Неукротимая Анжелика - читать онлайн книгу. Автор: Анн Голон cтр.№ 66

— Корабли!..

Когда Анжелика, ведомая Вассосом, достигла берега моря около Башни крестоносцев, она все поняла.

На воде, подобно факелу, пылала бригантина д'Эскренвиля. «Гермес» превратился в призрак корабля, и его пламенеющие ребра обнажились. Подхваченные ветром головни падали на другие суда, стоявшие на рейде. Галера датского вероотступника тоже была объята пламенем.

Возникли и другие очаги пожара, и при свете этой гигантской иллюминации Анжелика различила контур трехмачтового судна Рескатора. На носу его уже занялся пожар, и стража, оставленная на борту, отступала, не в силах совладать с ним.

— Савари!

— Я ждал вас, — ликуя, прошептал Савари. — Вы не туда смотрите, сударыня. Посмотрите-ка сюда.

В тени Ворот крестоносцев, которые часовой-турок покинул, чтобы поглазеть на пожарище, он показал ей барку, готовившуюся поднять паруса. Тьма покрывала ее почти целиком, и лишь отблески огня освещали растерянные и испуганные лица беглых рабов, скучившихся на борту, и греческих моряков, занятых такелажем. Это была барка Вассоса Миколеса и его дяди.

— Идите быстрее!

— Но этот огонь, Савари, этот огонь, это…

— Ну да, греческий огонь, — взорвался старый ученый, подпрыгивая на месте от возбуждения. — Я возжег неугасимый пламень. Ах! Пусть-ка попробуют с ним справиться. Это античный секрет… Византийский, и я открыл его заново!..

Он танцевал, словно гном, выскочивший из адского пламени. Вассос Миколес, который уже поднялся было на борт, вновь спустился и завладел своим торжествующим родителем, чтобы втащить его на палубу. Женщина, закутанная в покрывало, приблизилась к Анжелике.

— Вот бумага, которую ты хранила. Прощай, сестра моя и подруга. Пусть святые нашей церкви помогут тебе.

— Эллида, а ты не поплывешь с нами?

Молодая гречанка обернулась к порту. Мачты «Гермеса» походили на прозрачные золотые столбы и рушились в снопах искр. Маркиз д'Эскренвиль бегал по берегу как сумасшедший. Зачарованными глазами он смотрел на горящий корабль.

— Нет, я останусь с ним, — закричала Эллида и бросилась туда.

Анжелика поднялась на барку, и та бесшумно отчалила. Рыбаки старались держаться в тени мола, но иногда свет от разгоравшегося пламени настигал суденышко. Стоя на корме, Савари не отказывал себе в удовольствии любоваться пожаром.

— Я набил во многих местах корпуса обоих судов паклю, — объяснял он. — Каждый день, путешествуя к островам, я спускался в трюмы и все приготовил. Нынче вечером я полил там своим мумие, которое превратил в жидкость. Благодаря этому оба корабля стали очень горючими как изнутри, так и снаружи. А поскольку пороховых дел мастера взяли меня в подручные для устройства фейерверка, не было ничего легче, чем направить на верхние палубы этих кораблей ракеты собственного изготовления. Ракеты попали, куда нужно, и огонь взвился как вихрь.

Вдруг Анжелика вся сжалась. С расширенными от ужаса глазами, не в силах произнести ни слова, она смотрела на огонь. Савари замолк, его рука нащупала на поясе старую подзорную трубу, и он поднес ее к глазам.

— Что он делает? Этот человек сошел с ума!

На задымленном юте «Морского орла» они различили фигуру Рескатора. Мавры-моряки обрубили концы, и судно, на котором разгорался огонь, отплыло от причала, удаляясь от пожара. Пламя на нем самом разгоралось. Мачта на бушприте обрушилась. Затем раздался глухой взрыв.

— Пороховой погреб, — прошептала Анжелика.

— Нет.

Тяжелые ботинки Савари отдавливали ей ноги. Вассос Миколес старался утихомирить своего дражайшего родителя.

— Тот белый туман над поверхностью воды! — закричал ученый. — Что это? Что это?

Из нутра судна повалил желтый тяжелый дым. Это облако быстро заволокло пламенеющий корабль, так что осталась видимой лишь верхушка самой высокой мачты. Пламя затихло, и тотчас темнота поглотила объятое дымом судно.

Порт, еще охваченный пожаром, отдалялся. Греки гребли изо всех сил. Затем они подняли латинский парус. Барка с беглецами заплясала по черным волнам.

Савари опустил подзорную трубу.

— Что там произошло? Можно подумать, что этот человек погасил пожар на корабле посредством магии.

Его ум уже заработал в поисках ответа. Вассос воспользовался этим, чтобы почтительно определить ему место в центре барки. А Анжелику по совсем другим причинам не оставляло ощущение нереальности происшедшего.

Кандия удалялась. Еще очень долго огненные блики Танцевали по воде.

Вдруг Анжелика заметила, что плащ Рескатора все еще окутывает ее плечи. Грудь ее заныла от нестерпимой боли, и, уронив голову на руки, она испустила протяжный стон. Женщина, сидевшая рядом, коснулась ее руки.

— Что с тобой? Ты не рада, что освободилась? — она говорила по-гречески, но Анжелика поняла ее.

— Не знаю, — сквозь рыдания прошептала она, — не знаю. О, я не знаю!

А потом началась буря.

Две ночи и день шторм терзал беглецов. Лишь на утро второго дня ярость волн утихла. Но барка не утонула, хотя от мачты и рулевого весла остались лишь обломки. Все пассажиры чудом остались целы. Ни один ребенок не был похищен волной из рук своей матери, ни одного матроса не смыло с верхней палубы, когда команда металась по ней, делая все, чтобы поддержать суденышко на плаву. Но теперь, промокшие и дрожащие, они не ведали, куда их занесло, и молили небо о помощи. Море было пустынным. Наконец к вечеру галера с Мальты заметила их и подобрала.

Анжелика оперлась на мраморный балкон. Красные блики заходящего солнца проникали в комнату и отражались на черных и белых плитах пола. Около нее стояла корзинка спелого винограда, присланного шевалье де Рошбрюном. Этот любезный вельможа сохранял на Мальте те же куртуазные манеры, коими был известен еще в Версале. Как глава французского ответвления Мальтийского ордена, он был счастлив предложить госпоже дю Плесси-Белльер пристанище в своей Гостинице. Подобное скромное название применяли к восьми роскошным дворцам, которые каждое из ответвлений (иначе — «языков») построило для своих соплеменников. Их число символизировало число ветвей креста, эмблемы рыцарей.

Ответвления Прованса, Оверни, Франции, Италии, Арагона, Кастилии, Германии и Англии были основаны еще до того, как в этой последней восторжествовала Реформация. И посему теперь в английской Гостинице устроили склад.

Анжелика оторвала ягоду муската и мечтательно положила в рот. Она была рада, что попала на Мальту. После чувственности Востока здешний дух закованного в сталь приличия, подобающий оплоту христианства, успокаивал ее. Суровость и пышность парадоксально сочетались в обиходе христианских монахов.

Во французской Гостинице, обширном и благоустроенном караван-сарае, украшенном резьбой и скульптурами, с лоджиями и венецианскими зеркалами в прихожих, она вновь обрела удобства французских столичных жилищ. Там были гобелены на стенах, ложе с колоннами и парчовым балдахином, а в смежной с альковом комнате — купальня, достойная версальского дворца. Эти покои на верхних этажах предназначались высокопоставленным гостям. Но внизу кельи с непритязательными деревянными кроватями давали приют простым рыцарям, капелланам и братьям-служителям. Иногда, проходя там, Анжелика заставала французов, вчетвером хлебавших из одной деревянной миски монастырскую похлебку.