Боевой расчет "попаданца" - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Полищук cтр.№ 66

— Петрович, в кузове что-нибудь есть?

— Два ящика со снарядами и барахло их.

— Выгружайте!

— Выгружайте, — повторяет лейтенант, — да побыстрее.

С разгрузкой управились минуты за три.

— Иди сюда, лейтенант.

Я отвожу старлея с дороги, освобождая проезд. СТЗ, стреляя выхлопом, проскакивает за мою спину.

— В кузов, быстро!

Катерина, Дементьев, а затем и Рамиль забираются в кузов. Из кузова Ильдусов опять направляет карабин в сторону расчета, стоящего у своей стодвадцатидвухмиллиметровой гаубицы, трех зеленых ящиков и прочего имущества.

— Держи, лейтенант.

Перехватив своей левой рукой правую руку лейтенанта, осторожно, так, чтобы не отскочил предохранительный рычаг, вкладываю гранату в потную ладонь. Пусть лучше думает, куда гранату девать, а не как с нами разобраться.

— Петрович, гони!

Пытаюсь запрыгнуть в кузов СТЗ уже на ходу. Винтовка, вещмешок и прочая амуниция чуть не утянули меня обратно. Рамиль с Сергеем подхватили и втащили в кузов. Только когда мы отъехали на приличное расстояние, позади бухнул негромкий взрыв ручной гранаты. Могли бы и быстрее догадаться просто выбросить ее подальше, граната-то наступательная, за пределами пятнадцати метров практически безопасна.

— Ну и как ты дошел до жизни такой?

— А-а, дойдешь тут с вами, — Петрович пристраивает к горловине бака жестяную воронку, — мало того, что германцы, так еще и свои пристрелить грозятся.

— Это кто же тебя убить хотел?

— Хотел не хотел, а грозился. Майор ихний. У них мехвод пацан совсем, молоко на губах не обсохло, главный фрикцион у трактора спалил. Вот они меня и остановили, как вы, встали на дороге — не пройти, не проехать. Ну я остановился. Майор мне — «гаубицу вези», а я ему — «у меня приказ зенитку забрать».

— А он?

— Он мне пистолет ко лбу приставил и говорит: «Мне трактор и без водителя пригодится, мехвод у меня свой есть, хоть и говенный». Вот так с утра с ними и кантуюсь. А до вас я всего метров триста-четыреста не доехал, гаубичная батарея к дороге ближе стояла.

— Понятно.

Петрович откидывает крышку двадцатилитрового бидона и осторожно льет керосин в бак, этого должно хватить до Новой Усмани. В разговор вступает Катерина.

— Товарищ сержант, а что с нами теперь будет?

— Все нормально будет. С чего ты взяла, что с нами что-то должно произойти?

— Так вы же лейтенанту угрожали, за это судить будут.

— И как я ему угрожал? Я хоть одно слово угрожающее произнес? Я потребовал наше имущество вернуть. Они и вернули, и даже не извинились.

— А граната?

— Что граната? Может, я вам, олухам, показывал, как с ней обращаться надо, а лейтенант только рядом стоял. Я же ему гранату потом и отдал. Какая здесь угроза?

Был бы старлей пехотинцем — хрен бы я ему гранату отдал, сам выкинул. Пехотинца гранатой в руке не напугаешь, для него это вещь привычная. А вот артиллеристу, тем более гаубичнику, гранату в руках держать приходится редко. Этот лейтенант, видать, с самого училища к ним не прикасался. Если его сначала припугнуть, а затем взрывоопасный предмет в руки дать, то вряд ли он быстро действовать начнет — все мысли его будут направлены на избежание взрыва. Небось всем расчетом пальцы ему разгибали, чтобы гранату выбросить.

— А Рамиль в них из карабина целился.

— Рамиль, ты в них целился?

Ильдусов подхватывает мою мысль.

— Нет, командир, я карабин все время в руках держал, к плечу не вскидывал.

Чего там целиться, с пяти-то метров, тут и от бедра промазать трудно.

— А зарядил зачем?

— Так это… Показалось мне.

— Показалось… Красноармеец Ильдусов!

— Я!

— Объявляю вам выговор за неосторожное обращение с боевым оружием!

— Есть выговор, командир! — лыбится Рамиль.

— Вот видишь, Катерина, никто никому не угрожал. А приедем в полк, рапорт напишем. Не хрен чужие трактора воровать, да и за зенитку потерянную тоже отчитываться придется.

А гаубичники тихо сидеть будут. Что они могут написать? Под угрозой оружия забрали чужой трактор, а когда хозяева потребовали его вернуть — за оружие схватились, да применить не успели? Это все равно, что в прокуратуру с доносом на самого себя прийти. Вот если бы тракторный гоп-стоп удался, то через недельку оформили они технику как полагается, и все шито-крыто. На трактор повесили новые номера, Петровичу — новую красноармейскую книжку или в старой соответствующую запись сделали. А у нас в полку он бы пропавшим без вести числился.

— Готово!

Петрович закручивает крышку топливного бака.

— Поехали!

Мы забираемся в кузов, и трактор, стреляя вонючим выхлопом дрянного керосина, везет нас на юго-восток. Восточная часть горизонта уже начинает темнеть.

— Написал?

Филаткин взял протянутый ему лист бумаги, прочитал, потом прочитал еще раз уже внимательней, вник, поморщился.

— Нормально!

Нормально? Да я на этот уголовно-бюрократический шедевр целый день убил! И не надо кривиться в ироничной усмешке — попробуйте сами написать хотя бы страницу перьевой ручкой, постоянно макая ее в чернильницу. А если учесть, что последние лет десять я ничего длиннее расшифровки своей подписи ручкой не писал, да и почерк у меня неразборчивый. Короче, за допотопную «Искру-1836» с примитивным «Лексиконом» я был готов левую руку отдать. Ну еще за принтер, даже матричный, и пусть он будет всего с девятью иголками, я и на это согласен. Впрочем, когда я испортил пятый лист дефицитной канцелярской бумаги, то пришел к выводу, что компьютер мне не поможет — розетки-то все равно нет. Разве что ноутбук, но и тот через несколько часов станет бесполезным.

Вздохнув, я за какой-нибудь час накрапал шестой лист, и всего-то с двумя маленькими кляксами, даже скорее кляксочками, ну совсем почти незаметными. Зато каждый, кто прочитал его, хотя бы по диагонали, должен был испытать непреодолимое желание вывести мерзавца майора в чистое поле, поставить лицом к стенке и пустить пулю в лоб, а второй патрон тут же потратить на подлеца старлея. А он — «нормально», обидно даже.

— И что дальше, товарищ старший лейтенант?

Комбат аккуратно убрал мое творение в канцелярскую папку из серого картона, где уже лежали несколько других листков.

— Не знаю. Этот вопрос полковое начальство решать будет, а может, и дивизионное. Свой рапорт я тоже написал.

— Разрешите идти?

— Идите!

Я вышел из землянки на земную поверхность, освещенную красноватым закатным солнцем. На северо-западе интенсивно грохотала артиллерия. Приказ начальника района ПВО о выводе зенитных артиллерийских частей из первой полосы обороны был на следующий день отменен грозным генерал-лейтенантом, прилетевшим из Москвы. Правда, к тому времени в артиллерийскую группу, предназначенную для поддержки наших обороняющихся частей, со всей дивизии с трудом наскребли два десятка более или менее исправных орудий среднего калибра. Из нашей батареи забрали, вместе с расчетом, единственное орудие, способное стрелять, второе намертво застряло в полковых артмастерских — не было нужных запчастей.