Люди и ящеры - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Барон cтр.№ 39

– Так. Да, когда ты про все это сказал, я понимаю, что у нас начались перемены. Но схаи объединяются для войны против вас. А через снег пробрался не только я. Хачичеи же перелезли только затем, чтобы нас убить. Где тут добро, Мартин?

– Его еще нет. Но появилась готовность понимать новое. А без этого нельзя понять и пользу добра.

Хзюка квакнул.

– Хо! И как тебе удается объяснить, что из плохого может вырасти хорошее, а?

– Это называется оптимизмом.

– Чтобы поверить в твою оптимизму, нужно прожить десять жизней.

– Так и есть, – вздохнул Мартин.

Было удивительно, сидя на плоту, из которого торчали недорубленные сучья, обсуждать философские вопросы с представителем чужой, дикой и, чего греха таить, весьма жестокой расы. Но то, что такой дикарь, каковым, без сомнения, являлся Хзюка, выросший и воспитанный в очень суровых условиях, способен многое понять, пусть и в упрощенной форме, поражало.

– Да, – сказал Мартин. – Универсальны законы развития разума, и все тут

– Какие законы?

– Законы разума.

– Какой там разум! У меня сейчас голова гудит, будто ррогу хвостом огрел, – признался Хзюка. – Давай пока не говорить о сложном.

– Давай, – согласился Мартин. – Надеюсь, у нас еще найдется время.

Он замолчал, с удовольствием вдыхая свежий воздух.

Ночь выдалась ясной, прохладной, но не холодной. Далеко впереди белели зазубрины Драконьего хребта, среди которых хорошо различался рдеющий вулкан Демпо, своеобразный маяк Южного Поммерна.

Ближе в свете звезд различалась пологая равнина с рощами осин и берез. Никаких тебе чешуйчатых стволов, пышущих зноем оврагов. Нет тяжелого дурмана сохнущих папоротников. Нет и многочисленных любителей тобой полакомиться либо наспех закусить. Вместо всего этого – прохлада, плеск воды, запах черемухи. И обманчивое ощущение покоя, безопасности. Как на далекой, обжитой и ухоженной Земле, где ночи давно уж перестали таить угрозу. Как и здесь, на Терранисе, но только севернее, за Громозером и за Драконьим хребтом. В местах, обжитых людьми. Там, где стараются побольше добыть пищи, вместо того чтобы за нее драться.

Очень хотелось оставить все подвиги и приключения позади. В беспощадном, грубом, горячем и горячечном Ящер-ленде. Хватит. Набегался, напрыгался, навоевался. Намиссионерствовался. Дьявол-Кричащий-в-Ночи весьма желал отставки. Но как раз сильные желания удовлетворяются не часто. Вероятно, потому, что иначе можно разучиться желать.

Половина ночи уже миновала, когда из-за поворота реки послышалось ржание. Хзюка окаменел.

– Что это, Мартин? – прошептал он, осторожно, без всплеска вынимая весло из воды.

– Так кричат лошади

– Кто такие лошати?

– Это наши шуссы.

– Значит, впереди воины? -Да.

– Высадимся на берег?

– В лапы хачичеев?

– Мы высадимся на другой.

– Откуда ты знаешь, что на другом никого нет?

– Ниоткуда. Но что-то надо делать. Мартин на секунду задумался.

– Хзюка! Ложись и не двигайся. Попробуем проскользнуть.

Хзюка мгновенно распластался на мокрых бревнах. Тетива на его луке уже была натянута. Да, подумал Мартин, трудно быть оптимистом, если рядом нет кого-нибудь вроде Хзюки. Настоящее всегда принадлежит скептикам и практикам. Оптимистам достается одно лишь будущее.

И вот пришли повестки. Вечером призывники пошумели, покуролесили, но в меру. Слишком еще свежи были две могилы. В одной лежала Каталина, а во второй – все то, что осталось от несчастного Тео. Так что наутро и голова-то ни у кого не болела.

Правда, выспались не все. Иржи полночи просидел на берегу против мельницы. Темной, с запертыми ставнями, глухой какой-то. Вспоминал, вздыхал, горюнился. Но вдруг прибежал Бернгардт, полез лизаться, ну и все настроение перебил, псина. А прогнать – рука не поднялась. Уж очень Иоганнов пес ценил человеческое общество после того, как полюбовался драконом, причем особо выделял Иржи. Что-то он понял, что-то изменилось в собачьей голове; при каждом удобном случае Бернгардт стремился сразу и полностью выразить всю силу своей солидарности любому подвернувшемуся теплокровному существу. Но, кроме кошек, его миской беззастенчиво пользовались еще и вороны.

– Все, испортилась собака, – говорил Иоганн. – Очеловечилась. Блаженный Бернгардт...

Следующим утром Иоганн отвлекся от починки дома, усадил защитников отечества в казенную подводу да и свез сердешных на сборный пункт. А располагался тот сборный пункт в деревне Геймель, куда зерно возили на помол.

Там они застали десятка полтора местных новобранцев. Один за другим подошли еще несколько парней с отдаленных ферм. Наконец притопала целая команда из пограничной деревни Прешер, восточнее которой начиналась уже федеральная земля Остланд, территория соседнего военного округа.

Побросав свои котомки на землю, распаленные и не совсем трезвые прешерманы окружили колодец. Лица многих цвели свежими ссадинами да синяками – прощальными отметинами жезьеров. Никто уж и не помнил первопричины застарелой вражды между Прешером и Жезье, пограничными деревнями двух соседних федеральных земель, но власти не могли покончить с ней на протяжении вот уже нескольких поколений.

На площади у полицейского участка толпились провожающие. Среди них выделялись степенные, осанистые главы семейств, влезшие по случаю в мундиры своей молодости. Раздобревшие тела в эти мундиры помещались плохо, выпирали в разные стороны и все не куда нужно, но это никого не смущало. Для мудрого человека важнее не то, как он выглядит в чужих глазах, а то, каким он себя представляет.

В собственных же глазах молодые солдаты – задубелые вояки, а самые замшелые отставники воображают себя прежними огонь-пострелами. Так было всегда: не можешь обмануть старость – обмани себя. Из века в век ведется, потому что легче так живется.

Сдав список фельдфебелю, Иоганн хлопнул Иржи по плечу и посоветовал подаваться куда угодно, только не в пехоту. Лучше всего – в егерские войска. И кормят сытнее, и служба интереснее. Да и отношения получше.

– Главное, напирай на то, что хорошо ездишь верхом. Иржи кивнул.

– Постараюсь. За матерью присмотришь?

– Натюрлих. Не переживай. А вы, ребята, – тут Иоганн обратился к остальному землячеству, – держитесь вместе. Сами не задирайтесь, но и друга в обиду не давайте, понятно?

– Ясен перец.

– Главное – учебный лагерь пройти, дальше будет попроще.

– Пройдем, – прогудел Ференц, кузнец и сын кузнеца.

– Ну, ни пуха вам.

– А к черту!

Иоганн погрозил пальцем.