Казак из будущего. Нужен нам берег турецкий! - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Спесивцев cтр.№ 37

Все же за время своего краткого командования сражением с казаками визирь успел сделать многое. Он послал гонцов с приказами идти на помощь столице во все окрестные гарнизоны и воинов в Румелии, повелел поднимать тимариотскую милицию. Но волшебником он не был, войск в Стамбуле, после гибели янычарского резерва, было катастрофически мало для отражения такого неожиданно крупного набега. О том, что это не простой налет, ему узнать было не суждено.

Огромные усилия в отражении вражеского нашествия предпринял каймакам, градоначальник Стамбула Муса-паша. По обычаям, именно он замещал Великого визиря в случае его отсутствия. Но то, что выше его по должности никого не осталось, он сообразил с запозданием. Соответственно и действовать каймакам самостоятельно начал с большой задержкой. К тому же стратегом он не был, определить правильно приоритеты в обороне не смог. Срочно собранные в пригородах тимариотские сотни и попадавших под его начало янычар, как из оставленных в Стамбуле орт, так и отставников, направлял на бессмысленные попытки прорваться сквозь огонь к дворцовому комплексу Сераля. Туда же шли уцелевшие янычарские полусотни и сотни. Однако пробиться сквозь раздуваемое ветром пламя им так и не удалось. Неся в огне пожаров потери, сравнимые с боевыми, они все дальше отступали от указанной им цели.

Десять тысяч казаков с двух эскадр проделали в эту ночь колоссальную работу, ликвидировав опасность на море, захватив невиданные за казацкую историю трофеи. Все же они выполняли хоть и важную, но вспомогательную задачу. Тем более считать трофейные суда до выхода из Босфора на просторы Черного моря не имело смысла. Уж очень легко поставить пушки на берегу пролива и хорошенько проредить ряды наглецов, посмевших побеспокоить столицу огромной империи. А пушек и людей, умеющих с ними обращаться, в Османской империи хватало.

Еще большее количество налетчиков охотилось за главным призом. Около двенадцати тысяч казаков высадилось с двух сторон высокого холма на мысу, разделяющем Мраморное море и Золотой Рог. Не встречая организованного сопротивления, дошли до центра власти султаната. Стычки с небольшими подразделениями янычар, оказавшимися на момент взрыва вне казарм, и просто отдельными патриотами османского султаната – не в счет. Единственный бой у них произошел при штурме дворца Великого визиря, стоявшего неподалеку. Потеряв сотни три человек, казаки захватили его, не оставив в здании ни одного живого человека. Не получили пощады ни женщины, ни дети. Дойдя до стен, ограждавших место жительства султана и его гарема, стали рассредоточиваться вдоль них, стараясь не попадать под огонь охраны. В чем им сильно способствовала ночь, существенно ограничивая даже самых зорких янычар. Пожары, забушевавшие в море и некоторых прибрежных районах города, пока не улучшили видимость возле Сераля. Защитники султанского гарема, а также его личной казны, тысячи три воинов, готовились умереть, но не пустить врагов дальше. Шансы связать врагов схваткой и дождаться помощи извне у них были неплохие.

Однако казаки со штурмом не спешили. Воспользовавшись стабильно дующим ветром, они подожгли ближайшие кварталы города к югу и западу от холма, на котором располагался правительственный комплекс зданий. Специально заранее укомплектованные подразделения факельщиков врывались в дома стамбульцев и поджигали их, толком даже не ограбив. Вскоре стена огня отделила дворцы от остального города на юге и западе. Впрочем, ветер дул не оттуда, а туда, поэтому от гари и дыма жительницы и защитники Сераля не страдали.

Аркадий долго сомневался, прежде чем решился предложить эту деталь плана атаки на Стамбул. Перед его глазами вставали кадры кинохроники Второй мировой войны: нацистские факельщики жгут украинские и белорусские села и деревни. Он знал, что факельщиков очень редко брали в плен, обычно просто пристреливали как бешеных собак. И считал, что поступали красноармейцы правильно. Таким ублюдкам не место в этом мире. Но вот приперла необходимость, и он сам произнес вслух нечто с очень похожим контекстом. Рекомендовал жечь дома стамбульцев. Уж очень важна была предстоящая операция для всего русского народа, не только казаков. Пришлось вспомнить также крайне нелюбимых иезуитов: «Цель оправдывает средства» и, мысленно морщась, рассказать о задумке. Атаманов в его задумке смутило не то, что придется жечь мирных жителей, а то, что их дома не удастся перед этим ограбить. Однако услышав, сколько предполагается взять добычи на кораблях и во дворце, все дружно поддержали защиту огнем.

Рассвет обитатели Стамбула – вернее, те, кто до него дожил, – встретили с опозданием. Над большей частью города стояли тучи дыма от бушующих в нем пожаров. Казаки успели убить к этому времени немало людей, но несравненно больше горожан погибло от огня. К беде стамбульцев, тушить пожары в эту ночь было некому. Официально пожарными в столице Османской империи служили янычары. И они не допускали и мысли, что может быть по-другому. Влияние корпуса капыкуллу тогда уже достигло уровня преторианских легионов императорского Рима, янычарам случалось и неугодных султанов сбрасывать. Поэтому мнение горожан никого не интересовало. Янычары при задержках жалованья, случалось, поджигали дома состоятельных горожан сами, потом героически их тушили, попутно обогащаясь. Но в эту ночь у оставшихся в живых янычар было дело приоритетнее борьбы с огнем. Они, как могли, защищали страну, для чего и был создан оджак, корпус воинов-рабов, капыкуллу. Другой вопрос, что в связи с воцарившимся бедламом, потерей командования и организации занимались они этим без особого успеха.

На руку атакующих сыграла неспособность каймакама, возглавившего османов после гибели Великого визиря, организовать действенный отпор наглой агрессии. Он выполнял свой долг, как мог, но вот понимания того, что нужно делать в данный момент, у него не было. Живи в его городе гордые афроамериканцы… и казаки с янычарами при таких пожарах не понадобились бы. Жители же Стамбула паниковали, бежали кто куда, гибли тысячами, но лишь небольшая их часть решилась воспользоваться моментом и под шумок что-нибудь прихватизировать.

Между тем редкая перестрелка была для защитников Сераля совсем не безобидной. Янычары, стоявшие на виду, были прекрасно видны в свете пожарищ и ночью. То там, то тут они после казацких выстрелов летели вниз. Сами же казаки прятались в тени домов, заметить их стало возможно только после рассвета. К тому времени несколько сот янычар отправились со своих позиций прямо к гуриям. Долгожданный рассвет стражам гарема облегчения не принес. Помощь не шла, а проклятые гяуры отошли на плоские крыши домов в паре сотен шагов, куда даже «янычарки» добивали без всякой гарантии точного попадания, и начали расстреливать турок оттуда. Пули Нейслера для гладкостволок и Минье для винтовок позволяли точно стрелять с куда большего расстояния, чем обычные шарообразные, применявшиеся тогда во всем мире. Янычары мужественно гибли от пуль, но позиций на стене не бросали, понимали, что стоит численно превосходящим их врагам ворваться туда, и они обречены.

Полноценная, с истериками и визгом, паника разгоралась в гареме все сильнее. Попытки евнухов, самих чрезвычайно испуганных, навести среди женщин хотя бы подобие порядка к успеху не приводили. Крик и визг не способствовали спокойствию защитников, продолжавших нести серьезные потери чуть ли не ежеминутно. Казнь руководителей евнухов и прострация, в которую впала еще недавно почти всесильная Кеслем-султан, мгновенно превратившаяся из повелительницы в одну из многочисленных бывших султанский жен, очень плохо сказались на микроклимате гарема. Вдруг опять возвысившаяся мать Мустафы, совсем уже старуха, навести порядок была не в силах. И в молодости умом не выделяясь, она только вносила дополнительный элемент дезорганизации в жизнь и без того склонного к интригам и подковерным игрищам коллектива. А уж как подействовали на женщин близкие стрельба и взрывы, многочисленные пожары по всему Стамбулу… описать если и возможно, то для этого потребуется целый том.