Шепот моего сердца - читать онлайн книгу. Автор: Лора Брантуэйт cтр.№ 6

Легко сказать — познакомиться на улице с мужчиной и взять у него телефон. Что тут странного? Пожалуй, кроме того, что инициативу берет на себя представительница слабого пола, ничего. Карен тоже вначале так показалось — когда еще не прошел кураж от работы в группе, все было легко и весело, и люди вокруг казались такими симпатичными и открытыми. А теперь Карен осталась один на один со своим «домашним заданием», без которого, как сказала Аманда, обойтись никак нельзя. Справедливости ради нужно заметить, что задания получили все, и причем большинство из них было сложнее, чем у Карен: любым способом добиться, чтобы в банке тебя обслужили без очереди (для стеснительной Золушки), сказать пяти незнакомым людям нелицеприятную правду об их внешнем виде (это для Теда, который боялся показаться грубым), по дороге домой изображать умственно отсталую девушку со вздернутой верхней губой (для Алисы, которая страшно боялась потерять красоту и молодость). А у Карен Аманда просто спросила:

— Скажи, чего ты не делала никогда в жизни?

— Ну… много чего.

— А например?

— Никогда не прыгала с парашютом, не играла в боулинг и не знакомилась с парнями на улице, — брякнула Карен первое, что пришло в голову.

— Вот и отлично! — обрадовалась Аманда. — Это и будет твоим домашним заданием. На первый раз. Я имею в виду, конечно, уличное знакомство.

Но и собственная «простенькая» задачка вызывала у Карен чистый, неподдельный ужас. Аманда попала в точку. Если она искала для каждого то, что будет для него сложнее всего… Пожалуй, подложить игрушечного таракана в бефстроганов миссис Филлипс было бы для Карен проще. Она никогда не знакомилась с парнями сама — считала ниже своего достоинства, да и смелости не хватало. «А вдруг ты встретишь на улице Его? Своего Принца? Что, так и пройдешь мимо, чтобы потом до конца жизни кусать локти и реветь по ночам в подушку?» — спросила Алиса. Ей легко говорить, у нее рост топ-модели и личико фарфоровой куклы. Любой, к кому она проявит интерес, должен с ума сойти от счастья… Но Карен вспомнила про парня на эскалаторе — и запретила себе выдумывать десять причин, по которым она сюда могла бы больше не прийти. Изменить жизнь можно только изменив себя. Себя, а не себе. Значит, придется делать… Время слабости прошло. Хватит.

Оживленный перекресток. Людской поток, поток машин. Все спешат куда-то, в основном домой — конец рабочего дня. Кого-то ждут жены, кого-то любовницы, кого-то домашние любимцы и телевизор… «И только Карен Норфолк в этот час составляет отличную компанию фонарному столбу», — добавил внутренний голос.

Ничего. Зато в праздничном отсвете витрин все такое романтичное. И курить она не станет — вдруг попадется какой-нибудь радикальный противник никотина?

Карен чувствовала, как с каждой канувшей в вечность минутой убывают и ее решимость и азарт. Похоже, еще десять минут «выбора» — и она окончательно замерзнет, развернется в сторону метро и отправится домой. Конечно, можно выполнить задание завтра или послезавтра — вдруг погодка выдастся получше? А можно вообще не делать, сочинить что-нибудь правдоподобное… Кто проверит?

«А можно до конца жизни оставаться трусихой, на которой все ездят! Вот только ее уже почти совсем заездили, и конец этот не так уж далек. Неужели я так и не смогу? Я же решила!»

Карен внезапно разозлилась. Вот оно, то упрямство, на которое всегда сетовала мама и которое потом куда-то подевалось, то неуемное желание доказать всему миру, что она сможет, заставит себя сделать все, что угодно! Карен размашисто шагнула к середине тротуара, будто кто-то подтолкнул ее в спину, и буквально выхватила из потока уставших и суетливых пешеходов первого попавшегося мужчину.

Карен, ошалевшая от собственной наглости, увидела свою руку на его плече и только потом — его лицо.

— Ой, — сказала себе Карен. Получилось вслух.

— Простите?

У него было жесткое, будто начертанное углем, лицо. Напряженные, чуть прищуренные глаза. Нос с горбинкой. Упрямая линия рта.

— А-а… мм… Это вы меня простите, — сумела выговорить Карен. От волнения не хватало воздуха, будто его выкачали из легких.

Подготовить более-менее внятную речь ей не удалось, и никакие фантастические экспромты на ум тоже не шли. Так и стояли. Карен показалось, что эта абсурдная сцена растянулась до невозможности, будто секунды были из мягкой резины.

— Что? — отрывисто спросил мужчина. Не «чем могу помочь», но и не «отвали».

В нем есть что-то такое, что мешает ей говорить. Карен сделала над собой усилие и набрала в грудь побольше воздуха. Ей показалось, что она вдыхает через плотный респиратор. Кислорода мало. Ей вспомнились все те «мудрые» подсказки, которых надавали ей на тренинге: можно начать разговор с «извините, а где здесь море?» — странность вопроса якобы лишает человека психологических защит, холодной брони. Тед, студент медицинского колледжа, худощавый юноша в очках, посоветовал попросить о помощи: мол, разрядилась батарея мобильника, автоматов поблизости нет, а очень нужно позвонить и отменить встречу… Алиса, видимо в этих делах опытная (или же просто насмотревшаяся романтических фильмов), посоветовала что-нибудь рассыпать и вместе с «объектом» собирать. Все умные мысли враз из головы исчезли. Плана не было. Была пустота. В пустоте плавала только первая, шаблонная, «рабочая» фраза:

— Простите, я, наверное, некстати, но… У вас есть минутка? — выпалила Карен на одном выдохе.

— Что-то случилось? — нахмурился незнакомец. Голос у него был глубокий и хрипловатый, будто простуженный. Впрочем, возможно мужчина и был простужен.

— Все довольно банально, но от этого не менее грустно. Вечер какой-то на редкость промозглый, и я не хочу идти домой. Мне очень хотелось бы выпить с вами чашку кофе. — Страх мгновенно перерос в какую-то ненормальную веселость. Безбашенность. В крови будто прыгали пузырьки от шампанского. Алле — оп! Смогла! Переломила себя!

Карен обезоруживающе — и совершенно искренне — улыбнулась этому чужому, холодному мужчине. И поняла, что сказала ему почти правду. Про вечер и про дом. Она пока еще не знала точно, хочется ли ей пить с ним кофе.

У незнакомца был вид человека, у которого выбили то ли почву из-под ног, то ли меч из рук. Он смотрел на нее расширившимися глазами — а напряженный прищур исчез — и от этого непонимающего взгляда Карен хотелось смеяться, но не нервно, а легко и весело.

— Там за углом, — она кивнула в сторону, — я видела симпатичное кафе. Кстати, меня зовут Карен. Можете назвать меня сумасшедшей, но это не так.

Она протянула ему узкую ладонь. Спохватилась и сняла перчатку. Рука все равно замерзла, даже в перчатке, и Карен почти не ощущала разбивающихся об нее снежинок-капель.

Он медленно, сосредоточенно, как человек, который пытается установить границы между явью, сном и откровенным бредом, снял кожаную перчатку и ответил на рукопожатие.

— Йен Рэндом.

У него тоже замерзли руки.