Крик новорожденных - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Баркли cтр.№ 101

Миррон покачала головой.

— Я не могу это закрыть, мама. Оно у меня в голове и никак не уходит.

— О чем ты? — Гвитен нахмурилась сильнее. Миррон не знала, как ей объяснить. Тревожное состояние матери ощущалось в жаре ее тела, в учащении пульса и фокусировке линий энергии, проходившей в ней. Девочка секунду понаблюдала линии: разум автоматически отмечал их и понимал. Она могла отключить их в одно мгновение.

— Мир говорит со мной! — сказала она, с трудом подбирая слова. — Он здесь повсюду, и я не могу заставить его замолчать!

Гвитен встала.

— Потерпи, Миррон, давай я позову отца Кессиана. Он должен об этом услышать.

— Не оставляй меня! — со слезами на глазах попросила Миррон.

— Ш-ш. Я ненадолго. Он рядом.

Миррон проводила мать взглядом. А когда дверь закрылась, мир вновь потребовал ее внимания. Она не могла запретить разуму исследовать корни каждого ощущения. На самом деле девочка ничего не слышала, впечатления выражались для нее в звуках, бушующих внутри ее.

С каждым мгновением шум становился громче. Насекомые пролетали стремительно, отдаваясь свистом в голове Миррон. Их энергия уходила быстро, истощаясь с каждым мгновением жизни, — настолько коротким был срок, отпущенный им на земле. А на другом конце шкалы оказались медлительные ощущения растений и деревьев, глубоко вросших корнями в землю.

— Оставьте меня в покое! — жалобно взмолилась Миррон. — Пожалуйста!

Но все стало только хуже. Начался низкий гул, который шел словно из-под нее, это двигалась сама земля. Потрескивание и щелчки вокруг нее, рост и гибель листьев, цветов и корней. Шорох и шебуршание больших и маленьких животных — в почве под ней, в воздухе над ней и в саду за стенами. И все нарастающее и усиливающееся гудение жителей Вестфаллена.

К тому времени, как отец Кессиан медленно и мучительно доковылял до ее комнаты, разум Миррон настолько переполнился, что она едва смогла сосредоточиться на нем. Голос отца Восхождения немного успокоил девочку, и она обнаружила, что может остановиться на его лице — его морщинах и складках, его заботе и любви. Она разрыдалась.

— Ах, дитя мое, не плачь, — сказал Кессиан.

— Пожалуйста, сделай, чтобы это прекратилось! — взмолилась Миррон.

Ему помогли сесть рядом с ней, и Кессиан, как недавно ее мать, положил ладонь ей на лоб. Он ощутил исходящий от Миррон жар.

— Попытайся рассказать мне о своих ощущениях, — попросил Кессиан. — Это похоже на то, что ты чувствовала вчера с деревом и корой?

Миррон кивнула, ощутив слабое облегчение. Как всегда, отец умел заставить ее остановиться, подумать и увидеть.

— Когда я дотронулась до дерева, оно заговорило со мной так громко! А теперь со мной разговаривает все!

— И что ты сделала с деревом? Постарайся вспомнить это.

— Не знаю… Я поняла, почему оно болеет, и постаралась помочь. Но дело было не только в этом. Я почувствовала, будто я — его часть. — Она замолчала. — Я соединилась с ним, ненадолго стала с ним одним целым. Пока Кован не разорвал контакт.

— А после этого ты все равно чувствовала, как оно с тобой говорит?

— Так громко, что было больно.

— А ты могла его не слушать?

— Не помню. Все прошло, когда меня унесли из сада.

— Ну, это понятно, — сказал Кессиан. — Ты оказалась слишком далеко, чтобы его ощущать.

— А почему я теперь ощущаю людей на рыночной площади?

Глаза Кессиана расширились.

— Ты уверена?

Миррон кивнула, и шум снова стал громче. Намного громче.

— Мне не надо видеть потоки энергии, чтобы знать, где они. И мне не нужно видеть потоки, чтобы знать, что бук в саду умирает. Разрежьте ствол, если не верите.

— О, мы тебе верим, Миррон. Любые твои ощущения не будут для нас настолько невероятными, чтобы мы в них не поверили. А ты можешь сосредоточиться на мне? Что ты видишь?

— Не хочу, — ответила она, но обнаружила, что разум все равно тянется к нему.

— Потому что не хочешь почувствовать тело, которое умирает?

Миррон кивнула, и ей открылось состояние отца. Она увидела серые и темные пятна в его линиях жизни и бедность притока энергии. Девочка попыталась отстраниться. Очень скоро она сможет догадаться, сколько ему осталось — а она не хочет этого знать! Однако ей не удалось скрыть нахлынувшие чувства. Это было ощущение стремительно утекавшей жизни, и звуки, отражавшие его, оказались мучительными и горестными — звуки борьбы, в которой нельзя победить.

— Я не хочу это чувствовать! — закричала Миррон и снова начала плакать. — Помоги мне это прекратить!

— Дитя мое, ты соединилась с миром, окружающим тебя, на новом уровне, — мягко проговорил Кессиан. — Ты можешь ощутить все, начиная от элементов, которые составляют нас, и кончая теми, которые составляют эту землю, будь они людьми, животными или цветами.

— Почему? — простонала она. — Мне это не нужно. Это слишком громко.

— Ты научишься этим управлять, как научилась управлять видением линий энергии. Это часть твоего развития, хотя об этом ничего не было написано. Постарайся принять это, постарайся понять.

— Я не могу! — крикнула Миррон.

Ощущения захлестывали ее, словно волны прилива. Они становились все громче, и каждое требовало внимания. Гул земли неприятно резонировал в ушах, вой ветра в бухте пульсировал в голове. Энергия рынка превратилась в рев, и Миррон не могла уже выделить отдельные элементы, говорившие с ней, когда она проснулась. Девочка содрогнулась от напора этих звуков и зажмурила глаза. Больно! Так больно, что ее сейчас разорвет на части!

— Помоги мне! — проскулила она, глядя на мать, стоявшую за спиной Кессиана. — Помоги!

— Постарайся сохранять спокойствие, — попросил Кессиан.

Тело Миррон скрутило судорогой.

— Помогите! — завопила она. И прилив унес ее.

848-й Божественный цикл, 3-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения

Цардитская армия построилась и ушла от бродов Цинтарита через два дня после победы. Это был громадный поток людей, коней, домашнего скота и повозок, который разделился на три колонны, чтобы уменьшить заторы на дорогах и облегчить снабжение.

Мастер Келл по мере возможности следила за ними. Цардиты обошли поле боя, собирая с трупов оружие, доспехи и сувениры. Своих мертвых они положили рядами и выполнили над ними какой-то погребальный обряд, после чего сожгли на кострах. Мертвых солдат Конкорда предоставили жаре, грызунам и воронам-падальщицам. Вонь усиливалась, и воздух гудел от туч насекомых.

Она наблюдала, как колонны пленных увели через броды. Тысячи людей ожидало рабство, казни или выкуп. Даже издали Келл могла видеть, как бредут, понуривши головы, побежденные. Однако она не могла думать о них. По крайней мере пока.