Таинство - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Баркер cтр.№ 86

Уилл бросил взгляд через плечо. Отец снял очки и смотрел куда-то перед собой.

— Кто?

— Не будь таким тупым, — устало сказал Хьюго. — Ты знаешь кто.

Уилл почувствовал, как сердце забилось сильнее.

— Стип? — спросил он.

Хьюго не ответил. Уилл повернулся лицом к кровати.

— Это сделал с тобой Стип?

Молчание. А потом — еле слышно, едва не с почтением:

— Это твоя месть. Радуйся.

— На кой черт?

— На тот, что больше у тебя такой возможности не будет.

— Я спрашиваю, на кой черт ты ему сдался?

— Ах, это. Чтобы добраться до тебя. Почему-то для него это важно. Он признался в любви к тебе. Можешь делать с этим что хочешь.

— Почему ты не сообщил полиции? Ты должен был им сказать.

Хьюго заговорил, только когда Уилл вернулся к кровати.

— А что я должен был им сказать? Я не хочу быть замаранным и самой малой частью этой… связи… между тобой и этими существами.

— В этих отношениях нет ничего сексуального, если ты этого боишься.

— Мне плевать на твои предпочтения в спальне. Humani nil a me alienum puto. Теренций…

— Я знаю эту цитату, па, — устало сказал Уилл. — «Ничто человеческое мне не чуждо». Но она не имеет отношения к данному случаю.

Хьюго прищурил опухшие глаза.

— Ты ведь ждал этого момента? — сказал он, скривив губы. — Ты чувствуешь себя хозяином положения. Приехал сюда, делаешь вид, будто хочешь помириться. Но на самом деле тебе нужна месть.

Уилл открыл было рот, чтобы возразить, но передумал и сказал правду:

— Может быть, ты в чем-то прав.

— Так что твое время наступило, — сказал Хьюго, уставясь в потолок. — Ты прав. Теренций тут ни при чем. Эти… существа, они не люди. Ну вот. Я и сказал. Пока лежал здесь, много думал о том, что это значит.

— И?

— В конечном счете ничего особенного это не значит.

— Думаю, ты ошибаешься.

— Ну конечно, что еще ты мог сказать.

— Во всем этом есть нечто необычное. Ожидание в конце.

— Как человек, который ждет конца, я не вижу в этом ничего, кроме унылого существования и застарелой боли. Кто бы они ни были, они не ангелы. И не покажут тебе чудес. Переломают кости, как переломали мне.

— Может, они не знают, кто они на самом деле, — ответил Уилл, осознавая в этот момент, что в этом-то и заключается суть того, во что он верил. — О господи, — пробормотал он словно самому себе. — Да. Они знают, кто они такие, не больше, чем мы.

— Это какое-то откровение? — сказал Хьюго самым ироничным тоном, на какой только был способен.

Уилл не стал отвечать на этот циничный вопрос.

— Ну? — настаивал Хьюго. — Откровение? Потому что если ты что-то о них знаешь, то я — нет. И хочу услышать, что тебе известно.

— Какая разница? К тебе это не имеет ни малейшего отношения.

— Разница в том, что у меня будет больше шансов выжить, когда я встречу их в следующий раз, потому что буду знать, с чем имею дело.

— Больше ты их не увидишь, — сказал Уилл.

— Ты говоришь это так уверенно.

— Ты сказал, что Стипу нужен я, — ответил Уилл. — Я упрощу ему задачу. Сам пойду к нему.

На лице Хьюго появилось выражение непритворной тревоги.

— Он тебя убьет.

— Это будет не так-то просто.

— Ты не знаешь, что он собой представляет…

— Знаю. Можешь мне поверить. Прекрасно знаю. Мы провели вместе последние тридцать лет. — Он прикоснулся к виску. — Он обитал в моей голове, а я — в его. Как русские матрешки.

Хьюго посмотрел на сына, на его лице снова появилось испуганное выражение.

— И откуда ты такой взялся на мою голову? — сказал он, глядя на Уилла, словно перед ним была ядовитая змея.

— Полагаю, благодаря зачатию, отец.

— Господь знает, я пытался наставить тебя на путь истинный. Но теперь вижу: у меня не было ни малейшего шанса. Ты с самого начала был поражен до глубины твоей ничтожной душонки гомосексуализмом, безумием, извращением.

— Гомосексуалом я был еще во чреве, — спокойно заметил Уилл.

— И не говори об этом с такой чертовой гордыней!

— А, так вот оно — худшее из зол, — возразил Уилл. — Я гомосексуалист — и мне это нравится. Я безумен — и меня это устраивает. И я до глубины своей ничтожной душонки извращенец, потому что я умираю и претворяюсь в нечто новое. Ты этого еще не понял. И возможно, никогда не поймешь. Но именно это и происходит.

Хьюго смотрел на Уилла не отрываясь. Он так сжал губы, что, казалось, больше никогда не произнесет ни слова. И уж точно ни слова не скажет Уиллу. Но этого и не потребовалось, по крайней мере сейчас, потому что раздался тихий стук в дверь.

— Можно? — спросила Адель, просовывая голову в палату.

— Заходите, — разрешил Уилл и перевел взгляд на Хьюго. — Воссоединение семейства в основном закончилось.

Адель подошла к кровати и поцеловала Хьюго в щеку. Он принял поцелуй молча, не сделав ответного движения, что совсем не огорчило Адель..

«Сколько раз она его так целовала?» — подумал Уилл.

Хьюго принимал ее поцелуи как должное.

— Я принесла тебе зубную пасту, — сказала она, роясь в сумочке.

Положила тюбик на тумбочку у кровати. Уилл увидел яростный огонек в глазах отца — естественно, его поймали на склерозе: он собирался попросить то, что уже просил. Адель ни о чем таком не подозревала — Уилл видел, как она счастливо болтает в присутствии Хьюго, как рада за ним ухаживать, разглаживать простыни, подбивать подушки, хотя он не выказывал ни малейшей благодарности.

— Ну, я вас оставлю, — сказал Уилл. — Пойду покурю. Буду ждать вас в машине, Адель.

— Хорошо, — сказала она, погруженная в заботы о предмете своей любви. — Я быстро.

— Счастливо, па, — сказал Уилл.

Он не ждал и не получил ответа Хьюго снова изучал потолок остекленевшим взглядом человека, у которого на уме более важные мысли, чем о своем ребенке, которому лучше бы и не родиться.

Уйти из палаты было все равно что оставить поле боя. Исход стычки оставался неясен, но каким бы мучительным ни был состоявшийся разговор, он заставил Уилла облечь в слова мысль, которая не имела или почти не имела смысла до событий последних дней: Джекоб и Роза, невзирая на все их необыкновенные качества, не знают самих себя. Они не знают, кто они и что они. Те «я», которым приписывались их деяния, были вымыслом. Он начал верить, что в этом и состоит загадка их мучительных взаимоотношений со Стипом. Джекоб являлся не одним человеком, а многими. Не многими, а никем. Он порождение фантазии Уилла, точно так же, как Уилл и Господин Лис — создания Стипа. Процессы творения, возможно, были разные, но факт остается фактом. А эта мысль неизбежно порождала еще одну загадку: если в этом кружке не было никого, кто тем или иным образом не зависел бы от воли другого, то можно ли сказать о них, что они разделяемые существа, или же они — один беспокойный дух: Стип Отец, Уилл Сын, Господин Лис нечистый дух? В таком случае роль Девы Матери отводилась Розе, и это несколько кощунственное предположение вызвало у него улыбку.