Самоходка по прозвищу "Сука". Прямой наводкой по врагу! - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Першанин cтр.№ 8

Подполковник от души пожал руку Ивневу кивнул остальным самоходчикам. Сказал, что они молодцы, дрались как надо и крепко выручили полк.

– У меня всего две «сорокопятки» остались, ну и с десяток бронебойных ружей. Ими такую махину не возьмешь, – кивнул он на тяжелый Т-4 с усиленной броней и массивной пушкой, продолжавший чадить на поляне.

Подсчитали немецкие потери: сожгли три танка и приземистую, опасную, как гадюка, «плугу». Уничтожили два бронетранспортера, а еще одну «плугу», крепко подкованную, фрицы уволокли на буксире.

– Неплохо, – оживленно восклицал майор-замполит. – Они двумя ротами кинулись, думали, сомнут нас. А вот хрен им. Роту, считай, выбили. Хорошо горят, а, капитан!

Он хлопнул ладонью по спине Ивнева в знак начальственной благодарности. Громко сообщил, что полковые артиллеристы и взвод противотанковых ружей тоже дрались отважно. Сожгли тяжелый пушечный бронеавтомобиль. Потери личного состава тридцатилетнего замполита с двумя орденами, блестевшими сквозь распахнутый полушубок, не волновали.

Карелин заметил, как он мельком глянул на погибшую роту и перевел разговор на другую тему. Команду подсчитать свои потери дал командир полка. Тоже оглядел убитых бойцов, покачал головой:

– Крепко нам врезали. И, как назло, перед заморозками обе батареи «трехдюймовок» в дивизию забрали. Как не вовремя!

Промолчав, окликнул расходившегося, кажется выпившего, замполита:

– Ты распорядись насчет похорон и узнай, сколько из санчасти тяжелораненых эвакуировать надо.

– Есть, – неохотно кивнул замполит, который не очень хотел покидать дружную компанию, где наверняка планировалась выпивка.

Но командир полка уже подзывал к себе такого же долговязого, как он сам, младшего лейтенанта Бобича.

– Ты чего «Дегтярева» с собой таскаешь?

– По немецкому броневику собирался стрелять.

– Ну и чего не стрельнул?

– Диски кончились, товарищ подполковник. Да и самоходчики вовремя подоспели. Разделали броневик как бог черепаху, одни обломки догорают. А мы экипаж прикончили. Хотели пленного взять, но ребята крепко обозлились. Не удержал.

– Ты вот что, Бабич…

– Бобич моя фамилия, товарищ подполковник.

– Извини, Бобич. Принимай четвертую роту. Командира там убили, один взводный остался, да и тот молодняк. На остальные взводы поставь сержантов поопытнее и свяжись с тыловиками насчет боеприпасов. Фрицы, того и гляди, опять полезут.

Стрелковый полк окапывался, рыли братскую могилу для погибших. Комбат Ивнев запрашивал по рации снаряды и ремонтников. В самоходке Карелина от сильного удара подтекало масло, отправили в санчасть заряжающего Сорокина. Уходя, он предупредил лейтенанта:

– Я через часок вернусь. На мое место никого не берите.

– Иди, дождемся, – успокоил его Карелин. – Как же тут без тебя!

Прибыли на конной тяге две батареи полевых трехдюймовых орудий ЗИС-3, закрепленные за стрелковым полком и так необдуманно переброшенные на другой участок. Там они и простояли без дела, полк немцы гнали и утюжили до прибытия самоходных установок.

Теперь, хоть и с опозданием, орудия вернули. Их сопровождал заместитель начальника артиллерии дивизии капитан Раенко. На светлом жеребце в яблоках, в сопровождении адъютанта (был ли он ему положен?), бодро поздоровался со всеми, глянул на догоравшие немецкие танки и небрежно заметил:

– Ну что, постреляли немножко? Теперь у вас, товарищ подполковник, нормальная защита.

В батареях были те же орудия ЗИС-3, что стояли на самоходках. Но Раенко почему-то считал, что настоящая артиллерия – это на колесах, а приземистые легкие самоходные установки – так себе, приложение. Командир полка насчитал только семь пушек и спросил капитана, где еще одна.

– Расчет зевнул, пушка под лед провалилась. Возякаются там, достают. К вечеру прибудут.

Кроме того, капитан не дождался грузовика со снарядами для самоходок и заверил, что он тоже приедет вечером вместе с харчами для батареи Ивнева. Поговорив о том о сем и выпросив трофейный «вальтер», капитан собрался в обратный путь. Его неожиданно притормозил подполковник Мельников:

– Останетесь здесь вместе с орудиями. С начальником артиллерии я вопрос согласовал.

– У меня же в штабе делов невпроворот, – едва не подпрыгнул в седле грузный капитан. – Люди ждут…

– Не мучай лошадь, слезай, – по-комиссарски безоговорочно приказал замполит.

Дело в том, что две батареи – это почти дивизион. Один командир батареи был совсем молодой, а второй вытаскивал километрах в трех отсюда провалившееся под лед орудие. Тоже, судя по всему опыта не имел.

Юрий Евсеевич Раенко хотя и околачивался при штабе, но командовал раньше и взводом, и батареей. Опыт имел.

– Ладно, подчиняюсь произволу, – сделал попытку отшутиться штабист. – На денек останусь.

– Сколько надо, на столько и останешься, – обрезал его Мельников и добавил: – Оборудуй капониры и пошли людей помочь вытащить орудие. Кстати, глубина там большая?

– Метра два… с половиной, – замялся Раенко.

– Это не батарейцы раззявы, а ты сам. Оставил подо льдом орудие, а что с ним дальше будет – наплевать. В штаб к теплой печке рвешься.

По-журавлиному размашисто подполковник Мельников зашагал к санчасти. Распухло и сильно болело плечо, пробитое еще вчера осколком мины.

Батарея самоходных установок капитана Ивнева (вернее, ее остатки) тоже знала свое место в системе обороны.

Правильно отчитал Мельников зам начальника артиллерийской службы. Снарядов осталось – кот наплакал. Ведь он был обязан доставить боеприпасы, но потерял где-то грузовик и утопил по дороге орудие. С чем воевать, если немец снова полезет? У Павла Карелина дыра в рубке, сварка в двух местах лопнула. У Захара Чурюмова погиб наводчик, требовала ремонта гусеница, кое-как скрепленная на ходу.

А самое главное – сгорели две самоходки: считай, половина батареи. Много с тремя машинами навоюешь? Где-то застрял грузовик со снарядами и харчами, а вместе с ним ремонтная машина-летучка со сварочным аппаратом.

Возбуждение от прошедшего боя прошло. Ну, отбили фрицев, танки немецкие догорают. Но у самих потери немалые. Жрать хочется, махорка давно кончилась. Самоходчики разбирали кирки, ломы, лопаты. Вяло переругиваясь, принялись долбить капониры для своих машин. Броня слабоватая, надо получше закапываться.

Семья Павла Карелина жила в небольшом поселке Замошье на берегу Волхова. Хоть и река, и железная дорога поблизости, но места считались глухими. Леса, болота, редкие лесные деревни. Север. До Ленинграда почти двести верст, и тридцать до ближайшего городка Волхов, который уже полтора года находится под немцем.