Оловянная принцесса - читать онлайн книгу. Автор: Филип Пулман cтр.№ 38

Аделаида проснулась рано. Она лежала в напряженном нетерпении на тонких льняных простынях, поглаживая одной рукой черного котенка и думая о том моменте, когда она выложит свои планы перед представителями Германии и Австрии. Она чувствовала себя в самом центре жизни во всем ее многообразии, по мере того как город просыпался вокруг. Она почти что видела их, своих подданных: позевывающие слуги разводят огонь в холодных кухнях, пекари подсовывают свои плоские лопаты под хрустящие, дымящиеся хлебы, чтобы вытащить их из горячих печей, фермеры похлопывают по бокам коров в коровниках, монахи в аббатстве Святого Мартина бормочут молитвы, служа заутреню. Все просыпались один за другим, только Уголек все еще спал.

В то время как солнце вставало и движение на улицах усиливалось, в то время как официанты в кафе бегали от столика к столику с дымящимся кофе и горячими булочками, полномочный представитель Австрии уже стоял у распахнутого окна посольства, глубоко дыша и размахивая гантелями, а полномочный представитель Германии валялся в кровати, размышляя в полудреме, заказать ли ему лишнюю булочку на завтрак, чтобы подкрепиться как следует перед всеми трудами наступающего дня.

В квартире на третьем этаже солидного старого дома на Глокенгассе один из чиновников министерства иностранных дел Рацкавии приложил белоснежную салфетку к изящным усам, отодвинулся от стола и, пригладив и так уже блестящие волосы, вышел в прихожую попрощаться со своей семьей.

Его жена уже держала в руках портфель и фетровую шляпу, его пять дочерей выстроились в линейку по росту в ожидании папашиного поцелуя.

— До свидания, Гретель… Инга… Берта… Анна… Марлена. Будьте послушными девочками. Занимайтесь так же прилежно, как папочка. Прощай, дорогая! Сегодня я буду поздно, нам предстоит труднейшая работа. Труднейшая!

Вся семья уважительно ждала, пока отец семейства еще раз осмотрит свои усы в зеркале, с небрежным изяществом наденет шляпу на напомаженную голову, помашет рукой на прощание и начнет спускаться по лестнице.

— До свидания, папа! До свидания, папочка!

Коллеги герра Бангеманна, чиновники, секретари и писари со всех концов города торопились к дворцу, ноги их двигались живей, чем обычно, туфли сияли ярче. Тем временем дворецкие с лакеями торопливо готовили зал заседаний для переговоров.

Зал заседаний находился на солнечной стороне дворца, осенний свет нарядно золотил каждую деталь его убранства. Стол был покрыт зеленым сукном, а перед каждым местом (всего их было шестнадцать: по пять для Германии и Австрии, пять предназначались представителям Рацкавии, и трон в центре — для королевы) лежали маленький поднос с карандашами и ручками, хрустальная чернильница с черными и красными чернилами, промокательная бумага, графин с водой, стакан и пепельница.

За каждым из главных стульев стоял стул поменьше и попроще — для помощника или секретаря. За троном Аделаиды, конечно, стоял стул для Бекки, чуть позади и справа.

Пока дипломаты собирались в приемной, пока их секретари деловито сжимали в руках пачки бумаг, папки с документами и тома всевозможной юридической литературы, королева Аделаида стояла в своей гостиной выше этажом и внимательно разглядывала себя в зеркале, которое держала перед ней горничная.

— Недурно! — удовлетворенно сказала она. — Все так и вытаращат глаза. Засунь-ка эту прядь мне за ухо… да не так, легче. Бекки! Хватит зевать! Это уже третий раз за две минуты. Весь этот народец собрался сюда не для того, чтобы изучать твои миндалины. Ты что, не спала всю ночь? Ну и вид у тебя! Нечего валять дурака, когда предстоят важные дела. Который час? Сколько уже они нас ждут? Ну, пусть еще минутку помаются. Опоздать на пять минут — законная привилегия королей. Опоздать на четыре — спешка, на шесть — промедление. Мне не хочется уморить их сегодня. Я собираюсь заставить этих бюргеров попрыгать; спорим, что у меня выйдет. Ну все, Мари-Элен, хватит суетиться, дуреха, иди, открывай дверь. Где граф? А, вот и он…

Нахмурив лоб, чтобы подавить очередной зевок, Бекки пошла вслед за Аделаидой. Она не выспалась как следует; ее сны были заполнены видениями темноволосой женщины с ножом, в плаще и с пятном вместо лица, карабкающейся по каменной стене дворца к раскрытому окну, но было ли это ее окно или окно Аделаиды, Бекки не знала. В результате у нее болела голова, и глаза покраснели от бессонницы. Что ж, ей придется собраться с силами во что бы то ни стало, если она хочет помочь Аделаиде в этих переговорах. Ведь именно для этого, по ее словам, она и стала королевой. Ничего важнее она никогда не делала в своей жизни.

Ее величество выглядела чуть-чуть побледневшей, но спокойной и очаровательной. Только сжатые губы и незаметное движение пальцев, как будто посыпающих солью кушанье, выдавали ее напряжение, когда лакеи раскланялись перед ней и распахнули двойные двери, ведущие в зал заседаний.

«Что ж, если она перестанет быть королевой, она сможет вполне прилично зарабатывать на сцене», — подумала Бекки, наблюдая, как тридцать пар глаз повернулись навстречу им и застыли в изумлении.

Аделаида прошла к своему месту и заговорила. Она сама написала речь, мучительно, слово за словом, а Бекки перевела и тщательно отрепетировала ее с Аделаидой. Теперь учительница с гордостью наблюдала за ученицей, пока звонкий голос произносил слова на безупречном немецком, в тоне, прекрасно подходящем для размеров этой комнаты и торжественности мероприятия.

— С добрым утром, господа. Добро пожаловать в зал заседаний королевского дворца. Сначала мне казалось, что мы могли бы провести эти переговоры в Большом зале нашего древнего замка, где Вальтер фон Эштен подписал договор 1254 года, гарантировавший свободу Рацкавии. Но потом я решила, что замки больше подходят для военных времен, дворцы же — для мирных. Ныне Рацкавии не угрожает опасность, как это было в то время; наша маленькая страна прочно утверждена между соседями, она пребывает в мире и спокойствии.

Здесь Аделаида сделала небольшую паузу с выжидательной полуулыбкой на устах; по залу пошел шепоток согласия, шарканье ног, несколько людей учтиво закивали. И кто бы мог не согласиться со словами королевы, высказанными так невинно? Этого было как раз достаточно, чтобы установилась атмосфера согласия, благожелательности и даже сдержанного юмора.

Бекки приступила к работе и вскоре забыла о боли в голове и одеревеневших от напряжения плечах, упоенная ощущением, что вот сейчас прямо на ее глазах делается история.

В кафе «Флорестан» тем временем компания будущих юристов пыталась встряхнуть все свои знания о городе. Парацельс… Что бы это могло значить?

— Парацельсштрассе? — предположил кто-то.

— А что, разве такое есть?

— Ты, наверное, думаешь об Агриппаштрассе, рядом с замком!

— Тот алхимик и этот… Может быть, Парацельсгартен, вот что она имела в виду?

— Он называется не Парацельсгартен, а Парасольгартен! Это рядом с Театром марионеток!

— Ах да, так и есть. А вот еще Парадизгартен. Может быть, это оно?