Атаман из будущего. Огнем и мечом - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Спесивцев cтр.№ 33

«Блин горелый! Нашелся идиот, вообразивший себя крутым колдуном. Теперь ведь, если болезнь проявится, придется срочно в монастыре прятаться, чтоб люди добрые не увидели гниющей рожи. Не дай бог, сделают вывод, что меня Бог наказал, значит, и предложения мои – от дьявола. Черт бы побрал всю эту чертовщину! Без роялей и моей поддержки Хмельницкому сюда быстро придет северный полярный лис. Очень пушистый и толстый. И чего меня по бл… потащило?»

Между тем никакой загадки в этом не было. К моменту загула психика попаданца находилась на грани срыва. Перенос в прошлое, неожиданное превращение в пирата и работорговца, постоянные опасности, катастрофический недостаток привычно плотного потока информации… много чего толкало его если не к полному безумию, то как минимум к неадекватности восприятия окружающего мира.

Очень серьезной нагрузкой для и без того перенапряженной нервной системы стала ответственность за происходящее здесь – в степях Северного Причерноморья. В этой реальности события уже резко отличались от истории его родного мира, причем в несравненно лучшую для русских сторону. Не должно вроде бы здесь уже случиться Руины, когда половина населения Украины погибла или была угнана в рабство. Если, конечно, удастся избежать войны за власть между атаманами. Такое было бы невозможно в случае присоединения к России, однако здесь была куча подводных камней, делающая такое событие одновременно невозможным и нежелательным. Невозможным – из-за позиции Москвы, не полез бы после провала в Смоленской войне осторожный Михаил в куда более сомнительную авантюру войны сразу и с Польшей, и с Турцией. Нежелательным – из-за грядущего решения по крепостному праву. До принятия в Москве законодательства, смягчающего зависимость крестьян от помещиков, а не, как в реале, ужесточения крепостного права (уложение сорок девятого года) Аркадий считал присоединение вредоносным. Да и в способность назначаемых царем воевод руководить войсками на уровне того же Хмельницкого или Татаринова он не верил. То есть были среди воевод и талантливые военачальники, однако нередко во главе армий ставились явно непригодные к подобной деятельности люди. Местничество (заслуги предков) часто и определяло, кто будет вести войска в бой.

Вот эта страшная ноша ответственности за судьбу миллионов людей и их потомков, пожалуй, предопределила сначала скольжение попаданца к нервному срыву, а потом лечение самыми древними и проверенными способами. Антидепрессантов универсальнее спиртного и тесного общения с прекрасным полом еще никто не придумал. Причем из-за евреев – куда же без них, – упершихся и смотревших на него, как на наглого бандита и работорговца (каковым он, честно говоря, и был), лечение ему понадобилось немедленно. И одной порции расслабления перед переговорами оказалось совершенно недостаточно.

Ко времени привала Аркадий уже совершенно успокоился:

«Что случилось, то случилось. Где-то слышал, что случившегося не может изменить даже бог. Судя по моему вояжу, это не так, но… будем исходить из положения, что ничего, кроме испуга, я не подхватил, и работать поинтенсивнее. Запустил я прогрессорство, надо наверстывать».

Не откладывая дело на потом, поговорил о сифилисе с Юркой. Джура о его заразности вне половых сношений не знал, следовательно, стоило предупредить Хмеля и Татаринова о необходимости изоляции людей с такой формой болезни. Заодно вспомнил о туберкулезе и полезности кумыса при лечении его ранних форм. Сделал себе заметку о поднятии этого вопроса на совете характерников еще раз, никаких телодвижений после прошлого рассмотрения заметно не было.

* * *

Домна на Аркадия впечатления не произвела. С его точки зрения, она была маленькой и невзрачной, величиной всего-то с небольшой двухэтажный домишко. Для человека, видевшего гиганты индустрии СССР, сооружение было неказистым и непрезентабельным. Поэтому пришлось притворяться, по максимуму задействовав свои небогатые актерские таланты. Друзья-кузнецы просто излучали довольство и гордость этим гигантом местной индустрии. Пришлось попаданцу также вслух восхищаться, хвалить невероятный выход металла, сочувствовать проблемам организаторов производства.

Вообще-то здесь чугун называли свинским железом и долго относились к нему пренебрежительно. Да и переделка его в ковкое железо была связана с немалыми трудностями. Нищие шведы решились рискнуть и… победили. Налив пушек из чугуна – дешево и сердито, они обеспечили своей армии преимущество в артиллерии над всеми противниками. Правда, Густав-Адольф даже кожаные пушки пытался использовать, однако сверхлегкая артиллерия оказалась и сверхненадежной. Заметно уступали бронзовым из-за взрывоопасности и чугунные орудия. Зато они были дешевыми, железной руды в Швеции было много. На тот момент эта очень бедная и не слишком населенная страна была, безусловно, самой передовой в области металлургии. В ней даже построили энергопередающие линии. Не электро, тогда ученые только начали знакомиться с электричеством. На несколько километров передавался момент движения. От водяного колеса – рек и ручьев в Швеции очень много – выстраивали цепочки деревянных брусьев, толкавших друг друга и в конце качавших насос откачки воды из шахты.

Впрочем, здесь руду пока добывали в неглубоком карьере, вопрос об откачке воды должен был встать только осенью. Зато очень беспокоила кузнецов проблема с древесным углем. В степи деревьев было слишком мало, чтобы переводить их. Еще до начала строительства домны была организована его заготовка под Черниговом. Однако с началом освободительной войны многие лесорубы и угольщики показачились и отправились искать счастья на войне. Оставшиеся с трудом справлялись с поставками нужного количества топлива для домны. Кроме того, появилась реальная опасность дальнейшего сокращения его поставок. Одну из барж перехватил для своих нужд сельский самозваный атаман, каких здесь нынче много завелось. Скидан, руководивший боевыми действиями на Левобережье, от жалоб отмахнулся:

– Не до того мне сейчас!

Его войска уже стягивались вокруг Чернигова, готовясь к блокаде последнего крупного города восточнее Днепра, еще принадлежавшего полякам. Хорошо, что главный авторитет среди кузнецов, Петро Каменюка, догадался послать атаману четыре новые, с пылу-жару пушки. Тот оценил, особенно после объяснений, работу и пообещал, что больше никаких безобразий с перехватом он не допустит (переоценившего свое значение местного атаманчика повесили за подрыв казацкой боеготовности). Однако найти работяг вместо ушедших в войско Скидан не взялся.

Подумав, Аркадий пообещал попросить у гетмана пленных поляков.

– Главное – до зимы додержаться, потом легче станет. Год будет голодный, многие для спасения семьи за любую работу возьмутся, пока они еще не понимают, какие тяжелые времена настали.

– Тяжелые? – удивился Богдан Сверлило, младший из троицы кузнецов, подружившейся с попаданцем еще в апреле прошлого года. – Мы же везде побеждаем!

– Если бы не побеждали, времена были бы страшные, а так – просто тяжелые. И легче в обозримое время не станут, так что вы уж тоже с оружием расстарайтесь, нам оно очень понадобится.

«Полюбовавшись» домной, сели на коней и отправились смотреть устроенный в паре верст, возле речки, металлообрабатывающий завод. Большой сарай с четырьмя ранее невиданными сверлильными станками. Правда, на данный момент работал только один.