Чертова баба - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Арбенина cтр.№ 25

Ведь если Максим Селиверстов все-таки приехал сюда… А он мог успеть в тот вечер сюда, в Федуевку, добраться… Встреча с Погребижской закончилась около семи вечера. Два часа дороги… Вполне, вполне мог! И здесь с ним могло случиться — если его легенда: корреспондент журнала «Мой дом» не сработала! — все что угодно.

— Пожалуйте откушать. — В дверях гостиной появился Виктор.

После «упоительного чтения» был еще и обед.

Щи, соленые огурчики, грибки…

Полное соответствие той, адуевской, гончаровской реальности.

Принесли и поросеночка.

Феликс Иванович осклабился:

— Помните, Анюта, как в Грачах откушивали?

— Как?

— А вот так — «положивши себе на тарелку почти половину поросенка»!

— Может, к ужину индейку зажарить? — безмолвно возник за его спиной Виктор. — Я распоряжусь.

— Распорядитесь, распорядитесь, голубчик. Вам, милая, следует, есть больше жирной пищи! — наставительно поучал Федуев тощую, как модель, Алису. — Вот отведайте… поросеночка!

— Благодарствуйте, Феликс Иванович, — подыгрывала Алиса.

— Не на чем, матушка. А не велеть еще цыплят с белым соусом, Виктор? Я, пожалуй, велю…

— Зачем вам самим? Я-то на что? Похлопочу…

— Похлопочи.

— Как все у вас… необычно! — заметила Светлова. — Экий вы Феликс Иванович, колоритный. И как это журналисты до вас еще не добрались? Не описали все эти ваши чудеса?

— Почему же не добрались? Эти щелкоперы куда хочешь проникнут!

— Ах, верно! — поддакнула Светлова.

— Ну да мы их, щелкоперов-то этих, с крыльца спускаем. Журналистов этих самых — с крыльца! Верно, Виктор?

Виктор застенчиво потупился. , — Мой эконом большой мастер по этой части.

В общем, все, что удалось Светловой — это только приглядеться и понять, кто есть кто. Конечно, Виктор — это дорогого стоило… «Щелкоперов журналистов — с крыльца», значит… Ну, а что потом?

В то, что потом происходит с журналистами, Феликс Иванович, возможно, и не вникает. Это дело Виктора. И, по-видимому, любимое дело. Склонность к садизму у выпускника транспортного вуза очевидная. Большой мастер… Что курица, что человек, ему, очевидно, особой разницы нет.

Можно смоделировать ситуацию. Журналист Селиверстов им мог просто не понравиться, его вопросы и все такое… Барин приказал Виктору спустить журналиста с крыльца. Допустим.

Тот спустил. Перестарался.

Анна вспомнила, как брызнула кровь из носа у того, с грушами. И с каким трудом остановился Виктор, избивавший похитителя… Увлекся! А туристический топорик, с которым он несся за полузарубленной курицей? Не говоря уже об этих скверных поручениях насчет кошки… Возможно, Виктор и не хотел Селиверстова убивать, просто увлекся, как у них, у садистов, это бывает. Потом добил — перерезал горло. Ведь кто-то же сделал это с Максимом?

Ну, и конечно, для Виктора естественней было спрятать труп Селиверстова, чем нести ответственность за, пусть и непредумышленное, но убийство.

Вот и отвез в лес.

Почему под Тверь? Это понятно: чем дальше от дома Федуева, тем меньше подозрений.

Или…

«А что, если… — вдруг подумала Светлова. — Что, если… Селиверстов — это тоже от скуки?»

Но, в общем, ничего конкретного… Одни предположения. Маловато, маловато… может, просто показать фотографию Селиверстова кудрявому Феликсу Ивановичу, разомлевшему сейчас так славно после поросеночка? Какой ему смысл этого белобрысого убийцу выгораживать? Виктора посадят — другого наймет. Такое место пусто не бывает.

Да нет, пока эконом рядом, показывать фотографию Максима не стоит.

Наверняка у эконома холопья привычка подслушивать барина под дверью.

Анна подмигнула Алисе. И блондинка в ответ понимающе с ней переглянулась.

— Заезжайте и вы к нам, Феликс Иванович, чайку попить… По-соседски, так сказать, по-дружески! — медово пропела Алиса. — Анечка у меня еще денек-другой погостит.

— Ну, какая же вы добрая стали! — подивился Федуев. — Глазам своим не верю. А то ведь не женщина была, а сущий Фудзияма — зубки крошечные, а кусает.

И кусает больно.

— Да, ну что вы, право, — беззлобно отмахнулась Алиса.

— Когда же к вам на чаек пожаловать? — поинтересовался Федуев.

— Да вот завтра и приезжайте. Чего ж откладывать?

Стали прощаться.

Прежде чем сесть в машину, Аня еще раз взглянула на Федуевку, освещенную лучами закатного солнца, как это водится в русских романах…

Светлова смотрела на панораму Федуевки, на босого Виктора, раскланивающегося по-холопски на крыльце, и, несмотря на свои мрачные подозрения, не могла удержаться от смеха. Ну, точно все, как в анекдоте!

Заседают большие начальники. Главный обращается к своей команде: «Ну, господа, все у нас с вами есть! Всего, чего хотели, достигли, и даже больше! Пора теперь подумать и о людях…» — «Вы абсолютно правы! — радостно замечает соратник. — Как вы думаете, душ по двести на каждого хватит?»

Светлова грустно усмехнулась, вспомнив этот анекдот.

— Только прежде, чем домой, сделаем небольшой крюк, — предупредила ее Алиса, когда они уже изрядно отъехали от дома Федуева. — Заедем ненадолго в наш районный центр, в Круглич.

— Круглич?

— Да, городок такой Круглич. Мне там кое-что забрать надо. У одного человека… Это близко!

Остановив машину в центре небольшого городка, Алиса ушла, а Светлова огляделась по сторонам.

Оказалось, что остановились они возле рынка.

Разложив на земле какие-то странные вещи — ношеную обувь, ножи для мясорубок, пожелтевшие кривые огурцы, — цепочкой стояли люди.

Это был «торговый ряд», в буквальном смысле слова. Замыкали «торговый ряд» два ребенка: девочка постарше и мальчик лет семи. За неимением, очевидно, другого товара в руках у мальчика был букетик ромашек. Букетик здорово сник, лепестки ромашек загнулись, опустились уныло обмякшие соцветия.

Задумчиво глядя на Светлову, мальчик откусил вдруг один цветок и принялся жевать.

— Ты чего цветы ешь? — прикрикнула на него сестра. — А ну плюнь!

Мальчик послушно плюнул, немножко о чем-то подумал, глядя вдаль на дивную красоту простора, и снова — то ли от скуки, то ли детский аппетит брал свое! — опять откусил от своего букетика, который никто так и не купил.

Мог бы нью-Адуев, Феликс Иванович, если бы захотел, приобрести в личное пользование десяток-другой душ? Аня смотрела на зияющие провалами окон — как после бомбежки! — дома райцентра Круглича, на мальчика, тупо жевавшего свои увядшие ромашки, и думала о том, что — запросто! Причем не слишком бы дорого ему это и обошлось.