1937. Русские на Луне - читать онлайн книгу. Автор: Александр Марков cтр.№ 44

Один лакей поймал пальто, он тоже хорошо отрепетировал свою роль, взял у Свирского перчатки, а другой в это время сосредоточил внимание на Шагрее. Приди он один, то, скорее всего, далее порога и не прошел. Остановился на этом рубеже, который обороняли лакеи. Но он пришел не один. Увидев, что Шагрей неуклюже снимает пальто, лакей занял позицию за его спиной, помог раздеться. Все с улыбкой на лице, но приветливой, без тени усмешки.

Слишком много хрусталя вокруг. Он свисает с потолка, как наплывы сталактитов, а со стен течет, будто смола из свежих досок. В этой пещере можно организовывать промышленную разработку хрусталя. Залети сюда ветер, перезвон не уймется долго и будет висеть в зале, когда ветер затихнет, впитавшись в стены, обитые дорогим красным сукном с вкраплениями золотых прожилок.

На массивных золоченых люстрах проросло так же много лампочек, как опят на пне. От света невозможно было укрыться. Даже тени оставались на пороге, не решаясь переступить его. Их снимали с себя как пальто и вешали в прихожей, а когда уходили, надевали вновь.

Мелодия, которую выводил оркестр, показалась Шагрею слишком резкой, неприятной, впрочем, он не был ценителем музыки и, к стыду своему, мог назвать только пару-тройку композиторов-классиков и ни одного современного. Скучный он собеседник.

Ему захотелось зажать уши ладонями. Если оркестр не поменяет репертуар, вечер превратится в пытку.

Но что не сделаешь ради осуществления мечты.

Спустя пятнадцать минут от его надежд не осталось и следа. Более того, он почти сразу же ощутил какую-то неприязнь, холодную, будто исходила она из заброшенной пещеры с влажными стенами. Зайдешь в такую и, если не убежишь побыстрее, то заболеешь. Точно такое же чувство рождалось при общении со Свирским. У него были плохие глаза, злые, хитрые. Скрыть это у него не получалось, как ни отводил он взгляд в сторону, когда Шагрей начинал слишком пристально смотреть ему в глаза, отрываясь от тарелок, как ни играл он улыбкой на устах, пытаясь отвлечь на нее все внимание собеседника.

Вкус еды Шагрей не ощущал. У него возникло подозрение, что Свирский готовит для него ловушку. Как бы не упустить тот момент, когда он попробует его туда заманить.

Свирский подливал Шагрею шампанского, просил выпить до дна и сам пил не меньше, не уставая произносить тосты, причем промежутки между ними были столь малы, что за это время распробовать не удавалось и одного из лежащих на столе угощений.

Свирский вначале лишь пригубливал свой бокал, держал его возле рта, пока пил Шагрей, потом быстро осушал свой, отставлял в сторону, тянулся за бутылкой, опережая официанта, и опять наполнял бокал Шагрея до краев, а свой лишь наполовину. Полным он казался из-за пены.

Официант никак не мог поспеть за ним, стоял за его спиной, грустил от мыслей, что чаевых ему вероятно, не дадут, хотя, если клиенты переусердствуют, владеть собой перестанут, то, может, начнут деньгами сорить.

— Что ты, милейший, у меня за спиной стоишь, — сказал Свирский официанту, — поди-ка лучше погуляй. Когда понадобишься — я тебя сам позову.

Одно из утверждений Свирского, будто во всех салонах только и говорят о Шагрее, подтверждения не получило. Или ресторан этот к таким салонам не относился. Когда Свирский заказал оркестру исполнить специально для Шагрея восточный марш, публика приняла это без энтузиазма, аплодисментами не разразилась, поскольку руки заняты были вилками и ножами, а рты тем, что как раз в эту секунду пережевывали кусок говядины, свинины или осетрины. Но и окажись и руки и рты свободными, все равно имя Шагрея было для всех присутствующих неведомо.

Шагрей стал делать вид, что пьянеет. Он думал, что как раз этого и добивался Свирский, и, как только заметит, что Шагрей уже плохо владеет собой, заведет разговор о деле. Свирский, увидев это, повеселел или шампанское на него подействовало, хотя из двух бутылок, что они уже осушили, большая часть пришлась на Шагрея. Знал бы бедный Свирский, что собеседника шампанское нисколько не опьяняет, по крайней мере они и близко не подобрались к той отметке, когда оно начнет оказывать на Шагрея хоть какое-то воздействие, то отчаялся бы, стал предлагать более крепкие напитки. Будь Свирский чуть потрезвее и повнимательнее, догадался бы об этом, распознал бы фальшь, потому что актер из Шагрея был никудышный. Но шампанское уже развязало Свирскому язык.

— Так зачем вы меня сюда пригласили? — пошел в атаку Шагрей, пытаясь, чтобы язык его чуть заплетался и слова звучали нечетко.

— Я же говорил вам, что вы звезда светских салонов, и мне хотелось познакомиться с вами.

— Полно вам. Я сразу понял, что у вас какое-то дело ко мне и с научными исследованиями оно не связано. Не стесняйтесь. Здесь все свои.

— От вас ничего не скроешь. Но, право же, мы еще успеем поговорить о делах, а сейчас я хотел бы предложить вам немного поиграть. Рулетка, карты? Вы играете?

«Вот она, ловушка. Как примитивно. Он хочет, чтобы я проигрался, назанимал денег, влез в долги, которые отдать не смогу, а он сделает это за меня, станет моим благодетелем и в возмещение своих убытков потребует от меня всего чего захочет, а если я не соглашусь, то засадит в тюрьму. Как примитивно. Карты, наверняка, крапленые, игроки — подсадные, станут обмениваться знаками, чтобы обыграть меня, а если не получится это более-менее законными путями, пойдут на подтасовку. С рулеткой, вероятно, тоже не все чисто. Надо бы навести на это заведение полицию, но боюсь — откупятся. Ладно, поиграем дальше. Что же он все-таки хочет?»

Вслух Шагрей после небольшого раздумья произнес, подталкивая Свирского к откровениям.

— Нет, знаете ли, влечения к азартным играм не питаю. Напрасная трата времени, да и рисковать не хочу. Того, сколько мне нужно, вряд ли выиграю, скорее проиграю больше, а деньги мне нужны для других целей. А цель, как известно, оправдывает средства.

— Сколько же вам надо, если не секрет?

— Разве денег бывает достаточно? Все зависит от поставленной задачи. Сперва скажите, что вы хотите, потом будем разговаривать о сумме.

— Вы далеко пойдете. Мне нравятся деловые люди. С ними не надо ходить вокруг да около. Сразу они переходят к делу, не теряя времени. Время — деньги, так, кажется?

— Да, вероятно. Я вас внимательно слушаю.

— Простите, но я вас все же обманул, дело это связано с фильмом, в работе над которым вы сейчас заняты. Прежде мы договорились, что не станем касаться этой темы, но она меня очень интересует. Прошу прощения.

— Ничего. Полноте, я сразу догадался, что вас будет интересовать эта картина. Не стесняйтесь, продолжайте.

«Он не так прост, как казался вначале», — подумал Свирский, досадуя, что придется предлагать более значительную сумму, нежели та, на которую он сперва рассчитывал.

— Буду с вами откровенен. Мне известно, что вы разрабатывали для этого фильма техническое оборудование, и надо заметить, что до меня дошли слухи, будто эта картина очень необычна, ведь так?