Броненосцы Петра Великого. Архангельск - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Кун cтр.№ 31

Одна мастерская была преобразована в инструментальный цех, там работал мой самый грамотный кузнец, с металлом он творил чудеса. Я надеялся с его помощью повторить все наборы инструментов, к которым привык. Кстати, инструменты из моего ремнабора с Катрана лежали тут же, как образцы. Со многих инструментов и крепежа ремнабора даже слепки для отливки делали.

Но пока с инструментом было плохо. Топоры, зубила, стамески, пилы и напильники, к которым еще сверла с коловоротом добавились. Напильники приходилось делать, нарубая на железном бруске множество насечек вручную, затем закаливая заготовку.

Остро обозначилась проблема стали для инструментов. Начали эксперименты с разными пропорциями дутого железа и чугуна, подбирая процент углерода для инструментальных сталей. Затем отрабатывали процесс науглероживания поверхности готового инструмента путем прокаливания его в глиняных, герметично закрытых лотках, засыпанных тертым углем. Такое цементирование поверхности заметно улучшило качество инструмента, но как же долго и муторно пришлось подбирать все нюансы науглероживания. Все приходилось делать на ощупь.

Вечерами приходил домой, выжатый как тряпка. Вроде должен не махать весь день топором, а заниматься руководством. Но получалось как-то наоборот. Показываешь, что собрали не так, разбираешь и собираешь сам; потом прибегают бумажники и кричат, что у них автоклав не закрывается; пока идешь к ним, подлавливают литейщики – у них новая форма металл не держит; просишь подождать бумажников, бежишь к литейщикам; нас догоняют плотники и жалуются, что им инструментальщики сверл нужного диаметра не дают, а они вчера случайно сломали…

Начинаешь прибавлять скорость перемещения по заводу – начинает подбегать больше народу. И если бы просто рабочие подходили, их к мастерам посылал бы, а к концу дня и еще куда подальше – так ведь мастера и подбегают! Трусит к тебе такой серьезный, пожилой дядька с длинной бородой – его посылать уже неудобно.

Потом, уладив пару затыков, вспоминаешь про бумажников и бежишь к ним. Они радостно сообщают, что героически, значит, с помощью кувалды, справились с проблемой! И мысленно начинаешь выть, понимая, что этот автоклав, скорее всего, выведен из строя.

Весь сентябрь и начало октября стали жуткими. Несколько раз засыпал за столом в нашей гостиной, еще не дождавшись, когда на стол подадут, а один раз заснул, к сожалению, когда уже подали, и по закону подлости рухнул мордой в миску.

К середине октября Надежда начала откровенно причитать, а Кузьма настучал братьям Бажениным как все плохо. На следующий день Осип собрал мастеров после заутрени, которую я традиционно просыпал, и вставил им огромный, жарко тлеющий фитиль, начинающийся словами: «Я вам, мужики, не голова, и не я над вами царем поставлен, но почто…!…!» Остальных слов было много, но история их не сохранила. Я узнал обо всем этом намного позже, а в тот день даже насторожился, что меня не рвут на куски. Если прихожу на участок и спрашиваю, есть ли проблемы – мастер рассказывает, что не получается. А если не спрашиваю, то и он молчит. Обалдеть – первый спокойный день!

Сразу появились новые мысли. Но настороженность не проходила до вечера, пока Кузьма не проговорился про заутреню, а там уж его раскрутил на подробности. И задумался. С одной стороны, плохо, дело пойдет медленнее, вон мы за месяц уже скелет корабля собрали и обшивать корпус начали, тоже, кстати, на клею, нагелях и латунных гвоздях. С другой стороны, до будущей навигации успеваем, неделей раньше, неделей позже – уже не очень принципиально. А мне все же новенького охота, мысли теперь так и прут, и у морпехов все это время не был.

Решил пока ничего не менять, на следующий день отправился посмотреть на моих солдатиков. Первое, что бросилось в глаза, это плохо одетая толпа народа, явно мерзнущая, но уже весьма ловко штурмующая свой дом. Похоже, призом штурма было возвращение в тепло, и этот стимул оказался самый действенный.

С этой верфью из головы вылетело, что у меня люди голые. Мастера о своих подмастерьях сами заботятся, а сержант, видимо, ждет обещанной от меня формы. Надо срочно решать, что делать. Зову сержанта. Наезжать на него по поводу, где он раньше был и почему люди голые, бессмысленно – это моя вина.

– Михайло, рассказывай, где можно солдатам форму быстро справить. Зима на носу.

– Ежели быстро, то в Холмогоры ехать надо, там и запас сукна найдется, и мастерицы шитья сыщутся.

– Тогда готовь свое воинство, после обеда отплывем. Пойду с Федором о лодье говорить. Есть где в Холмогорах остановиться?

– На стрелецком дворе встанем, там место государевым людям завсегда есть.

– Тогда собирайтесь и к пристани подходите.

Федор отдал ладью без звука. Просил его еще проконсультировать меня о ценах на сукно и шитье. Узнав, для чего мне это надо, он махнул рукой и сказал, что пойдет с нами. Так что еще до обеда всей толпой отправились в Холмогоры.

Пока размещались в стрелецком подворье, практически пустом, Федор прошелся по своим знакомым, и на ужин мы с Бажениным и сержантом собрались у местного воротилы пошивочного бизнеса. За ужином, как обычно, никаких разговоров о деле – только присматривались друг к другу.

После ужина нас отвели в мастерскую на первом этаже, где, сидя за столами, переговаривались два молодых подмастерья и мужичок роста невеликого. Пожелав, как обычно, здравия всем присутствующим, выложил на стол рисунки, которые набросал на ладье.

Мои опасения, что будет много вопросов и непонимания, не оправдались. Какие-то похожие элементы мастера встречали в других типах одежды, даже отложной воротник удивления не вызвал – халаты тут такими порой шили.

Мои пожелания шить не на каждого человека, а сделать несколько размеров, также не вызвали удивления. Задал себе мысленно вопрос: зачем же потащил сюда весь личный состав, если тут уже понимают, что такое разные типовые размеры?

По фурнитуре сказал, что пока пришить простые деревяшки – пуговицы сделаем на заводе. Сержант напомнил, что форма одним верхом не ограничивается. Подвела меня привычка к разделению труда, а тут, оказывается, шьют все, кроме ботинок. Продолжили рисовать остальные атрибуты, начиная от штанов и заканчивая нижними штанами на завязках. Напоследок выложил мастерам рисунки безрукавки, состоящей сплошь из секций-карманов. Туда думал закладывать элементы плавучести и использовать как спасик, совмещенный с разгрузкой под боезапас. Рисунок был довольно сумбурный и вызвал больше всего вопросов, но и с этим разобрались.

Для зимней формы решили использовать толстое сукно. Для летней – толстую парусину, для белья – льняную ткань, для жилета – парусину. Для берета хотел использовать также парусину и сукно, но портные отговорили – климат не тот – и предложили посмотреть несколько вариантов картузов. Мне понравился вариант, чем-то похожий на буденовку, с такими же большими, отгибаемыми вверх ушами, но только не островерхая, а плоская. Дополнив модель своими мыслями по ее улучшению и украшению, утвердили как образец для летнего и зимнего вариантов.