Закон абордажа - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Недозор cтр.№ 32

— Сын айланского царька и танисской принцессы…

А люди Сына Смерти знай себе посмеивались, когда до них доходили эти слухи. Ну, кому какое дело? Рагир — это Рагир, их капитан, что еще надо?

И почти никто не обращал внимания, как изредка наливаются его глаза бездонным мраком — мраком нездешним и зловещим.

* * *

Рагир Морриганх стоял на палубе и перебирал пальцами концы золотистого шарфа, завязанного вокруг талии.

Преследуемый эгерийский торговый галеон вот-вот должен был оказаться на дистанции огня его пушек.

Впрочем, может, и обойдется без стрельбы, ибо сейчас, на второй год его пребывания в водах Изумрудного моря, его имя уже внушало должную меру страха.

Да, вот уже почти два года он тут. И кто бы ему ни попался: фризы с их грузами сала, рома и рабов, эгерийцы с золотом и черным деревом, амальфиоты со всякой всячиной, хойделльцы с шоссо и сахаром, танисцы с рабами и оружием — ни от чего не отказывался непривередливый корсар.

Добравшись до Изумрудного моря, он поступил не так, как обычно поступали ищущие тут неверной пиратской удачи люди Востока, и не вступил в здешний таиф. А каким-то способом вышел на Миледи Ку и стал работать на нее — но при этом не принося клятвы и не войдя в число ее «пасынков», а всего лишь отдавая пятую часть добычи за право пользоваться ее стоянками и сбывать добычу через прикормленных купчишек. За такую умеренную плату им были предложены несколько укромных бухт, где они без помех могли провести кренгование и ремонт корабля, да еще и получить возможность для команды отдыхать и развлекаться в тайных убежищах среди островов.

Люди местного таиф-реиса Акдала Хитрого пытались его прощупать через Йунуса: тот, как оказалось, когда-то знал этого человека. Но хоть тот и обещал брать лишь седьмую часть, Рагир отказался, мол, привык работать один. На самом деле причина была другой: как он понимал, ни в стае Миледи, ни в среде чужаков-танисцев ему не пробиться наверх. А для того, для чего предназначил его господин, ему потребуется не только золото, авторитет и право самому определять, куда направить нос своего корабля. Ему нужно будет стать здесь своим. Ведь только свой сможет повести людей за собой, когда… Впрочем, не будем загадывать, нужно еще дожить. Но пока всё идет хорошо — его теперь зовут не Ар-Рагир аб Фаргид, а Рагир Морриганх — Сын Смерти, в честь его корабля. Вначале вообще-то прозвище звучало прямо как у знатного человека — ок Морриган, в честь забытой уже богини, выпавшей из пантеона эллианцев давным-давно. Но почти сразу сократилось до простонародного Морриганха.

Впрочем, как ему подсказали, при желании можно было его понять и как презрительную кличку — что-то вроде «Смертёныш». Но Рагир не обижался — где неверным понять, что к их забытым ложным богам гордое «Сын Смерти» отношения не имеет? Что для понимающего нет более почетного титула, ибо носят его солдаты, избегшие гибели и победившие в неравном, последнем бою: что-то похожее есть у эгерийцев с их крестом Алькантары, который надевают на грудь умирающему от тяжелых ран. И Рагир был свято убежден, что имеет право на это звание. А дураки еще пожалеют, что пренебрегли чужеземцем.

Уже не так много осталось из людей, пришедших с ним сюда назад — кто погиб, кто ушел на другие корабли, кто предпочел вернуться обратно со своей долей добычи.

Рагир, Йунус да еще несколько матросов — вот и всё.

Но команда у него была отборная и, пожалуй, одна из лучших в Изумрудном море, если вообще не лучшая.

Абордажников возглавлял арбоннский дворянин Арно дю Шавресс, происходивший из младшей ветви герцогов сего имени. Странным было присутствие этого кавалера среди пиратского сброда — но чего только не бывает? Парни называли его Щеголем.

Его одеяние даже перед самым кровавым боем составлял синий, расшитый серебром камзол с позолоченными пуговицами, кружева на рукавах, белоснежные кружева и роскошная шляпа, украшенная золотой кокардой с родовым гербом. Одеяния неизменно поддерживались им в безупречном порядке. Да и за своей внешностью Шавресс тоже следил. Длинные каштановые волосы, белоснежные зубы, усики. Щеголь был единственным на борту «Сына Смерти», кто брился каждый день.

В сражении арбоннец был страшен. Таких виртуозов клинка Ар-Рагиру больше не приходилось видеть. Он обучал команду фехтованию в крепкий ветер и качку и довел действия морских волков до такого совершенства, что никто не мог противостоять им в бою на качающейся палубе.

А когда со своим отборным отрядом, который именовал по старому рыцарскому обычаю «копьем», состоявшим из десятка самых неистовых ребят, он врывался на борт неприятеля, случалось, что, увидев стремительный вихрь стали в руках головорезов, бросали оружие даже солдаты воинских команд компанейских кораблей.

В бою Щеголя прикрывали двое бойцов.

С правой стороны эгериец Маноло — невысокий, почти квадратный, похожий на валун человек, казалось, весь состоявший из толстых как канаты мышц, прекрасно владевший своим страшным и необычным орудием: трехзвенным боевым цепом, прозванным «кропилом» — потому как после удара даже по доспеху брызги крови разлетались не хуже, чем от кропила святого отца, благословлявшего добрых прихожан.

С левой стороны от арбоннца обычно шел здоровенный танисец Абдал — из числа спасенных Рагиром, вооруженный двумя кривыми ятаганами.

Артиллерией у Рагира заведовал другой арбоннец — Габриэль Эрро, которого иначе, как Старым Сидром, никто не называл. Ибо не было большей радости для этого молчаливого мрачного пьяницы, как откупорить бутылочку привезенного с родины сидра.

Этот бывший гран-бомбардье королевского флота, угодивший за убийство совратителя сестры на каторжные рудники Кадэны, был переманен Рагиром у Дарьены Бешеной за двойную плату и условие в консорте — отдавать ему одному весь любимый напиток, найденный на борту призового корабля.

И Сидр этого стоил — потому что если удавалось привести вражеский корабль к залпу на двух кабельтовых, вот, точь-в-точь как сейчас, то противнику с расстрелянными снастями и сбитым румпелем не уйти от абордажа.

Все время, когда не пил, Старый Сидр дрессировал канониров или возился с пушками.

А вот, к примеру, взять корабельного плотника: старика-эгерийца Арнольдо Иньиго — он был просто выброшен со службы, когда стал слишком дряхл, чтобы стоять вахту на парусах.

Известное дело, у матроса какая судьба? Стал стар — отправляйся гнить в канаву.

Рагир углядел его на площади перед кабаком, выпрашивающим медяки не на ром — на хлеб, и рассказывающего о своих плаваниях, подобрал, назначил старшим констапелем — и не прогадал. Старый хрыч знал о своем ремесле буквально всё, а хороший корабельный плотник — это очень часто жизнь и корабля и команды. Всё, что находится в ведении плотника, — от запасных стеньг до брашпиля было в идеальном порядке. А то, что на мачту уже не влезет — так молодых мартышек для этого хватит.

Службой, надо сказать, у старого врага-танисца Иньиго не тяготился, к грабежам соплеменников относился философски — в Эгерии в каждом уважающем себя селении есть свой разбойник или конокрад.