Планета под контролем - читать онлайн книгу. Автор: Илья Новак cтр.№ 81

Он вцепился в траву и подтянул себя вперед.

И свалился, прикрыв голову руками, страшась лишь того, что она вообще отлетит от тела и укатится в другой конец оврага. От удара екнуло в груди, в спине что-то дернулось и сместилось, молния боли пронзила ноги, в животе возник тугой ком. Монитор лежал, почти с интересом наблюдая за разноцветными мушками, которые, тонко жужжа, вились перед глазами.

Хватаясь за траву на склонах, он попробовал встать – и с удивлением обнаружил, что это ему удается, хотя и с трудом. Одна нога почти не ощущалась и не гнулась в колене, зато другая пульсировала в такт глухим ударам сердца чистой, живительной болью. Он выпрямился, широко расставив ноги, для равновесия развел руки в стороны. При падении сместилась трубка, ремень сполз со лба, и голова оказалась наклонена к плечу, – но не слишком сильно, Динас не стал выпрямлять ее.

Он сделал несколько широких шагов. Пройдя под ногами клона и дрожащими красными жилами, очутился в проходе, за которым открывалась секретная операторская халган.

Здесь лежал Аким.

Заметив его над оврагом, Динас не успел понять, как киборгу удалось развить такую скорость и почти взлететь. Сейчас он увидел, что гусениц не было, киборг закрепил свой корпус на несущей раме моноцикла – без двигателя, но с короткими крыльями, единственным колесом и, как выяснилось, исправно функционирующей реактивной системой. Аким ухитрился подключить к ней свой двигатель и вывести на себя оборванный канал системы управления. Рама выглядела так, словно ее зажало в пневматическом прессе. Бачок превратился в смятый комок металла с сочащимися остатками топлива.

Оно расплывалось вокруг корпуса, быстро впитываясь в землю. Аким лежал фотоэлементами вверх, ирисовая диафрагма одного треснула, сегменты разошлись, обнажив черный зрачок. Нагрудный щиток раскололся, в широкой трещине виднелись белые волоски световодов. Что-то тихо потрескивало. От коммуникационного экрана осталась лишь половина, один манипулятор был сломан в нескольких местах, а второй беспомощно скреб по щитку рядом с тремя стеклянными окошками. Одно из них было пробито. Весь корпус мелко, почти незаметно для глаз дрожал.

Из трещины в щитке ползла змейка густого дыма, который почему-то не поднимался вверх, а струился по корпусу. Уцелевший фотоэлемент сузился, словно Аким пытался разглядеть того, кто склонился над ним. Что-то зашипело, защелкало, и бледно-желтые размытые буквы, медленно разгорелись, сложившись в словоформу:

«Больно».

Динас костяшками пальцев пробил оба целых окошка, выдрал предохранители. Дрожь прошла по корпусу, манипулятор приподнялся и упал.

– Подожди, – сказал Форте. Шагнув дальше, он одним взглядом окинул всю операторскую.

В емкости гидроник повернул голову, Динас кивнул ему и вернулся обратно.

На экране горело:

«Ты обещал».

– Тебе это уже не нужно, – возразил монитор.

«Нужно. Ты обещал».

– Скорее всего, это лишь ускорит процесс… твоей смерти.

«Она и так близка. Неважно. Сделай это».

Опустившись коленями на потемневшую от топлива землю, Динас просунул пальцы в трещину нагрудного щитка и дернул в разные стороны, с хрустом сорвав обе половины. Обнажилась мозаика световодов и микросхем, накрывающая органический отдел тела – волоски нейропроводников уходили в испещренную капиллярами мягкую губчатую плоть.

– Какое было твое первое место службы? – спросил монитор, рассматривая схемы.

«Санитар».

– Где?

«Санаторий Этеры. Отделение для глухих. Глухота, вызванная нарушением функций мозга».

– И ты сразу же был оснащен экраном?

«Да. Сказали, что с таким недостатком это лучшая работа».

Динас кивнул своим мыслям.

Справедливости не было. Акима с самого начала предназначали для этого. Не существовало никакого физического, конструкторского изъяна, киборг мог бы говорить, но соответствующий канал сразу же замкнули на световой коммуникатор. Глухоту, вызванную более простыми причинами, змеераки лечили, но с нарушениями функций мозга они не всегда могли справиться. Именно для подобных больных либерийская альфонесса Этера создала свой санаторий. Акима сделали немым техники альфонессы, ведь больные санатория не могли слышать его, а только видеть буквы на экране. Техники даже поленились убрать овальный динамик между фотоэлементами.

Динас открыл щиток и обнажил мозг Акима.

Бледно-розовая масса покоилась в силиконовой полусфере. Плоской стороной та примыкала к круглой рамке из углеродного волокна, на которой крепилось электронное полушарие. Часть его была раздавлена. Выступивший угол считывателя графической информации вдавился в нежную розовую плоть. Из раны коллоидная масса сочилась между присосками нейропередатчиков, пенилась и, высыхая на воздухе, быстро затвердевала коричневой корочкой. Удивительно, что киборг вообще реагировал на внешние раздражители с таким повреждением мозга.

Монитор решил нарушить свою же философию, потому что это добро уже никогда не вернулось бы к нему. Он нашел нужные присоски, выдернул их и поменял местами, отрубая старый и создавая новый канал. Задвинув щиток, выпрямился.

– Ум?.. – спросил Аким.

Манипулятор заскреб, царапая ботинок Динаса.

– Что? – спросил тот.

– Умру?

– Да, – ответил монитор.

– Осталось?..

– Минута. Может, немного больше.

– Куда?..

Голос был тихий и отрешенный, меланхоличный. Он словно принадлежал не самому Акиму, а кому-то маленькому и грустному, кто всегда был в нем, но до сих пор не давал о себе знать. Монитор поймал себя на том, что рефлекторно переводит взгляд на экран – его рассудок не мог еще свыкнуться с мыслью, что сообщения от киборга могут поступать не визуальным путем.

– Что? – спросил он.

– Куда?..

Динас вновь склонился над ним:

– Что ты говоришь?

– Куда попадают акимы?

– Я не понимаю тебя.

Манипулятор поднялся, ухватил его за шиворот и потянул.

– «АК-ЭМ»… киборги… – сказал маленький и грустный. – После всего. Куда они попадают?

Динас произнес, вновь опускаясь на колени, потому что манипулятор продолжал тянуть его.

– В Большое Ничто. Я думаю, в Большое Ничто за границей световой сферы… – Он нахмурился. – Вселенная расширяется, понимаешь? Свет движется во все стороны, граница сферы беспрерывно ползет, но за ней всегда остается Большое Черное Ничто. Конечно, если у тебя есть душа…

– Ты думаешь… – произнес отрешенный голос, – у акимов она есть?

Форте склонился уже совсем низко.