— Ты лучше его успокой, — предупредил Фрона Уилл. — А то он начнет кидаться на нас. Фрон кивнул:
— Ты займись костром, а мне, наверное, и в самом деле надо кое-что ему объяснить.
Алан сидел на гальке возле излучины ручья и рассеянно бросал в воду камешки. Фрон присел рядом, и Алан вздрогнул от неожиданности:
— О боги…
— Прости, — сказал Фрон и улыбнулся.
— Как тебе удалось так тихо подойти? — не очень-то добродушным тоном спросил Алан.
— Привычка, — ответил Фрон. — Постарайся рассказать мне о том, что тебя тревожит, а я объясню, почему тебе не надо тревожиться.
Алан покраснел и посмотрел на Фрона полными слез глазами.
— А разве не ясно, что меня тревожит? — громко воскликнул он, нарушая спокойствие, царившее на берегу ручья. — Мы идем слишком медленно. И может быть, пока мы здесь отдыхаем, они умирают.
— Алан, я знаю, что делаю. Именно поэтому ты и пришел ко мне, так ведь? — Фрону от природы достался громкий хриплый голос, но он старался говорить как можно спокойнее и тише. — Мы знаем, что детей похитили не для того, чтобы убить, иначе бы они не увезли мальчиков в свое убежище. Еще нам известно, что Ирейн в ожидании спасения будет тянуть время и помогать им, пока это возможно. Я понимаю, как тебе тяжело. Поверь, мне тоже тяжело, но ты обязан проявить терпение.
— Терпение? — переспросил Алан с горечью в голосе. — Мы будем сидеть здесь, спокойно есть и спать, пока моя семья находится на краю гибели? Как ты можешь быть таким расчетливым? Ты играешь их жизнью!
— Тише, — прошипел Фрон. В глазах его зажглись желтые огоньки. — Твои крики могут услышать, а лишнее внимание нам ни к чему. Послушай меня. Я понимаю твою боль, разделяю твое желание побыстрее добраться до цели, и ничьей жизнью я не играю, поверь мне. Но спешка в этом деле равносильна самоубийству. Если мы хотим спасти твою семью, мы должны действовать наверняка и быть всегда начеку. А теперь иди и поешь.
— Я не голоден.
— Тебе нужно есть. И хватит терзаться, иначе ты просто свихнешься.
— Ну хорошо, прости, но я не могу просто сидеть сложа руки!
Голос Алана вспугнул стайку птиц, и тут же словно из-под земли возник Уилл и зажал ладонью Алану рот. Глаза Уилла гневно блестели.
— Может, что-то ты и делаешь правильно, но сейчас из-за своих воплей ты рискуешь моей жизнью. Прекрати орать, иначе я перережу тебе горло, и остальные меня поймут.
— Уилл, отпусти его! — прорычал Фрон. Он приподнялся, но, взглянув в глаза Уилла, опустился назад. Лицо Алана словно окаменело: еще недавно Фрон уговаривал всех помочь своему другу, а сейчас сам не может или не хочет прийти ему на выручку.
— Мы освободим твою семью тем способом, каким решим сами, — говорил Уилл в ухо Алану. — Мы будем двигаться медленно и осторожно, потому что это единственная возможность остаться в живых. А теперь решай, пойдешь ли ты с нами или упадешь лицом вниз в этот ручей. Я убью без тени сомнения, потому что в любом случае получу свои деньги. Но мне кажется, что твоя жена выбрала бы первое, и потому предлагаю тебе заткнуть пасть. — Он оттолкнул Алана и, уходя, бросил Фрону: — Никогда не бери с собой клиентов.
Над костром висел котелок. Джандир смотрел, как закипает вода. На сердце у него было тяжело. Ему было предельно ясно, что из их отряда никогда не получится слаженная команда, несмотря на то что все составляющие для этого имелись.
Среди них был и опытный взломщик, и немногословный следопыт, и охотник. Каждый был быстр, каждый умел и сражаться, и думать. Загвоздка была в их характерах. Фрон, несмотря на свою внешность, был слишком уступчив и мягок, его легко было уговорить. Взять с собой Алана — это все равно что, уходя из дому, не загасить очаг. Уилл вспыхивает как порох, ему недостает внутреннего спокойствия. Его постоянно нужно одергивать, что само по себе довольно странно для человека его профессии.
Взглянув на себя со стороны, Джандир понял, что и его сердце не здесь. На самом деле в душе он никогда не был наемником. Джандир был простым эльфом, который мог заработать немного денег благодаря своему умению обращаться с луком, пока ищет свое призвание. Ему оставалось только надеяться найти это призвание прежде, чем будет уже слишком поздно его искать.
Глядя, как его спутники подчеркнуто сторонятся друг друга, Джандир подумал, что, пожалуй, уже слишком поздно.
Генерал Ри Деррик расстелил на столе карту. Старшие маги университетов подошли ближе, только Валдрок остался сидеть.
Деррик был высоким мужчиной, больше шести футов росту. Ему было тридцать три года, но выражение его круглого загорелого лица до сих пор оставалось мальчишеским, и вечно спутанные каштановые волосы только подчеркивали это впечатление.
Однако моложавость генерала только при первой встрече могла ввести кого-то в заблуждение. Поэтому, едва он склонился над картой, все старшие маги приготовились ловить каждое его слово.
Деррик имел репутацию опытного тактика, которую заслужил еще в те годы, когда Андерстоунское ущелье пришлось уступить Тессее и Висмину. Тогда генерал провел несколько удачных рейдов в глубь территории Висмина. Почти четыре года ему удавалось сохранять контроль над восточной частью прохода.
С тех пор бароны, которые могли позволить себе заплатить Деррику и Листерну, всегда просили совета у генерала, если возникал серьезный конфликт. Он пользовался уважением у солдат всех четырех университетов, и его способность командовать объединенными силами ни у кого не вызывала сомнений.
— Что ж, хорошо то, что с таким количеством регулярных войск мы уже можем обороняться, если только вы не ошиблись в оценке численности армий Висмина. Нам очень повезет, если они нападут без поддержки лордов-колдунов. Потому что, боюсь, стоит Висмину пробить брешь в нашей обороне, и у нас уже не хватит резервов остановить их наступление на Корину, Дженаз и университеты. — Деррик обвел взглядом обступивших его магов. — Видите? — Он обвел широким жестом на карту Балии — Северного континента.
Основной географической особенностью Балии были Терновые горы, неровным шрамом протянувшиеся с юга на север, от моря до моря, разделив материк на две приблизительно равные части.
Восточная часть была чуть меньше, зато ее природа буквально взывала к цивилизации. Богатые земли, густые леса, полноводные реки и естественные гавани создавали идеальные условия для жизни людей и развития торговли.
К западу от гор почва была каменистой, и только небольшие области были пригодны для земледелия. На юго-западе располагались перенаселенные земли центрального Висмина, на северо-западе — соленые пустыни.
Существовала легенда, согласно которой Западная и Восточная Балия когда-то были отдельными континентами, которые, медленно дрейфуя в океане, столкнулись друг с другом. Камнепады, до сих пор нередкие в Терновых горах, служили подтверждением этой легенды.