Однако Клотагорб не имел желания выслушивать горестные повествования, какими бы цветистыми они ни оказались…
– Талея сказала, что тебе, незнакомец, не причинят вреда. Так и будет. Я хочу, чтобы ты без всякого промедления узнал – я волшебник, а он, – маг указал на Джон-Тома, – чародей из другого мира. Не смей лгать перед лицом двух магов. А теперь говори – почему ты прыгнул в воду и зачем матросы пытались догнать тебя?
– Премудрый сэр, грустные подробности моего несчастного приключения могут лишь утомить вас.
– Все же попробуем. – Клотагорб погрозил кролику пальцем. – И помни, что я тебе говорил, – не лги.
Каз огляделся. Он был отрезан от берега. Два невероятно рослых человека нависали над ним. А черепаха, если и не была волшебником, то по крайней мере не сомневалась в своих чародейских способностях.
– Ты, приятель, лучше делай, как его толковость грит, – вступил Мадж. – Он у нас самый настоящий чародей. К тому же, – выдр опустился на корточки на песок, – мне и самому хочется послушать.
– Особо рассказывать нечего. – Каз пододвинулся к костру, продолжая вытирать шерсть. – Дурацкая ссора… Игра случая.
– Звучит убедительно. – Талея напряженно улыбнулась. – И за это тебя выкинули за борт?
Кролик слегка улыбнулся и повернулся спиной к костру, стараясь высушить хвост.
– К моему глубокому прискорбию, дело этим не кончилось. Опасаюсь, что у них были куда более кровожадные замыслы в отношении моей персоны. И я был вынужден отражать их натиск, пока ваш крылатый друг не отвлек их своим появлением, тем самым позволив мне невредимым погрузиться в воду. Впрочем, сперва я пытался переубедить их.
– Ага, – отозвался сидевший поблизости Пог. – Видал я, как ды их убеждал. – Взмахнув на пробу крылом, он поднялся на несколько футов. – По всему кораблю за добой убеждались.
– Невежественные торговцы, полупираты, любители всякого хлама, – вознегодовал Каз. Он с явным расстройством рассматривал свои погубленные кружева. – Боюсь, из-за них костюм мой безвозвратно погиб.
– Но на чем они поймали тебя за руку? – непринужденно спросила Флор. – В карты надул?
– Прошу меня простить, небесное видение, только не смею поверить, чтобы столь страшное обвинение могло сорваться с уст, способных послужить эталоном красоты во Вселенной.
– Сорвалось вот, – заверила его Флор.
– В карты я никогда не плутую – просто нет необходимости… В игре я являюсь чем-то вроде эксперта.
– Ну, значит, в кости сплутовал, – уверенно заявила Талея.
– Боюсь, что так. Мой опыт в обращении с примитивными косточками во многом уступает мастерству картежника.
Талея усмехнулась.
– Выходит, кость в рукаве труднее припрятать, чем карты. Понятно, зачем тебе столько кружев.
Кролик с выражением оскорбленного достоинства провел пальцами по мохнатому лбу, а потом по уху.
– А я надеялся отыскать здесь убежище. Но вместо этого подвергаюсь постоянным насмешкам.
– Значит, правда не нравится?
Каз уже готов был разразиться бранью, но Флор опередила его.
– Не обращай внимания. Мы тут все пыжимся друг перед другом – изображаем, какие мы удалые. Выходит, с тобой за игру лучше не садиться.
– Перед лицом подобной красы я не в силах играть, – проинформировал ее кролик. Флор на это не отреагировала.
– Ну, теперь не до игр, приятель, – заметил Мадж, – судя по виду, сухой ты или мокрый, можно сказать, что после нашей последней встречи дела у тебя шли неплохо.
– Я прекрасно все помню. – Кролик занялся своими туфлями с пряжками. – Если не ошибаюсь, тогда обстоятельства тоже требовали поспешного отбытия.
Над водою пронесся высокий смешок выдра.
– И я, шеф, никогда это не забуду. Как вспомню рожу того клерка в банке, када он обнаружил, что его надули. – Голоса слились в радостном хохоте.
Талея послушала несколько минут воспоминания, а потом направилась к кромке воды. Сидя там, Флор наблюдала за беседой мохнатых дружков.
– Чужестранка, – начала Талея, – этот Каз поглядывает на тебя особым взглядом. Я знаю таких. Быстро говорят, быстро действуют, быстро смываются. Последи за собой.
Флор подняла вверх глаза и встала, нависая над относительно невысокой Талеей.
– Спасибо за совет, но я уже большая девочка и сама могу о себе позаботиться. Comprende?
[25]
– Рост и ум не всегда сходятся вместе, – отвечала рыжеволосая девица. – Я тебя предупредила.
– Спасибо за заботу.
– И запомни кое-что о нем. – Талея кивнула в сторону оживленно трещавшего Каза. – Этот может вставить любому, кто ходит и кто не ходит. Старина Мадж просто болтун, а этот – деловой. По всему видно.
– Не сомневаюсь, что вполне могу положиться на твой опыт, – невозмутимо отвечала Флор. Она шагнула в сторону прежде, чем Талея успела осведомиться, как надо понимать эти слова.
– Так вот сложилась моя собственная история, – проговорил кролик. Он оглядел спутников выдра. – И куда же вы направляетесь, старый друг? На обычную шайку не похоже… Однако, если вы решили заняться таким делом, вас ждет успех. Я еще не встречал людей выше, чем эта парочка. К тому же черепаха назвала вот этого волшебником из иного мира.
– Не удивляют меня твои вопросы, приятель, – отозвался Мадж. – Всю эту странную историю затеял старый трухлявый пень, Клотагорб. Я бы отдал передний зуб, тока бы никогда не встревать в такое дело. – Голос его превратился в шепот. – Тока ты не тревожься. Мне уже ничем не поможешь. Лучше двигай отсюда, пока наш твердолобый и твердопанцирный не захомутал и тебя. Он у нас вовсе не чепуховый колдун – вот и повлек всех с собой. Мир ему, вишь, спасти приспичило. Ты в нем не сомневайся. Колдовство у него самое натуральное… Это тебе не карнавальный факир. А тот вон – мужик человеческий, с чуть дурацкой рожей, – этого я не понял. Иногда – ну дитя дитем, тока своими глазами видел, чего он может наколдовать. Чаропевец он у нас, стало быть.
– А эта человеческая женщина?.. Высокая. Тоже чародейка?
– Пока неясно, – задумчиво проговорил Мадж. – Не думаю… Но – со стилем.
– Ах, мой друг, ты не склонен ценить плоды высшего образования. Даже после краткого разговора я могу заключить, что она принадлежит к благородному ордену посвященных и возвышенных.
– Как я и говорил, – отметил выдр. – Со стилем дамочка.
Каз со скорбью покачал головой.
– Неужели Мадж, друг мой, ты так и не сможешь подняться мыслями над канавой?
– А мне и в ней хорошо, – отвечал тот. – Тепло и уютно, внизу-то и народ интересный случается встретить. Чего тока со мной не наслучалось с тех пор, как я выставил нос из канавы и за это оказался в няньках этого пацана… А теперь ваше плыву неизвестно куда и зачем. Я уж сказал тебе, приятель, компания-то ничего, да вот ситуация пованивает. Вон он… идет. Ш-ш-ш, тока тихо, да слова выбирай.