Шанс? Жизнь взаймы - читать онлайн книгу. Автор: Василий Кононюк cтр.№ 102

В перерывах между руганью с работниками и их бригадирами я шептал ей на ухо какие-то стихи или песни, которые приходили мне на ум, чтоб она не сомневалась, кто для меня важнее всего.

Просто подари мне один только взгляд

И волшебный свой поцелуй подари… [44]

Мария смотрела на меня такими глазами, что становилось понятно: нужно прекращать рассказывать стихи, а то она сейчас набросится на меня, не обращая внимания на присутствующих.

И где-то в глубине души моя старая сущность видела перед собой Любку и читала ей совсем другие стихи…

Я так устал бродить среди высоких стен

Где каждый шаг к тебе подобен пытке… [45]

Она начала сниться мне по ночам. Любовь моя смотрела на меня своими дивными глазами, в которых золото перемешали с каштаном. Слезы текли по ее щекам и капали мне на лицо.

– Почему ты перестал сниться мне, Волчонок?

– Мне нельзя… я из Нави, Любка. Чтоб войти в Явь, мне нужна чья-то жизнь. Я могу тебя убить…

– Раньше ты приходил, пил мою жизнь… Я чувствовала, еще немного – и ты заберешь меня за собой. Было так хорошо и спокойно… потом ты пропал, а я живу и живу… без смысла, без цели, без счастья… Зачем все это? Забери меня с собой…

Я гладил ее золотые волосы и шептал слова, в которые сам не очень верил:

– Так надо, солнышко мое, просто так надо. Никто не обещал нам, что мы будем счастливы вечно. Мы сами себе это придумали и поверили… надо терпеть…

И просыпался. Мое лицо было мокрым от слез, я кусал до крови свои руки, чтоб не завыть и не вцепиться зубами в чью-то глотку…

Как и обещала мне маленькая, стервозная ведьма, меня заполняла жажда убийства и разрушения. Глотая кровь, льющуюся мне в рот, шептал сам себе:

– Надо терпеть…

Летом, в конце месяца червеня, после Петра и Павла, пришла весть о поражении хана Тохтамыша. По этому поводу состоялся у меня разговор с атаманом.

– Вернулись вчера наши казаки с разъезда, встречали купцов татарских, что в Киев ехали. Сказывали те, что побил Тимур войско Тохтамыша. Так что не обманул тебя святой Илья… – Иллар выжидающе уставился мне в глаза.

Чего он от меня ждал, понять было трудно, поэтому я ответил максимально нейтрально:

– Где ж такое видано, чтобы святые обманывали, – он ведь, батьку, казакам добра желает…

– Добра, говоришь… А что сказывал тебе святой Илья, придут в липне к нам крымчаки?

Вопрос был непростой. С одной стороны, потрепанные кочевники могут опасаться как преследования Тимура, так и набегов соседей. Любая серьезная встряска меняет соотношение сил, державших в относительном порядке различные кланы. И у многих возникает соблазн улучшить свое положение за счет ослабевшего соседа. С другой – ослабевшему роду как никогда нужно вливание средств, чтоб вновь стать на ноги. А середина липня – начало страды, идеальное время для набега. Но если сравнивать, то первая причина перевешивает. Пока не установится новая система взаимоотношений, пока не станет понятно, кто кому подчиняется и на каких условиях, опасаться серьезных вылазок не стоит. Тохтамышу, исходя из сложившейся ситуации, как никогда важно иметь надежные тылы в виде Литовского княжества, поэтому он приложит усилия, чтобы держать в узде непокорные крымские роды.

– Ничего, батьку, не сказывал, но я думаю, что не придут. Своих дел у них хватает.

– Думает он… чего тут думать, если к соседям посланцы хана прискакали. Собирает войско Тохтамыш на следующую весну. Велено всем явиться, кому от шестнадцати до тридцати зим исполнится. Всем главам родов велено во главе своих людей стать и весной пред очи хана явиться. А до той поры всех, кто в литовские украины с разбоем идет, в полон брать и на суд хана везти.

– Ну и дела…

– Такие дела, что в Киев ехать надо, найм искать. Начало лета, без походов казаки со скуки опухнут. У наших-то еще ничего, добычу знатную взяли, могут дома сидеть, а у других атаманов дела плохи. Теперь бы многие под мою руку пошли, да некуда. Да и наши… пропьют всю добычу еще до осени, даже зерна не будет на что купить. Мед твой, что у меня в запасе был, уже весь выпили, а нового-то нет.

– Зерна нет, батьку… все запасы на переселенцев пошли: триста ртов кормить надо. Слава богу, свой запас зерна был, сейчас полпуда никто продать не хочет.

– Не смеши людей. Кто тебе в червене зерно продаст? В червене на поле густо, а во дворе пусто. Зайдешь ко мне, монеты свои заберешь.

– А в Киев когда поедем, батьку?

– Тебе тут дел мало?

– Вроде наладил все за четыре седмицы. Пусть без меня трохи покрутятся.

– Жаловались на тебя гречкосеи, что строг ты больно, навоз заставляешь всех в ямы свозить, а над ними крыши ладить. Семью целую выгнал ни за что, голых-босых.

– Была бы моя воля – еще бы парочку вслед за ними отправил, но спужались, рот свой на замке держат. За навоз монеты получат, если все по совести исполнять будут. Ты бы, батьку, почаще к нам наведывался: тяжко мне одному с ними управляться.

– Терпи, казак, атаманом будешь. Наведаюсь еще не раз, не боись. Сам знаешь, что я больше в Черкассах и у других атаманов гостил, чем у себя дома. Так чего тебе в Киеве надо? Там сейчас ни купить, ни продать. Пока урожай с полей не соберут, делать там нечего.

– Есть у меня задумка одна, батьку, только сказывать то долго…

– Сказывай давай. Не мнись, как девка перед сеновалом.

Коротко пересказал атаману историю семейства Белостоцких и то, что в Киевском княжестве два сына его и дочь имения получили, – бояре они у князя киевского Владимира Ольгердовича.

– Мыслю я, батьку, хотели бы они за смерть отца посчитаться, имение свое отбить, да силенок у них не хватает. А мы можем им подсобить за добычу, которую с обидчика снимем. Не одно у того разбойника поместье, а Белостоцкие – не единственные бояре православные, у кого он землю и гречкосеев на саблю взял.

– А с чего это ты за них так печешься? Мало батогов они всыпали родичам твоим?

– Ты ж говорил: найм искать надо. Чем этот хуже другого? Замятня этим летом лишь на севере будет. Князь Витовт с помощью тевтонов будет своему брату Ягайлу досаждать. Наш князь, Владимир Ольгердович, намерен стоять в сторонке. Никто в Киеве оружных людей искать не будет. А поляков пощипать вместе с Белостоцкими – и близко, и добычу взять можно. И разбоем нас никто не попрекнет: весь спрос с Белостоцких придется.

– Тянет тебя, Богдан, в родные места… ладно, возьму тебя с собой. Поищем родичей боярина твово. Может, и выйдет что путное из твоей задумки.