Врата Валгаллы - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Ипатова cтр.№ 34

— Свободны, — сказал Рубен уже своим нормальным голосом.

Из всех побед эта была самая тяжелая.

Не торопясь и проходя в двери по одному, пилоты потянулись обратно.

— Вале!

Иоханнес вздрогнул, обернулся, взглянул — как обжег. Рубен даже вздрогнул непроизвольно.

— Я говорил по одному не ходить?

— Так точно, командир. Съер.

— Индивидуалист?

— Вроде того.

— Я тоже, — неожиданно признался Рубен. — Как по мне, подходящее качество для аса.

* * *

Если прикрыть глаза, меру наполнения пространства чувствуешь, слыша хождения и стуки, и негромкие голоса, какими приветствуют друг друга давно знакомые люди, кому уже не столь важно соблюдение субординации. Тремонт сел рядом с Крауном, и кадровик не стал поднимать век, потому что и сам знал: лицо старого друга было от усталости серым, а взгляд — беспокойным. И это понятно: из всех, кто тут сегодня собрался, на него пришелся главный удар. Вот только сейчас ему выпало «накачивать героизмом» сто семьдесят смертельно уставших, плохо побритых парней, тяжко молчащих на грани тихой истерики. Сто семьдесят. А две недели назад было двести сорок. Крауну не было нужды смотреть, чтобы узнать чифа летной части по… а собственно, по чему? По характерному ощущению тепла, происходящего, должно быть, от трепета его внутреннего огня? Вольно или невольно Краун переносил чувство восприятия этого огня с Винсента, которому искренне симпатизировал, на всех знакомых пилотов, поскольку ему казалось — оно принципиально свойственно им. В той или иной степени, разумеется.

Размеренные тяжелые шаги Эреншельда. Торопливая трусца сопровождающих его адъютантов. Характерная, обманчиво-ленивая поступь командира десантной эскадры. Главный инженер. Главврач. Легкая щегольская ниточка Клайва Эйнара. Звуки. Эхо. Авианосец — не что иное, как огромная пласталевая коробка, в которой резонирует все на свете. Включая боль, отчаяние и смертный страх.

Это заседание проводилось малым кругом, в персональном кабинете вице-адмирала. Конференц-зал для собиравшейся компании был бы слишком велик. Адъютант включил мониторы на стенах, чтобы командиры приданных «Фреки» крейсеров могли участвовать в совещании виртуально.

— Приветствую вас, господа, — сказал Эреншельд, садясь во главе стола. — Поговорим о сложившейся ситуации. Я располагаю персональными докладами всех начальников служб. Следует, я думаю, провести перекрестное ознакомление. Капитан Краун, начнем с вас.

Ланселот Краун щелкнул клавишей считывателя, отправляя на аналогичные устройства присутствующих материал своего отчета.

— Еще перед началом боевых действий аналитические расчеты предполагали, что в случае продолжительного массированного наступления нашим узким местом становится ограниченность людских ресурсов. Наши потери на сегодняшний день составляют, — он перевел взгляд на равномерно струящиеся на мониторе строки, — тридцать процентов личного состава. Его наиболее квалифицированной части. Пилотов, — у него странно онемели губы. Далеко не каждый, с кем сталкивала его служба, способен был спровоцировать его на проявление эмпатии. Краун считал себя уравновешенным человеком. Тем не менее, сейчас он отчетливо ощущал и служебную панику Тремонта, и его вполне человеческую боль.

— Анализ записей с фотопулеметов позволяет утверждать, что противник несет более тяжелые потери: как в технике, так и в личном составе. То, что они могут позволить себе интенсивную атаку такой продолжительности, какую мы имели возможность наблюдать, и такой численности, заставляет предполагать, что противоборство на нынешнем этапе сводится к одной схеме. А именно: кто первым ляжет под грузом потерь. Мне кажется… я убежден, — поправился он, бегло глянув ниже, — капитан Тремонт лучше доложит о состоянии дел во вверенном ему подразделении.

Тремонт дернул углом рта. Он готовился, но, тем не менее, как всегда, оказался не готов.

— В целом, несмотря на многочисленные трудности, авиачасть пока справляется со своими задачами. Проблем с материалами, благодаря поддержке базы, нет. Состояние техники хорошее, претензий к инженерным службам нет, боеприпасов достаточно. Состояние личного состава… близко к критическому. Нагрузка на пилотов — предельная.

— Расшифруйте подробнее.

— Тридцать процентов, — повторил он. — Это чертовски много, прошу прощения, вице-адмирал, съер… Пилоты совершают по шесть боевых вылетов в сутки. Парни практически не вылезают из кокпитов. И примите во внимание, по мере того, как их становится меньше, возрастает кубатура патрулирования, а как следствие — нагрузка на пилота. Чтобы ослабить нагрузку на истребителей, патрулирование относительно безопасных секторов ведут штурмовые авиакрылья, пересаженные на истребители. Попытки чередовать очередность патрульных вылетов ни к чему не привели. Потому что при каждой атаке приходится вводить в бой все резервы. Только вчера, — он непроизвольно вздохнул, — я опять объединил две эскадрильи.

— Ничуть не сомневаясь ни в героизме наших пилотов, ни в их профессиональной подготовке, замечу все-таки, что парии выполняют свой долг.

Клок черных волос на голове Тремонта встопорщился, Краун потянул было того за рукав, по командир летной части досадливым движением освободился.

— Я сам пилот, и я представляю, что такое — шесть вылетов в сутки. Два инсульта прямо в кабинах. Обоим — по двадцать пять. Я каждый день принимаю кассеты с самописцев: комэски не могут поставить роспись, у них трясутся руки. Гросс ходит, держась за стенку коридора. Эстергази слепнет, а я не могу отправить его вниз, потому что у меня нет не только лучшего пилота, но даже вообще лишнего.

— Лучший снайпер у вас все еще Эстергази? Или ремесленная хватка опрокинула наконец княжеский гонор?

Тремонт сморгнул, сообразив должно быть, что преступил границу допустимого.

— Княжеский гонор пока на высоте. Гросси отстает… прилично. Да и в общем зачете Шельмы против Кинжалов выглядят повеселее. Выглядели, во всяком случае, до вчерашнего дня.

— Я подал Императору представление на рыцарские звания и Серебряных Львов для лучшей эскадрильи, — задумчиво молвил вице-адмирал. — И это оказались, само собой, Шельмы. Нас могут не понять.

Чиф летной части по-волчьи приподнял верхнюю губу.

— Я немедленно спишу Эстергази, если вы позволите мне боевые вылеты. А лучше присвойте ему внеочередное звание и поменяйте нас местами. У него получится.

— Сам Эстергази согласен?

— Нет. Но он — офицер и подчиняется приказам.

— Бросьте, Винсент. Смешно завидовать двадцатипятилетнему мальчишке. Все равно вы его счет не превысите.

Шутка не возымела действия.

— Не ерундите, Тремонт.

— Прошу прощения, вице-адмирал, съер, — Тремонт, как Краун и опасался, пошел вразнос, и теперь его уже не остановить, не привлекая внимания главкома. — Парни, конечно, выразят надлежащие чувства по поводу званий и наград, но было бы намного полезнее для дела, если бы в ближайшее время что-то кардинально изменилось. Мы не можем более контролировать такой сектор космоса. Мы уже, — он поморщился, — пропустили внутрь системы несколько бомбардировщиков. Это не вина моих пилотов, и это не имеет, осмелюсь заметить, никакого отношения ни к отваге, ни к героизму.