По живому. Сука-любовь - читать онлайн книгу. Автор: Лилия Ким cтр.№ 45

— Валера, пожалуйста, не начинай! Если уж на то пошло — я сейчас вообще о работе думать не могу. Я как выжатый лимон. Из меня все соки ушли. А ты все давишь и давишь, давишь и давишь! Я на пределе. Я ничего не хочу. Меня ничто не радует. Ничто не впечатляет. Я труп практически!

— Нет, Лера, просто ты вся в выяснении отношений. Ты этим поглощена полностью! Ты думаешь, у меня какие-то силы остались? Меня что-то радует? У меня какой-то позитив в жизни есть? Нет! Но я сжимаю зубы и делаю все, что от меня требуется! И еще о твоих делах должен помнить, как выяснилось!

Бессонная ночь и эмоционально напряженный день не могли пройти без последствий. Валерина непоколебимая уверенность в собственной правоте всегда и во всем начала бесить. А сил сдерживаться было немного. К глазам подступили слезы, а в горле заклокотало.

— Я всю ночь делала этот хренов «Аквафорум», я отвезла его Гере и уже доработала по его замечаниям! Еще я закончила «Райский сад»! Кроме того, я готовлю, покупаю продукты, делаю уроки с Лизой! Может, это и не имеет такого глобального гуманитарного значения, как твои дела, — но это тоже дела, их кто-то должен делать! Я не знаю ни одной женщины, которая успевала бы выполнять столько работы! И тем не менее ты всегда недоволен! Тебе всегда мало! Заметь — когда я что-то делаю, ты воспринимаешь это как должное. Ни похвалы, ни благодарности, ни просто доброго слова! Зато, когда я что-то забываю, ты ведь не просто делаешь мне замечание, что я забыла! Ты успеваешь сказать, что я испортила тебе жизнь, что ты задолбался меня тянуть, что я вообще ленивая сволочь. «Посмотри кто я, а кто ты!»…

Валера вскочил, схватил со стола книгу и швырнул в диван, рядом со мной. Она с грохотом треснулась в стену в нескольких сантиметрах от моей головы.

— Дура! Дура! Сука! Заткнись, стерва! Замолчи! Ни слова больше говорить не смей! Убить тебя мало, тварь! «Я делаю!» Хоть бы постеснялась! Это я делаю! Я хожу, договариваюсь, потом мучительно пинаю тебя, чтобы ты хоть как-то шевелилась, клещами каждый проект из тебя вытягиваю! Дергаюсь постоянно — сделала ты, не сделала, где ты напорола, успела ты, не успела! А потом оказывается, что это ты делаешь! Да! Что-то ты сделала! Но только после того, как из меня всю душу вынула! Каждый твой проект моей кровью нарисован!

Я закрылась ладонями, судорожно, с хрипом, втягивая воздух и вытирая слезы. Валера схватил со стола сигареты и вышел на балкон. Я встала и поплелась в душ.

Слезы просто лились и лились двумя ручьями из широко раскрытых глаз. Казалось, на шее у меня свинцовое жабо, страшно ломило шею и плечи. Руки тряслись, а ноги гудели. Я тупо смотрела в одну точку, время от времени пытаясь отмахнуться от пищащего комара. Только через несколько минут сообразила, что это я сама тихонько и тонко вою на одной ноте.

Со струйками воды из тела ушли остатки энергии. Я вышла из ванной куском мяса, без мыслей и эмоций. Вспомнился фильм о рефлексах, который нам показывали в школе. Если нервные центры лягушки постоянно прижигать кислотой, в конце концов она перестанет реагировать, дергаться, корчиться, а будет просто висеть тряпкой в зажиме, пассивно ожидая смерти.

Хотелось только пить. Спустившись на кухню, я взяла стакан, подставила его под кран кулера, жадно выпила. Потом еще один. Потом тупо уставилась на пустой стакан. Он был узкий, высокий, с тонкими стенками. Я стала сжимать его в руке. Давила, давила, давила, давила… Хрясь! Осколки вонзились мне в ладонь. Боль прошла волной от затылка до пят, вызвав холодную испарину. Но она показалась мне спасительной. Боль — признак жизни. Она сопровождает нас с первой секунды рождения и до последней минуты. Она наш самый верный друг, безошибочно и честно показывающий, где опасность, или напоминающий, как мы однажды обожглись.

Я смотрела на стекло, торчащее из моей руки, и алые ручейки крови, хлынувшие на пол. Секунда за секундой горячие волны пульсирующей, нестерпимой боли выталкивали меня из эмоционального небытия, куда я погрузилась с головой. Наконец я нашла силы оторвать взгляд от окровавленных осколков и повернулась к банке с солью, что держу возле плиты. Я подошла к ней и с усилием опустила туда порезанную руку. Зачерпнула полную пригоршню соли и сжала в кулаке.

Челюсти свело, ноги подкосились, пот хлынул ручьем, глаза чуть не вылезли из орбит. Последнее, что я увидела, — как длинный осколок стекла, пройдя меж костей, сквозь тонкую синюю венку, натянув кожу, вылезает из моей ладони с тыльной стороны.

[+++]

Очнулась я от нестерпимой вони. В глаза бил яркий свет. Я закрылась левой рукой и ударила по флакону с нюхательной солью.

— Рефлексы на месте. Все в порядке, — сказал пожилой мужчина в синем хлопчатобумажном костюме и точно такой же шапочке. — Потерпите. Сейчас будет немного больно. Анестезию мы сделали, но мало ли… Потерпите?

Меня бил озноб. Я поняла, что лежу на диване в гостиной, накрытая пледом. Над правой рукой склонились врачи коммерческой «Скорой». Обложив руку стерильными салфетками и льдом, они щедро лили на нее холодный лидокаин из больших ампул.

— Рентген надо сделать обязательно, — говорил мужчина Валере. Тот был похож на привидение. Глаза лихорадочно горели на зеленовато-бледном лице, а руки мелко дрожали. — Соль мы вымыли, осколки сейчас вынем, постараемся все. Швы наложим. Но вы завтра же обязательно сделайте рентген. На всякий случай. Так, Валерия Алексеевна, сейчас не волнуйтесь, не смотрите сюда. Что бы ни случилось — постарайтесь рукой не дергать и пальцы не сжимать. Хорошо? Потому что, если хоть один осколок сломается, придется в больницу ехать, вырезать его.

— Может, шину наложить? — предложил второй врач, помоложе.

— Не надо. Тут всего четыре кусочка. Два плашмя, один поперек и один длинный. С него начнем. Та-а-к… Ну как, больно?

Я отрицательно мотнула головой.

— Ну еще бы… — усмехнулся доктор.

Не знаю, сколько они возились с моей рукой. Наконец наложили последний шов, залили антисептиком и крепко забинтовали.

— Пальчиками пошевелите, только осторожно, — попросил врач.

Я пошевелила.

— Ну, слава богу, связки целы, сухожилия тоже, — констатировал он. — Вот вам порошочки. Два прямо сейчас выпейте, а потом по одному каждые шесть часов в течение трех дней. Осторожно, очень горькие. С хинином. Чтоб заражение не пошло. Сейчас еще вот эти две таблетки примите. Это снотворное. Вода у вас тут есть. Давайте лечитесь.

Потом он обратился к Валере:

— Ну все. Жену вашу оставляем на покой. Пойдемте, деловые вопросы решим, и мы поедем.

Они удалились в холл. Рядом была открытая бутылка минералки и пластиковый стаканчик. Должно быть, Валера решил, что я сошла с ума, и спрятал потенциально опасные предметы.

Выпив все положенное, я с трудом поднялась и побрела в спальню. С трудом, задыхаясь и превозмогая дурноту, поднялась по лестнице и привалилась к стене. Ничего не видела из-за зеленых кругов перед глазами. В ушах шумело. Не помню, как добрела до кровати и рухнула в нее бревном.