Имена мертвых - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Белаш, Александр Белаш cтр.№ 114

— Как тебя повстречал, — Клейн любовался Аником, и лицо его светилось отеческой приязнью.

— Полжизни я угробил, чтоб из него сделать человека! — под невольный смех Марсель Аник возбужденно взмахивал руками. — Как вилку взять, как в рот ее засунуть — ничего не мог, ни малейшего представления об этикете! Он суп, компот и десерт ел одной и той же ложкой! А знаете, какие он цветы на подоконниках развел? вонючие герани, будто лавочник! купил в дешевом магазине! у меня от них мигрень!

— Вот этим аристократ и отличается от гомо сапиенса, — заметил Клейн специально для Марсель. — Когда башку ломает с перепоя, это называется «мигрень», когда сходить налево — то «адюльтер»; все благородно, по-французски.

— Но ведь было. Было! Еще скажи, что нет! И вино было, и Леонид, и фазаны.

— Да, я клянусь своей дворянской честью…

— …днем с фонарем которую не сыщешь, — подхватил Аник, успокаиваясь.

— …что все, поведанное графом, — правда, за исключеньем маленьких деталей. Марсель, — Клейн перешел с эпического слога на обычный, — я собираюсь в Дьенн, не хотите ли составить компанию? Кажется, погодка понемногу устанавливается — глядишь, к обеду и облака развеет.

— Аник, мне очень, очень у вас понравилось, — искренне благодарила Марсель хозяина, стоя у машины. — Здесь так чудесно! Просто прелесть, а не вилла! Куда мне бросить монетку, чтоб вернуться?

— Это нужно, когда не у кого получить приглашение. А я вас приглашаю — вас будут ждать в любое время, приезжайте запросто. Только без Клейна, — Аник с теплотой посмотрел на партнера, — а то он утомляет со своими комментариями. Можно автобусом, а если позвоните — Карт довезет вас от «Развилки». Тогда я доскажу, как отдыхал у принца в Маэлдоне.

Ни подначки, ни ехидство плечистого напарника не могли убить в Анике желание заболтать Марсель сказками о своих подвигах. Она так неподдельно радовалась уюту и красоте виллы «Эммеранс»! Это льстило Анику, и он, наверное, пообещал бы и фейерверк, и карусель в саду, лишь бы вновь услышать, что его вилла — диво, а сам он — плейбой, и без пяти минут аристократ.

Ему тотчас пригрезилась воображаемая сцена у камина, и так красочно, что он почти в нее поверил. Будто сидят они с Леонидом в глубоких креслах, смакуют едва не двухсотлетний коньяк, и принц говорит:

«Аник, отступись от моей сестры, я пожалую тебе графский титул и поместье».

«Нет, Лео, я хочу остаться тем, кто я есть. Мне хватит виллы…»

Аник поморгал, отгоняя видение.

— Марсель, старайтесь не влюбляться. Поверьте моей опытности. Ничего, кроме легких, ни к чему не обязывающих увлечений.

— Не грозит, — Марсель жестом отмела все предостережения. — Я не из тех, кто заводится с пол-оборота. И я еще не разобралась в себе самой, чтобы затевать новые знакомства…

«Врунья, — укорила она себя, — а Тьен? Нет, Тьен — это другое. Я должна поговорить с ним… и с бабушкой Стиной. Я должна, должна! И с Тьеном будет легче, ведь я — это не я, а Марта… или Мартина. Я буду как в маске. Зачем это мне? Чтобы дышать? да, так. Среди чужих тяжелей дышится. Опять физика?.. Нет, я не соврала Анику. Тьен — не новое знакомство. А почему я хочу к нему приблизиться? к Стине, к… отцу? Нет, к отцу — не сегодня, ни-ни».

— Я понимаю, — прибавила она вслух, — дело в заряде… У меня что, его очень мало?

— Нужен потенциометр, — показал Аник руками нечто величиной с кофейник, — без него не определить. Это сделает профессор.

При упоминании о Герце на Марсель упала тень, густая и холодная. Она старалась не думать о нем, и разговоры отвлекали ее, позволяли забыть о профессоре, но все время он был рядом — незримо и реально. Она вдохнула поглубже, ожидая, что от резкого вдоха внутри что-то скрипнет, станет ощутимой искусственная природа ее тела — нет, ничего, все ощущения знакомые. И остаточная боль в плече была хоть и ослабевшей, но настоящей. Никогда Марсель не чувствовала так здорово полное единство разума и тела; она мельком посмотрела на часы — и ничуть не расстроилась. Меняющиеся цифры были мертвыми и отсчитывали что-то далекое от нее. Часы показывали, сколько остается до встречи со Стиной, до свидания с Тьеном, но не до конца жизни.

Тень профессора побледнела, отступила, мирно и послушно вытянулась у ног.

— Надо прийти к нему вечером, пораньше, — напомнил Аник.

— А, конечно! — легкомысленно ответила Марсель. — Я знаю. Я приду… часов в семь, полвосьмого. Мы увидимся сегодня? Пожалуйста, приезжайте и вы, я хочу…

«Что я хочу? как это назвать? хочу видеть его рядом?..»

— …спросить кое о чем, но это долго, а сейчас мне надо в город. Я думаю сходить в церковь.

— Что ж — удачи! — Аник подал ей руку.

Голос его звучал обычно, но в словах Аника ей почудились тоска и боль.

* * *

— Ты завтракала, детка? — окликнула Ану-Марию Долорес из гостиной. — Если хочешь кушать, разогрей блинчики; они свежие, с мясом.

— Да, — сухо и безучастно ответила дочь вождя, разуваясь в прихожей. — Спасибо, Лола. Я поем.

Прочный мир квартиры заколебался позавчера, когда ворвались посланцы Повелителя Мертвых. Не к добру был их приход. Все начало постепенно разрушаться, изменился смысл самых простых, обыденных явлений; прохожие на улице, машины на дороге, телефон, входная дверь — все стало выглядеть иначе, подозрительно и угрожающе. Стал громче звук шагов, отчетливей дыхание, сильней удары сердца. Осязаемый облик предметов сделался призрачным, вещи превратились в оболочки без содержимого, и странно было ощущать прочность дверной ручки, шероховатость ткани на собственном теле и витающий в воздухе запах еды. Окружающая действительность потеряла значение, преобразилась в картонную декорацию, где разыгрывается трагедия. «За мной идут».

За мной идут. Все остальное несущественно.

Ана-Мария перемещалась в бесцветной пустоте, ясно слыша шаги за спиной.

Высокий смуглый человек в шляпе покинул поезд на конечной остановке, в Мунхите, — и потерялся, но взамен возник еще один субъект. Нырнув в подъезд, Ана-Мария взбежала по лестнице и осторожно поглядела из окна с площадки между этажами. На другой стороне улицы припарковался темно-зеленый «ситроен», судя по наклейке — взятый в прокат, фирмы «Эфер». Преследователь сел в машину, с другой стороны вышел тот, кто ехал с ней в трамвае № 7.

Пошел осматривать дом — нет ли черного хода.

Ана-Мария села на пол у стены и по привычке стала покусывать кончики своих смоляных волос.

Мыслей явилось много; все они были мелкие, пугливые, дрожащие.

«Надо звонить в полицию».

Охотников больше, чем трое, — втроем на людей не охотятся. Отвертятся ли они, когда ребята в лиловом козырнут и вежливо попросят документы? как пить дать. Они туристы. Вряд ли с оружием — в королевстве за этим следят строго. Зачем в Мунхите? чтоб осмотреть музей «Локомотивное депо», где старые паровозы и все такое. Или ищут давних знакомых, а те съехали. Ничего криминального.