Лунный нетопырь - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Ларионова cтр.№ 75

— Назад.

Голос — Горона или Нетопыря, она даже не поняла, таким тихим, но беспрекословным он был — заставил ее отпрянуть от черного треугольника ворот.

— Сюда.

Судя по направлению, откуда доносился шепот, это значило — налево. Нырнуть под тяжелый уступчатый навес, под которым приходится сгибаться и куда не проникает еще сиреневатая дымка рассвета. Для крылатого нелюдя здесь слишком тесно, значит — Горон.

Твой Горон.

— Спрячь. Твой нож бесполезен, Эссени, — продолжал доносящийся откуда-то сбоку голос. — Ничто не может сокрушить то, что мы зовем «лунной поволокой», хотя на самом деле она есть ничто.

Наверное, Горон принял ее смятение за испуг, но это была скорее растерянность: как же она сама-то не догадалась?..

Закон Вселенной: равному должно противостоять равное.

Изделие простых кузнецов не равноценно талисману.

— Знаешь, Горон, сама мудрость глаголет твоими устами. Тебе и самому неведомо, какую загадку ты сейчас разрешил! Только… где же ты? Я тебя не вижу.

— Поспеши. Пройди еще немного влево. Не время для разгадывания загадок.

Она послушно двинулась на голос, царапая голое плечо о щербатую стену, и вдруг у самых ног завидела слабое мерцание. Дыра. И в глубине — фосфоресцирующая ветвь с крупными зазубренными листьями, словно плавающая в густой черноте.

— Спускайся.

Мерцающий оливковый факел плавно сдвинулся в сторону. Оно, конечно, для королевского достоинства невместно, но придется подчиниться.

Опираясь на локти она, как было велено, спустила ноги и тихонько пошарила под собой — никакой опоры. Повисла на вытянутых руках, цепляясь за каменные края сильными пальцами (все-таки в походных штанах было бы удобнее, но вот беда — они здесь не в моде!). Немного подождала: неужели не подхватит, хотя бы из вежливости?

Ты забыла — он же неприкасаемый!

— Спокойно. Не бойся, отпусти руки. Послушалась, спрыгнула. Невысоко. И мягко.

— Молодец. И сойди с моего плаща.

Пещера, в которой она очутилась, была просторной, так что отодвинуться было куда. Горон поднял над головой что-то тяжелое, завозился, как видно заделывая дыру в потолке.

— А как же обратно?.. — Она сама удивилась собственному голосу: прямо как у перепуганной девочки.

— Обратно… Нам с тобой предстоит еще долгий путь. — Он сделал вид, что не замечает этого испуга. — Но никогда — назад.

— А здесь мы не наткнемся на эту… «лунную поволоку»? И вообще, Горон, почему ваш Нетопырь не хочет, чтобы я познакомилась с вяльями?

— Идем. Разговаривать будем на ходу. Постарайся ступать след в след. Знаешь, как это делается? — Не дожидаясь ее ответа, он поднял над собой светящуюся ветвь и двинулся в глубину пещеры, где смутно угадывался наклонный лаз со сглаженными ступенями. — Кстати, не припомню, чтобы я тебе велел спускаться к вяльеву подлесью. Нужно было ждать у ворот. А кому из нас двоих Нетопырь препону ставил, это еще вопрос.

— Ну, тебя-то он до сих пор всюду пропускал! Ой… дымом запахло… Горон, мы не поджаримся?

— Вяльи. Это самый могущественный род из всех кампьерров: они изготовляют оружие. Вершинный лист, провяленный на медленном огне, становится крепче железа, которого здесь нет.

— Если его здесь нет, то откуда же ты о нем знаешь? — не удержалась она. — И потом, я своими глазами видела…

Ножи. Старинное оружие кампьерров, принесенное из Староземья. — Он продолжал спускаться по ступенчатой подземной галерее, не умеряя шага и не оборачиваясь; звучание его голоса, отражаясь от глухих стен, невольно приобретало какой-то замогильный оттенок. — Оно принесено сюда во времена Великого Кочевья и передается от поколения к поколению как бесценная реликвия, а вовсе не средство защиты или нападения.

Что-то не похоже, чтобы эти дети жарких столбчатых гор, удрученные вечной темнотой, были способны на кого-нибудь напасть…

Еще, как ты сама говоришь, не вечер.

Спасибо за предупреждение. Но все равно не верится.

— Знаешь, Горон, — с какой-то детской беспечностью бросила она, — люди твоего народа показались мне созданными для красоты, а не для междоусобных драк…

— Красота. В тебе сейчас говорит избалованная дочь нездешнего властителя, никогда не задумывавшаяся над тем, во что обходится порой каждый кусок лепешки. Кто думает о красоте, когда нужно накормить собственного ребенка…

Хм, собственного?

Да, у него нет и никогда не будет собственных детей, но совсем не обязательно напоминать ему об этом. Помалкивай и слушай, пригодится.

— А я, кстати, и не думала съязвить по поводу отцовских забот у прожженного холостяка… Уж на это моего королевского воспитания хватило. Но, честно говоря, сегодняшний менторский тон Горона не каждому придется по душе. А чего ты ждала? Он вчера протянул тебе руку…

Обе руки!

Тем более. А ты его оттолкнула. Впервые в его жизни.

Ну, надо ж когда-нибудь начинать. И уж, не в отместку ли за мои капризы он затащил меня в эту нору? Терпеть не могу подземелий! Дышать нечем, по стенам кто-то ползает…

— Горон, мы скоро отсюда выберемся?

— Иди. Я уже говорил: обратной дороги нет. Так что иди, пока можешь.

— Вот это мне нравится — пока могу! А потом-то что?

— Понесу.

Если бы она стояла на ровном месте, то, наверное, подскочила бы от удивления. Понесу! А как же с его пресловутой неприкасаемостью?..

Посторонних прикосновений он боится по привычке, но боль от них испытает только его спина. Так что верь ему.

Ну, верить-то несложно, но все равно этот бесконечный спуск радужных эмоций не вызывает. В конце концов, она сюда прилетает только для того, чтобы хоть на недолгое время почувствовать себя беззаботной, свободной девчонкой. А страшилки она может найти и в других местах.

— Горон, ты не ответил — далеко ли до выхода?

Уверенные, совсем не старческие шаги впечатываются в стертый камень. Даже если бы он сейчас обернулся, она не смогла бы разглядеть выражения его лица, но и без того она знает, что оно сурово и несколько торжественно.

— Странно. Я не понимаю, почему тебя беспокоит этот путь. — Голос глуховатый и совершенно бесстрастный. — Ведь все эти ночи ты проходишь по моей земле, точно по безлунному миру пустынного подземелья: тебя не трогают судьбы здешнего народа, как будто это зреющая на горизонте пелена грозы, которая пронесется далеко от тебя; ты не улыбаешься шалостям детей, не помогаешь работникам в их трудах, не делишься со старейшинами крупицами мудрости твоего собственного племени.