Товарищ "Маузер". Братья по оружию из будущего - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Валин cтр.№ 41

Мальчик сидел в яме, протирал бока саквояжа.

– Не заскучал? – спросила Катя, останавливая гнедого, подозрительно косящегося на провалы ям.

– Нет, я знал, что все правильно закончится, – мальчик неуклюже выбрался из ямы, подал багаж.

– Хм, значит, все хорошо кончится? – Катя похлопала по кожаному боку неустанно возвращающегося к хозяйке саквояжа. – А у меня почему-то обычно сомнения возникают. Может, от того, что вечно путаюсь – что хорошо, что плохо. Ох, побеседовать нам нужно, Прот, или как там тебя в действительности. Ладно, после обеда поболтаем.

* * *

Пашка, взгромоздив на стол свои карабины, хлебал подернувшийся жирной пленкой борщ, хрустел зеленью и одновременно тянулся к крупно нарубленной колбасе. Прапорщик сидел в углу, бледный и злой, прижимал к синяку мокрую тряпку.

– Постимся, ваше благородие? – сказала Катя, кладя карабин на лавку.

– Ему в горло не лезет, – неразборчиво объяснил Пашка. – Покойники и все такое.

– Понятно, хозяина мы порешили и борщ его по-хамски жрем, даже руки не помыв, – Катя придвинула себе миску, кивнула, приглашая мальчика. – Уж как хозяин, видать, мучался, когда мы в погребе прохлаждались. Прот, ты в смертоубийстве не участвовал, ешь спокойно. Прапор, раз ты все равно каешься и переживаешь, может, на улице подежуришь? Можно на тебя в таком деле положиться?

– Можно, – Герман схватил винтовку и вышел, грохнув дверью.

– С норовом аристократия, – Пашка махнул ложкой. – По мне, так хозяева сами нарвались. Нечего было нас запирать. Чего хотели, на то и налетели. Но я зла не держу, как говорится, царство им небесное, – парень перекрестился на образа и взял еще кус колбасы.

– Добросердечные все, – пробурчала Катя, глотая жирную жидкость. – Монахиня, наверное, тоже уже всех простила. Хорошо быть добрым да милосердным. И царствие небесное обеспечено, и на земле благолепно живется. Кругом другие виноваты. И гадов пусть другие стреляют, и законы пусть глупые устанавливают и решают, как миру жить. А мы что, мы смирением свое возьмем.

– Церковь смирению учит. Любая власть от бога дана, – прошептал Прот, хлебая борщ.

– Ешь. Богословскую дискуссию позже продолжим. Сейчас дохлебаем, пойдем к колодцу. Ты по малолетству, полагаю, мне нормально воды слить сможешь. А товарищ Павел нам пока харчей соберет. И на долю прапорщика не забудь чего-нибудь прихватить.

Катя фыркала, – вода в колодце оказалась ледяной. Прот аккуратно лил на спину. Катя яростно терла шею и плечи, раздетая до пояса, стояла в луже воды. Одежда висела на досках заборчика, там же, под рукой, сторожил новоприобретенный «маузер».

– Уф! – Катя вытерлась чистым рушником и перехватила взгляд мальчика. – Эй, Первый, тебе сколько годков? Сдурел, что ли, так смотреть? Чему вас в монастырях учат? Рожу отверни. Блин, ни на кого понадеяться нельзя. Дай пиджак накину.

– Екатерина Георгиевна, у вас совсем родинок нет? – прошептал мальчик.

– Вот эпическая сила, до чего тщательно исследовал. Отвернуться воспитания не хватило? Нет на мне никаких родинок. Не досталось мне. Затрахали своей астрологией-астрохимией.

– Значит, вы сама свою судьбу решаете? – потрясенно пробормотал Прот.

– Блин, судьба-то здесь при чем? Что за предрассудки? Да отвернись, говорю!

Катя накинула изжеванный пиджак, сгребла остальную одежду и оружие и пошла в хату. Герман, конечно, в чем-то прав, мародерство – занятие не из почтенных, только иногда брать трофеи становится обыденной привычкой. Война, пусть и гражданская, все равно война.

Катя, шлепая босыми пятками по чистому полу, пошарила в сундуках. Женского тряпья оказалось уйма – зажиточно жили хуторяне. Ну и жили бы, если бы не заимели привычку на случайных прохожих прыгать.

С сорочкой Катя не мудрствовала, отобрала серую мужскую, вроде бы не слишком просторную. С сапогами пришлось повозиться, – хуторские бабы запаслись обувью впрок, видать по случаю. Катя подобрала пару по ноге. Правда, сапоги оказались слишком мягкие, из козлиной кожи, зато пришлись практически впору. Портянок девушка не нашла, пришлось в спешке нарезать самой из холщовых полотенец. Но освободиться от изящных полусапожек было истинным счастьем, – уж до чего в них бегать неудобно, кто б поверил.

В дверь неуверенно постучали.

– Что там? – рявкнула Катя, придвигая к себе кобуру с «маузером».

Сунулся Пашка. Глянул на раскрытые сундуки, на девушку:

– Я, это… харчи собрал. Уходить бы.

– Сейчас уходим. Ты куда смотришь, твою мать? – Катя живо сдвинула голые колени.

Парень поспешно перевел взгляд, взглянул командирше в лицо и открыл рот.

– Да иди ты на хер! – окончательно обозлилась Катя. – Пулеметом займись, самец-недоросток.

– Так я это… Рана-то у вас где?

Катя метнула в него сапог. С реакцией у парня был порядок, – успел голову убрать и дверь захлопнуть. Девушка натянула галифе, сапоги, нерешительно покосилась на зеркало. Заглядывать в него очень не хотелось. За день трудновато привыкнуть к мысли, что твою привлекательную внешность в одночасье сделали куда менее привлекательной, зато гораздо более неординарной. Впрочем, Катя привыкла смотреть правде в глаза. Прихватив для поддержки «маузер», подошла к мутноватому зеркалу. Лицо бледное, влажные волосы небрежно зачесаны со лба. Глазища, как обычно, пронзительно зеленые, взбешенные. Остальное вроде тоже как обычно. А где же расколотый череп, где мозги, ветерком обдуваемые? Катя недоверчиво потрогала лоб. Череп был на месте, твердый и холодный. Э, подруга, да ты, видать, твердолобее, чем думала. Как же так? Ведь кровью истекала, кожа лоскутом болталась. Нет, шрам имеется, но какой-то несерьезный, тонкая розовая полоска, как будто неделю назад веткой поцарапалась. Бровь, правда, на две половинки разошлась. Вот, блин, сюрприз. Не сказать, что неприятный.

Когда Катя спрыгнула с крыльца, личный состав топтался у брички. Раззявили рты, видно, давно баб в галифе не видели. Катя сердито швырнула в бричку «вечный» саквояж, поправила на точеной талии ремень с оружием:

– Чего стоим? Пашка, о конях позаботился?

– Ага, – парень разобрал вожжи. – Куда направляемся-то?

– Для начала подальше отсюда, – Катя поднялась в седло. – Потом совещание устроим, с обозрением местности и определением личных индивидуальных маршрутов.

– У бандитов карта уезда имелась, – прапорщик мрачно толкнул прикладом щегольской портфель. – Я полюбопытствовал.

– Отлично, – Катя подбодрила каблуками недовольного гнедого. – Поехали…

Вслед бричке и всаднице тоскливо заскулил забившийся в конуру кобель. Хутор опустел.

* * *

Село обошли по петляющей сквозь дубраву дороге, остановились на опушке. Впереди тянулся заросший заболоченный яр, дорога его пересекала и уходила в сторону села, расположенного в низине, у прудов, мягко сверкающих в свете предвечернего солнца.