Квантовый вор - читать онлайн книгу. Автор: Ханну Райаниеми cтр.№ 17

Но секретность — одно из главных условий миссии. Поэтому она носит оболочку временного гевулота, выданного им таможенниками в черных панцирях на станции «бобового стебля» (запрещено импортировать нанотехнологии, ку-технологии, технологии Соборности; запрещено ввозить запоминающие устройства, способные хранить базовый разум, запрещено…), скрывает свой метамозг, скелет из ку-камня, виртуальное оружие и все остальное под камуфляжным обликом и страдает.

Есть что-нибудь новое из общественной экзопамяти? спрашивает Миели. Или от таинственного осведомителя, который предпочитает не показываться?

Нет, отвечает «Перхонен». Гоголы занимаются этим, но материала слишком много. Пока нет никаких двойников ни Тибермениля, ни Фламбера. Я бы на твоем месте заставила этого парня усерднее зарабатывать свою свободу.

Миели вздыхает.

Я не это рассчитывала услышать.

До сих пор единственным плюсом во всем этом деле был искусственный солнечный свет из яркой точки в небе, бывшей когда-то Фобосом. По крайней мере, мой венерианский загар быстро восстановится.

— Чтобы скрыть выражение Гулливера на лице, — повторяет вор.

Внезапно Миели перестает понимать, что происходит: ее охватывает невыносимое ощущение дежавю. Будь проклята эта биотическая связь, доверься Пеллегрини, и наверняка сойдешь с ума. В своем кото, [19] еще на Оорте, она жила в ледяной пещере вместе с двумя десятками других людей, и жилое пространство, выдолбленное в комете, было не больше «Перхонен». Но там не возникало ничего похожего, никакого беспокойства по поводу чужих мыслей, передаваемых через канал квантовой связи, как сейчас. Большую часть она отфильтровывает, но время от времени какие-то мысли и чувства все же просачиваются в ее сознание.

Миели качает головой.

— Ладно, — говорит она. — «Перхонен» подсказывает, что нам придется прибегнуть к старым методам. Будем продолжать идти, пока…

Она обращается к пустому месту. Вора нигде не видно. Миели снимает очки и разглядывает их, пытаясь обнаружить какое-то устройство, обеспечившее вору возможность ускользнуть. Но в очках нет ничего, кроме пластика.

«Перхонен»! Куда он подевался, черт побери?

Я не знаю. Биотическая связь есть только у тебя. В голосе корабля ей чудится некоторое веселье.

— Витту! Перкеле! Сатана! [20] — Она ругается вслух. — Он за это заплатит.

Проходящая мимо пара с ребенком в белых костюмах Революционеров смотрит на нее с удивлением. Миели неумело обращается мыслями к интерфейсу своего гостевого гевулота. Уединение. Непривычное ощущение скованности подсказывает, что вместо нее окружающие видят только метку-заполнитель.

Гевулот. Конечно. Я идиотка. Между ее локальной и экзопамятью существует граница. Вор послал ей воспоминание о последних секундах их разговора, и ее примитивный гевулот воспринял его. Я разговаривала с воспоминанием.

Миели испытывает резкий и неожиданный приступ отвращения к самой себе. Все это напоминает ей болезнь, перенесенную в детстве: на зубах стали появляться острые наросты, которые больно царапали десны. Карху [21] вылечил ее песней, но было невозможно удержаться, чтобы не трогать выступы языком. Она проглатывает неприятное ощущение и старается сосредоточиться на биотической связи.

Это трудно сделать без помощи метамозга, но и обнаруживать себя тоже нельзя. Поэтому Миели просто пытается сконцентрироваться на части своего сознания, соединенной с вором. Это все равно что думать об ампутированной конечности. Миели закрывает глаза…

— Леди, проявите милосердие, — слышится рядом грубый и хриплый голос.

Перед ней стоит нагой человек, лишь самая интимная часть его тела прикрыта серым пятном гевулота. Человек очень бледен и лыс. У него красные глаза, как будто он только что плакал. Единственный предмет на его теле — Часы, блестящий диск на толстом металлическом браслете, болтающемся на костлявой руке.

— Проявите милосердие, — повторяет он. — Вы пришли со звезд, вы проведете здесь несколько приятных моментов, а потом вернетесь к роскоши, к бессмертию. Пожалейте того, кому осталось всего несколько мгновений жизни перед тем, как придется искупать свои грехи. Скоро за моей душой придут и бросят ее в пасть безмолвной машины, так что я даже не смогу крикнуть от боли…

Ты в порядке? «Перхонен» обеспокоена. Что происходит?

Миели пытается повторить тот же трюк с гевулотом, что и несколько минут назад, — воздвигнуть преграду между собой и этим безумцем, но интерфейс гевулота сообщает, что она заключила контракт с другой личностью о поверхностном взаимодействии в течение следующих пятнадцати минут.

Передо мной стоит голый сумасшедший, беспомощно жалуется она кораблю.

Я думала, он сбежал.

— Если бы вы подарили мне несколько драгоценных секунд, незначительную толику вашего времени, я бы открыл вам все свои секреты. При Дворе Короля я был Графом, Достойным, совсем не таким, каким вы видите меня сейчас. У меня был роботизированный замок и миллион гоголов в распоряжении. А в Революцию я сражался в армии Герцога Тарсиса. Вы должны увидеть настоящий Марс, старый Марс, и я все это вам обеспечу за несколько подаренных секунд… — По вытянутому бледному лицу уже струятся слезы. — У меня осталось только несколько десятков секунд, проявите милосердие…

Не переставая ругаться, Миели поднимается со скамьи и идет вперед, лишь бы отделаться от нищего. Вдруг ее поражает неожиданная тишина. Она останавливается посреди площади.

Марсиане двигаются особенно осторожно. Никто никого не приветствует. Туристы — несколько Быстрых, похожих на светлячков, полиморф с изящными конечностями из зоку Ганимеда и другие — прекращают рассматривать через парящие линзы списки на монументе и поворачиваются в ее сторону.

А нищий уже дергает ее за край одежды.

— Одну минуту, даже несколько секунд за все тайны Марса…

Он уже полностью обнажен, гевулот не защищает его на агоре. Миели отталкивает его руку, применяя обычную человеческую силу, вместо того чтобы вырвать конечность из сустава. Но нищий испускает пронзительный крик и валится на землю к ее ногам, по-прежнему цепляясь за одежду и не умолкая. Теперь Миели уверена, что на них смотрят абсолютно все, хотя кажется, будто никто не обращает внимания.

— Ладно, — соглашается она и поднимает свои Часы, хрустальную модель, выбранную из-за сходства с оортианскими украшениями. — Десять минут. Я потеряю больше, чтобы избавиться от тебя.

Она мысленно обращается к Часам, и золотая стрелка немного сдвигается. Нищий вскакивает и облизывается.