы были венец и бармица, закрывавшие лоб и шею, второй тип мисюрской шапки прикрывал только голову.

У возницы шлем был второго вида и состоял из одного стилизованного под череп колпака с ушами. Вид у него был не столько страшный, сколько смешной. Вооружен он был только саблей.

Ожидая возвращения своих товарищей, возница, не таясь, стоял посередине дороги и выжидающе глядел в лес. Я подкрался к нему сзади и нежно постучал по плечу концом клинка. Он круто повернулся и воззрился на меня удивленными глазами.

— Ты кто такой? Ты это чего? — спросил он, судя по выражению лица, совсем не испугавшись направленного ему в горло острия.

Я не ответил, молча смотрел в его глубоко посаженные карие глаза. Уверенности в себе во взгляде у возницы немного убавилось, но до испуга или смятения было еще далеко. Наконец он понял, кто я такой, и осклабился в презрительной улыбке.

— Ты чего это, малый, бегать наладился, вот сейчас наших кликну, тебе не поздоровится.

— Не нужно никого звать, пусть себе гуляют, а ты меня покуда отвезешь туда, куда мне надобно.

Принять такое предложение кареглазому показалось смешным, и он засмеялся:

— Ты слушай, чего тебе сказано, а то гляди, мой меч, твоя голова с плеч.

— Ишь, какой ты быстрый! — в тон ему насмешливо сказал я и, просунув клинок под перевязь ножен, одним движением перерезал толстый кожаный ремень.

Ратник дернулся, пытаясь подхватить падающее оружие, но, разглядев мою саблю, остался недвижим.

— А нам сказали, попишку ничтожного нужно стреножить, — сказал он совсем иным, чем раньше, тоном.

— Кто сказал? — быстро, не давая ему опомниться и придумать, как соврать, спросил я, для убедительности приставив острие сабли к полоске незащищенного тела между шлемом и воротником кольчуги.

Возница чуть отшатнулся и невольно задрал голову, но, в общем, держал себя вполне мужественно.

— Это у десятника тебе нужно спросить, он договор держал и деньгу за тебя брал.

— А как вы узнали, кто я такой, и что этой дорогой буду ехать?

— Так кто ж не знает, что ты у бояр Морозовых на службе и их холопов ратному делу учишь.

— Ты что-то врешь, служивый, то говоришь, что я попишка ничтожный, то холопов ратничать учу.

Возница ухмыльнулся:

— Над тобой, считай, вся округа потешается. Из дальних мест люди ходили посмотреть, как ты с холопами по полю бегаешь, палками машешь.

— А сейчас ты стал считать по-другому?

— Еще бы! Такую саблю, как у тебя, не у каждого большого воеводы найдешь. Да и поймал ты меня, как дитя малое…

— Ладно, кончай лясы точить. Вы моего коня убили, я возьму ваших, а ты моим пленником будешь. Пойдем, мне поможешь.

— Мне что, я человек маленький, да вот боюсь, наш десятник осерчает, он ужасть как строг! Как бы чего не вышло!