Уйти, чтобы не вернуться - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Чужин cтр.№ 48

За время путешествия из Вереи в Новгород я убедился, что по меркам двадцать первого века Древняя Русь фактически пустыня. Деревня из двух десятков домов уже крупный населенный пункт, а город в полторы тысячи жителей – настоящий областной центр. Поэтому Новгород считался одним из крупнейших городов не только Руси, но и Европы, хотя, по моим прикидкам, за новгородскими крепостными стенами жили не больше пятнадцати тысяч человек, а если считать вместе с пригородными слободами, то все население Новгорода не превышало двадцати – двадцати пяти тысяч.

Чтобы не терять времени даром, я расспросил у купцов на Торгу об открытых вакансиях охранников, но никому охрана не требовалась, к тому же у нас отсутствовали рекомендации, без которых со мной даже не стали разговаривать. С преступностью в Новгороде боролась городская стража, патрули которой встречались повсеместно, поэтому днем город был абсолютно безопасным, а по ночам законопослушные граждане сидят по домам.

Отсутствие оплачиваемой работы ставило жирный крест на моих планах, а потому единственным выходом из создавшейся ситуации являлась организация колесного производства. Зима скоро кончится, и тележные колеса станут весьма ходовым товаром, а продукция местных умельцев не могла составить нам конкуренции ни ценой, ни качеством. Однако для создания колесной мастерской требовалось помещение и оборудование. Увы, но мечты и реальность редко пересекаются, поэтому нам пришлось серьезно побегать. Почти неделю мы с Сиротой наматывали круги по предместьям Новгорода в поисках подходящего помещения для мастерской, но найти его никак не удавалось. То арендная плата была слишком высокой, то хозяин помещения не внушал мне доверия, однако наши труды не прошли даром.

Видимо, я окончательно достал местных своими расспросами, и мне в одном из кабаков подсказали обратиться к купцу Афанасию Ключнику, оказавшемуся моим старым знакомым по Верее. Афанасий встретил меня дружелюбно, наверное, вспомнил наши с ним посиделки за кувшином с самогоном. Старый знакомый вошел в наше положение и сдал мне в аренду полуразвалившийся амбар недалеко от пристани на Волхове.

Ключник запросил с нас двадцать процентов прибыли от колесного производства, но поставил условие, что я также буду поставлять ему самогон. Мы ударили по рукам. Так я снова превратился в колесных дел мастера, а заодно и самогонщика.

Однако обольщаться свалившейся на нас удачей было слишком рано, так как договор надо еще выполнить, а чтобы организовать поточное производство колес, требовались время и деньги. В Верее мне нужно было прокормиться одному, поэтому к большим объемам продукции я не стремился, а чтобы прокормить семерых мужиков плюс Машку, необходимо было организовывать полноценные мастерские.

К счастью, Новгород обладал хорошей производственной базой и мастерами, поэтому проще было заказать заготовки под оборудование на стороне и выполнить только финишную обработку наиболее трудоемких деталей. Я намеревался оборудовать колесную мастерскую с размахом, чтобы иметь возможность изготавливать сложные механизмы и оружие, а для этого требовались деньги и еще раз деньги! Однако какова будет прибыль – неизвестно, поэтому срочно требовался побочный заработок.

Чтобы бездумно не проесть тающие с катастрофической скоростью финансы, я вынужден был вернуться к концертной деятельности. С ватагой Садко мы расстались в первый же день нашего приезда в Новгород, но уже через неделю гусляр сам нас нашел на постоялом дворе и предложил взаимовыгодное сотрудничество.

Днем Садко со своим ансамблем выступал на новгородском Торгу, а по вечерам подрабатывал в одном из трактиров рядом с Петровым подворьем, где жили в основном иностранцы. Увы, но конкурентов у скоморохов в городе хватало, и заработки гусляра не радовали, поэтому, вспомнив фурор, произведенный мною в Торжке, он обратился ко мне с предложением о совместных выступлениях. Деваться мне было некуда, но я все-таки загнул пальцы и потребовал треть доходов от совместных выступлений как поэт-песенник, а также пятую часть доходов для Машки, которую я прочил в местные примадонны.

Жизнь научила меня мыслить прагматично, я давно перестал верить в чудеса и свой перенос в пятнадцатый век считал скорее бедой, чем чудом. Поэтому, когда мне удалось обнаружить бриллиант чистой воды в навозной куче, я буквально выпал в осадок! Наша «серая мышка» Маша, которая стирала грязные подштанники моим гвардейцам и варила осточертевшую гороховую кашу, неожиданно оказалась истинным самородком, обладающим редким голосом необычного тембра. Чем-то ее голос напоминал мне юную Пелагею, а ее музыкальному слуху могла позавидовать любая солистка Большого театра. Мария исполняла мою любимую песню Historia De Un Amor с таким душевным надрывом, что мне показалось, будто я слышу знаменитую Анну Габриэль, от которой сам буквально тащился.

Певческий талант открылся у Машки совершенно случайно, еще во время нашего вынужденного заточения перед приездом в Новгород. По вечерам я от скуки бренчал на гитаре и пел вполголоса для своего удовольствия все, что помнил из прошлой жизни. Однажды случайно услышал, как Машка мне подпевает, когда я в очередной раз наигрывал Historia De Un Amor.

Испанские слова девушка коверкала безбожно, но если отстраниться от этого недостатка, то при звуках ее голоса по спине ползли мурашки, настолько убедительно она передавала трагизм песни. Память у Машки оказалась великолепной, поэтому ей легко удалось заучить правильное произношение испанских слов, а русские хиты она запоминала практически с первого раза. Поначалу мы пели дуэтом, но постепенно солировать начала Мария, а я превратился в аккомпаниатора. Когда на постоялом дворе появился Садко со своим предложением, Машку уже вполне можно было выпускать на публику. Мне не хотелось в очередной раз светиться и привлекать внимание к своей персоне, а заработать денег вполне могла и Машка, только требовалось ее правильно пропиарить. Самым простым вариантом было выдать девушку за заезжую иностранку и срубить на ее гастролях хороший куш.

Поначалу Машка наотрез отказалась выступать на публике, но я убедил девушку, что ее лицо никто видеть не будет, так как она будет изображать гишпанку, поющую под мантильей. На этот вариант девушка согласилась, и мы пошли заказывать для нее платье. Я уже неплохо ориентировался в Новгороде, и мы отправились искать нужный товар на Петрово подворье, где располагались лавки ганзейских купцов. Как ни странно, но заморское платье для Машки обошлось нам относительно недорого, наверное, из-за отсутствия большого спроса на этот товар. Конечно, костюм, купленный мною для девушки, только отдаленно походил на испанский, но выглядел довольно симпатично. Однако главной фишкой являлась мантилья из полупрозрачного шелка, которая превращала уроженку Твери в загадочную сеньориту из какой-нибудь Сарагосы.

Прилично сэкономив на сценическом костюме для солистки, я прикупил и для себя заграничный прикид, и мы, нагруженные покупками, вернулись на постоялый двор. Чтобы усилить эффект загадочности, я связал из куриных перьев веер для дамы и постарался обучить ее светским манерам. Конечно, испанка из Машки получилась довольно странная, но я решил, что для сельской местности сойдет и такая.