– Дешевый фокус, но смотрится очень даже ничего. – Чудовище, распоровшее мой бок, издевательски захлопало в ладоши. – Осталось дождаться обещанных друзей – и можно начинать.
– За ними дело не станет.
Я был уверен, что никого звать не надо. Король охотников приведет своих подданных сам. И не ошибся – они действительно пришли все. Даже те, кого я убил. «Слепой» с собакой-поводырем, милая старушка с хитрой тросточкой, самая первая девушка, спросившая, который час, парень, расстрелявший машину телохранителей из гранатомета, и многие другие.
Так же, как и костер, охотники появились из ниоткуда. Секунду назад здесь никого не было, а сейчас молчаливое кольцо людей окружило импровизированную сцену, в центре которой бушевало холодное пламя.
– Впечатляет! – Демон по-прежнему изображал разбитного малого, которому все нипочем.
Но я знал: его уверенность дала едва заметную трещину, способную со временем превратиться в бездонную пропасть сомнения.
– Что происходит? – Про Герду забыли, и потому она решила напомнить о себе.
– Все хорошо, королева. – Я склонился над неподвижным телом. – Теперь уже хорошо…
Она поддержала мою игру, не подозревая, как все это серьезно.
– Тогда начинайте!
Невозможно ослушаться приказа, исходящего из уст царственной особы.
– Звезда для королевы! – Я вскинул руки к небу.
После того как появился костер и охотники, я понял: можно совершить что угодно. В собственной вселенной для творца отныне не существовало преград. Сначала ничего не происходило, но затем в небе появилась блестящая точка. Она стремительно приближалась, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. И когда наконец достигла рук, выросла до размеров небольшого мяча.
Я держал солнце, которое должно скоро взорваться, но, вместо того чтобы размышлять о величии момента, думал о всяких глупостях: «Индеец красивее, а второй парень «цепляет» больше. Вот уж действительно «зацепил» так "зацепил"…»
– Это… – Герда не могла поверить глазам.
– Звезда для королевы. – Я протянул ей солнце далеких миров.
– Но… я… не могу…
– Можешь. Отныне для тебя нет невозможного.
– Бери звезду, сестра. – Присевший на корточки Кай нежно приобнял Герду за плечи. – Она твоя.
– Тебя же убили… Это бред… или сон…
– Нет. Уже давно не сон.
– Так значит…
– Бери, – властно приказал я, вложив бесценный дар в руки потрясенной королевы. – Держи и ни в коем случае не выпускай из рук. Кай, поможешь ей?
– Да. – Лицо «воскресшего» озарила искренняя улыбка. – А я, дурак, не поверил тебе в машине, когда…
Не хотелось излишне затягивать собственные похороны, поэтому я ограничился коротким:
– Помоги сестре, – и, не дожидаясь ответа, повернулся и сделал решительный шаг к огню.
– Подожди! – Демон не мог просто так отпустить меня. – Прежде чем, по примеру древних героев, ты взойдешь на костер, может быть, объяснишь…
Мне с трудом удалось побороть искушение уйти, так ничего и не сказав. Но самоуверенное чудовище считало себя умнее всех, а людей – никчемными глупцами. К тому же я обещал Герде «сделать» его.
– Хорошо, я объясню. В настоящей жизни меня не ждет ничего, кроме смерти, а здесь в распоряжении полубога чуть ли не целая вечность. И не важно, что все ненастоящее, главное, я живу. Существую. Прозябаю. Схожу с ума и умираю, чтобы снова воскреснуть. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да.
– Тогда ты должен согласиться: в «ловушку разума» меня заточили даже не наркотики, а животный страх.
– Не соглашусь.
– Как угодно. Никому нет дела до демона сомнения в мире, созданном человеком.
– Наркотиками.
– Это частности. Страх держал меня в ловушке, и, чтобы освободиться, я должен его победить. А они, – я указал на охотников, – помогли мне.
– Интересно как?
– Натолкнули на мысль, что только победив собственный страх, я смогу вырваться. Ты видишь монстра? – Я указал на Злую.
– Нет.
– Я так и думал. Мерзкую тварь не видит никто, кроме меня. Каждые три дня охотники сбивают меня на землю, а чудовище пожирает внутренности. Признаюсь откровенно: на свете нет ничего страшнее этой адской боли. Может быть, какая-то часть моего сознания и боялась возвращения в реальный мир, но другая – страстно желала. Город, неотличимый от реальности, создала именно та часть, которая отчаянно боится умереть в реале. А охотники и чудовище – порождение другой.
– Тебя кто-то надоумил или ты сам пришел к подобному выводу?
– Когда играешь против себя, никто не может помочь. Найти ответы на вопросы и сделать выбор нужно лично.
– Теория, конечно, имеет право на существование, но по большому счету не выдерживает серьезной критики. Я могу привести массу…
– Зачем? Ты же считаешь людей глупцами. Давай проведем небольшой эксперимент, целью которого будет выяснить, кто из нас прав. Заодно и выявим победителя в споре. Я готов умереть во имя любви.
Любви к жизни. Любви к женщине, которую должен спасти. К другу, нуждающемуся в моей помощи. И – во имя ненависти к тебе. Да-да, не удивляйся – любовь и ненависть по сути одно и то же. Первое – со знаком «плюс», второе – «минус». Не будь всего этого, я остался бы навечно в иллюзорном мире.
– Есть такое понятие – «одержимость». – Судя по тону, к демону вернулось хорошее настроение. – Сейчас ты одержим навязчивой идеей. И не успокоишься до тех пор, пока не подтвердишь или опровергнешь ее.
Можно было пререкаться до бесконечности, и все равно мы не пришли бы к единому мнению. Что бы я ни сказал, он все равно не поверит. Поэтому я ограничился коротким:
– Прощай.
– Прощай. – У демона пропало всякое желание спорить с невменяемым безумцем.
Разобравшись с проблемами Герды и объяснившись с чудовищем, вспоровшим мой бок, я наконец приступил к осуществлению задуманного.
По идее можно было создать какой-нибудь «древний» красивый меч. Человек, доставший с неба звезду, способен и не на такое. Но меня интересовал результат, а не показные дешевые эффекты. Поэтому я ограничился обычным кухонным ножом, прихваченным из квартиры.
Бога, создавшего целый мир, не может обжечь даже солнце, не говоря о холодном пламени ритуального костра. Я зашел прямо в огонь, дождался, пока лезвие раскалится докрасна, и вышел.
Теперь все было готово.
Злая, почувствовав приближение финала, подошла вплотную к «хозяину». Перед тем как вернуться к обычному ритму, секундная стрелка часов мироздания остановилась.