Шанс? Параллельный переход - читать онлайн книгу. Автор: Василий Кононюк cтр.№ 74

— А к Пылыпу Довгоносому я казака пошлю с весточкой: будет у него интерес — сам к тебе приедет на мурзу посмотреть и с нами потолковать.

— Кто еще сказать хочет? — обратился к нам атаман.

— Добре Непыйвода сказал, так делай, батьку, — дружно зашумели казаки.

— Будь по-вашему. Развяжите их.

Развязанные казаки слезли с лошадей, под руководством Степана сняли с себя верхнюю одежду и сапоги. Первым к атаману подошел Степан.

— Нет мне прощенья, братцы, одно вас прошу: семью мою за грех мой не карайте, нет на них вины — никто про то не знал.

— Если нет на них греха, никто их не тронет, Степан, в том я тебе слово даю, — сухо заверил его атаман.

Степан, повернувшись боком, стал перед ним на колени и склонил свою чубатую голову.

— Прощай, друже, — тихо промолвил атаман, свистнула сабля, и Степанова голова, недоуменно моргая глазами и шевеля губами, откатилась и замерла, упершись застылым взглядом в высокое морозное небо.

Вторым подошел невысокий чернявый казак лет тридцати, он истово молился и целовал большой медный крест, висящий на его шее.

— Простите, если можете, братцы, нечистый меня попутал, — сказал казак, становясь на колени.

— Бог простит, — ответил за всех атаман, и вторая буйная голова покатилась по пожухлой осенней траве.

Молодой казак, плененный мной, с ужасом смотрел на обезглавленные тела, обильно залившие кровью землю, его губы на побледневшем лице шептали:

— Простите меня, братцы… — В левой руке он судорожно зажал свой висевший на шее крестик, а правой рукой безостановочно крестился, не двигаясь с места.

Подъехавший сзади Непыйвода ловко снес ему голову, и атаман промолвил уже упавшему телу:

— Бог простит.

Отправив троих с припасами найти поляну для ночлега в Холодном Яру и готовить вечерю, остальных атаман припахал хоронить казненных казаков. Грунт был каменистый, и, сняв верхний слой до камня, уложили покойников, пристроили им головы обратно на плечи и накрыли лица красной китайкой. Затем начали насыпать над ними небольшой холм. Все сошлись во мнении, что покойникам невероятно повезло: на таком месте только великим атаманам лежать, а не презренным предателям. Сулим рассказал, что ему его дед сказывал, что на этих кручах похоронен великий воин, и с ним в могилу несметные сокровища положены, но так страшно тот клад заговорен, что никто его взять не сможет, пока не пройдет тыща лет. На что Остап ему возразил, что его дед сказывал: расколдовал тот клад казак-характернык и перепрятал его на острове за днепровскими порогами. Там теперь нужно этот клад искать. Затем долго, со знанием дела казаки обсуждали те приемы и методы, которые применял мифический характерные снимая заклятия с клада.

Люди не меняются. И в двадцать первом, и в четырнадцатом веке их головы наполнены бесконечным количеством совершенно ненужной информации, которую они гарантированно никогда в жизни не используют. Но они прилагают титанические усилия, собирая ее, обсуждая с друзьями и отдавая выдуманному не меньше, а то и больше времени и усилий, чем реальной жизни. По моему скромному мнению (ИМХО), именно это больше всего отличает человека от обезьяны.

* * *

Утром мы продолжили целенаправленно блудить по тропинкам Холодного Яра. Несмотря на то что я никогда не жаловался на зрительную память, ничего похожего на тот путь, которым мы пришли, мне не встретилось, и на всякий случай я начал расспрашивать казаков, куда мы едем. Мне ответили кратко и емко: «Домой», — полностью отрезав возможность дальнейших расспросов. Часа через три-четыре мы выехали из леса, и тут же, на поле, казаки начали делить добычу. Атаман меня сразу, как самого молодого, отправил к Непыйводе в село — оказывается, оно совсем недалеко от того места, где мы вышли, — привезти бочонок вина и бочонок пива, которые мне должна была выдать его жена. Мне хватило смелости попробовать отвертеться:

— Куда я, батьку, поеду, я ж дороги не помню, заблукаю, будете вина до вечера ожидать. Да и жены я твоей, Георгий, не знаю, шо она скажет: приехал приблуда какой-то — и вина с пивом ему давай.

— Вон тропу протоптанную видишь? По ней езжай, так чтоб лес всегда по правую руку оставался, — не успеешь оглянуться, как доедешь. Дома сын мой середущий, Микола, ты его знаешь, он с нами на купца в поход ходил, а тут дома остался — не взял я его, с лука плохо бьет. Так что никто тебя не прогонит, езжай бегом, а то разговоров больше, чем дороги, — коротко проинструктировал меня Непыйвода.

— Батьку, так я хотел за лодку татарскую поторговаться, когда добычу делить будем, — обратился я к стоящему рядом атаману.

— Так чего там торговаться, Богдан: давай за лодку три золотых — и будет твоя.

— Дорого, батьку, за лодку три золотых…

— Ну а сколько ты дашь за лодку, Богдан? — хитро прищурился атаман. Что-то мне это напомнило, но в тот момент ничего не пришло в голову.

— Больше золотого не дам, батьку.

Иллар и Георгий Непыйвода громко рассмеялись, и вот тогда я вспомнил: точно так же смеялся надо мной Керим, когда продавал мне косулю.

— Езжай с Богом, Богдан, считай, что лодка твоя. Я вместо тебя поторгуюсь.

Вот не зря, видно, у моего старинного друга, оставшегося за гранью, было крылатое выражение. Когда жаловался ему на жизнь, он всегда советовал: «Да раздели ты это на восемь». Все, с этой минуты любую цену, которую мне называют, делю на восемь. А то смеются, как над пацаном. Я, ребята, старше вас всех, Керим разве что ровесник. Нашли себе простачка монеты выдуривать, добытые потом и кровью. Ладно, пусть потешатся. Как говорят, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, — а я на лодке этой, даст Бог, больше заработаю.

Добытые потом и кровью… Как забавно обстоятельства меняют привычные смыслы. Если с потом вопросов не возникало, напотелись мы в пятницу на месяц вперед: дождаться не можешь, когда домой попадешь, чтобы смыть с себя все. С кровью не все так просто. Чтобы добыть, чужой крови проливаешь больше, чем своей, иначе уже не ты добыл, а у тебя добыли. Так и выходит, когда всплывает теперь эта фраза в голове, то перед глазами не своя, а чужая кровь встает. А так все верно, потом и кровью ко мне эти монеты пришли. Только чужой кровью за них плачено, чужой, и лилась она щедро мне под ноги, на сухую землю. Одно радует: безоружных и безвинных среди них не было, если это имеет значение. Для меня имеет.

Через час резвой рыси впереди показались хаты. Найти нужную среди двух с половиной десятков хат оказалось задачей нетрудной, тем более что было воскресенье, как у нас говорят, неделя, от слова «не делать». Ну а поскольку народ лентяйничал, то все выбежали во дворы посмотреть — кого это принесло в такой день, когда порядочному человеку положено сидеть дома? Сообщив, что я от Непыйводы, заехал к нему во двор и передал его наказ. Коротко рассказал, что все живы и здоровы и скоро будут дома. Микола вывел заводную лошадь, на которую мы погрузили бочонки, и, оседлав свою кобылу, вместе со мной выехал на дорогу. К нам тут же присоединилось еще четверо самых сообразительных казаков, а других, может, просто дома не было: на дурняк выпить у нас все соображают быстро — национальная черта. Мы дружной компанией резвой рысью поскакали по дороге.