Возвращенец. "Элита пушечного мяса" - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Полищук cтр.№ 31

— Чего лыбишься, старый хрыч? Завидно?

— Чему завидовать-то? — ощерился Коляныч. — Этого добра сейчас на всех хватает. Ты только осторожнее с ней, парень. Знаешь, кто ее валяет?

— Кто?

Грузчик многозначительно закатил глаза и ткнул пальцем в небо. И свалил, так и не сказав, кто же является высокопоставленным соперником в деле доступа к телу прекрасной учетчицы. Если завскладом, то хрен на него, сморчка старого. Это для Коляныча он величина, а Вова ему не подчинен. Вот если это сам начальник станции… Или комендант. Тут дело пахло керосином, у этих возможностей напакостить проходящему реабилитацию солдатику куда как больше. О том, как их связь может сказаться на женщине, Три Процента даже не задумывался.

— Ни хрена, прорвемся!

Настроение у Лопухова было отличное, море по колено, горы по плечу, могущественный соперник по… В общем, ниже пояса. А зря.

Добившись Клавиного расположения, Вова поспешил закрепить успех. Сценарий свиданий был приблизительно одинаковым. Он выбирал момент, когда в пакгаузе никого, кроме Клавы, не было, отлавливал учетчицу; затаскивал в угол потемнее и делал свое дело. С минуту женщина типа сопротивлялась, а потом соглашалась на любой вид секса, в любой позе. При условии, что секс будет классическим, а поза миссионерской. Все остальное считалось извращениями и категорически отвергалось.

Вова даже начал подумывать об ускорении сексуальной революции на отдельно взятой железнодорожной станции, но тут над его головой неожиданно сгустились тучи. В один прекрасный день Вову вызвал к себе комендант.

— Собирайся, Лопухов. На медкомиссию тебя отправляют.

— Так ведь рано еще.

— Рано? А не хрен было чужих баб тискать! Все, вопрос решенный, собирайся!

— А…

Поздно. От коменданта Вова вылетел красный, как вареный рак. На медкомиссию?! А-а, семь бед — один ответ! Три Процента решительно направился в сторону знакомого пакгауза. Клавдия вместе с завскладом пересчитывали какие-то ящики. Точнее, пересчитывала учетчица, а завскладом сверялся с какими-то записями, Коляныч отсутствовал. В другое время присутствие лишнего свидетеля сорвало бы Вовины планы, но не сегодня. Ему вдруг подумалось, что это именно завскладом стуканул наверх об их отношениях. А кто еще? Не Коляныч же. Ну пусть, сморчок, еще раз стукнет.

— Слышь, ты, хрен старый, пойди, погуляй, мне с Клавдией попрощаться надо!

— Чего?

— Того! Отвали с дороги, говорю. Меня на фронт отправляют.

И потащил свою вяло отбивающуюся добычу в темный угол мимо обалдевшего деда. На этот раз женщина сдалась первой, обмякла и раскинулась. Бдительность пришлось проявлять Вове. Одно неосторожное движение — и ты уже папа.

На медкомиссии при госпитале Лопухова тоже не порадовали. Полистав Вовины бумаги, начальник госпиталя решил его судьбу.

— На фронт тебе еще рано. Отправим-ка мы тебя в запасной полк на пару месяцев.

Этот запасной полк кардинально отличался от того, в котором Три Процента побывал осенью. Полк располагался на окраине старинного среднерусского городка. В центре — двухэтажные домики, первый этаж каменный, второй — деревянный, высокие заборы, частично пущенные на дрова, лишенные крестов церквушки и большой собор на центральной площади. Немцы здесь побывали ненадолго, и больших боев здесь не было, но городишко все-таки прилично пострадал.

Солдаты жили в огромных землянках, в каждой из которых на трехэтажных нарах ютилось человек по сто — сто пятьдесят. Штаб и командование размещались в нескольких уцелевших и уже подлатанных домах. И если в том полку постоянно хотелось жрать, то в этом царил настоящий голод. Даже то, что полагалось по третьей тыловой норме, бессовестно разворовывалось местными пэфээсниками. В результате, за месяц-другой пришедшие в полк из госпиталей и по призыву превращались в настоящих доходяг. Тогда их переводили в разряд «слабосильных» и немного подкармливали, а некоторых счастливчиков отправляли обратно в госпиталь с диагнозом «дистрофия». Доходило до того, что в строй становилась едва ли половина от списочного состава, остальные оставались лежать на нарах, числясь «больными», и выбирались наружу только на прием пищи. Всеобщей мечтой было попасть в маршевую роту, отправиться, наконец, на передовую и там нормально пожрать.

Причем младшие и средние командиры из постоянного состава находились приблизительно в том же положении и от переменного состава мало чем внешне отличались. Командир Вовиной роты лейтенант Воронов даже женился на местной знаменитости — поварихе тете Паше. В первый раз взглянув на нее, Лопухов понял, куда девается значительная часть полкового продовольствия. Она была лет на пятнадцать старше лейтенанта, толстая, нет не толстая — жирная, и страшная. Вова только представил, как ротный выполняет супружеский долг с этим бульдозером женского рода, и его чуть не стошнило.

— А лейтенант настоящий мужик, если у него с ней хоть что-то получается, — оценил подвиг командира Вова и посочувствовал. — Не дай бог так оголодать.

Однако проблему собственного питания надо было как-то решать, поскольку свалить отсюда в ближайшее время не представлялось возможным. Для начала, прихватив заначенный в госпитале пузырек с аспирином, он подкатился к командирской жене.

— Прасковья Пална, добрый день. Вы женщина такая роскошная, аппетитная, прямо в жар меня кидает при виде вас, как в мартеновскую печь! А вот талию поправить не желаете? Я когда в госпитале лежал, с врачом одним познакомился, из самой Москвы. Он женам наших… — Вова многозначительно закатил глаза в направлении своего лба, — фигуры, в общем, поправлял. Да, да, истинную правду говорю! Так я у него таблетками для этого дела разжился. Немалые деньжищи, между прочим, отвалил! Но только для вас и исключительно из уважения к моему ротному командиру, товарищу лейтенанту…

Зря распинался Три Процента, все его словеса отскочили от необъятной поварихи, как бекасинник от лобовой брони КВ. Обдав наглеца таким взглядом, будто ушатом помоев окатила, тетя Паша высказала собственный взгляд на данную проблему.

— Нормальная баба должна быть в теле.

И двинула прямо, Вова едва успел с дороги убраться. Пройдя пяток шагов, повариха обернулась и добила Лопухова.

— А таблетки эти ты знаешь куда засунь… Я тебе талию и без них обеспечу.

Таблетки Вова засунул. Обратно в карман шинели. Да-а, не учел, что нынешние женщины на палкообразных манекенщиц, набираемых и трепетно лелеемых голубыми модельерами из-за рухнувшего железного занавеса, насмотреться еще не успели. Сейчас в моде совсем иной фенотип, хотя тетя Паша является, пожалуй, совсем уже крайним его проявлением.

Что дальше делать, Вова не знал, но тут помог случай.

— Купи портсигар.

Отощавший мужичонка в замызганной гимнастерке просительно уставился на Вову голодными глазами. Похоже, этот портсигар он пытался продать уже давно. Но солдатам он ни к чему, у них для хранения курева кисет есть. Не самокрутки же в нем хранить, в самом деле! Командирам, из тех, у кого папиросы водятся, портсигар должен пригодиться — неудачно сел, и всю пачку можно выкидывать. Но к командирам с таким предложением продавец обращаться не рискнул.