Яд для живых - читать онлайн книгу. Автор: Николай Андреев cтр.№ 42

– Похоже на островок рая посреди океана ада, – иронично усмехнулся Тино.

– Так оно и есть, – согласился тасконец. – Полвека назад все кланы, за исключением Непримиримых, решили создать Нейтральную зону. В ней любой человек или мутант должен чувствовать себя в полной безопасности. Там же осуществляются переговоры, заключаются торговые сделки и подписываются союзные обязательства. В этом секторе без страха за свою жизнь отдыхают все лидеры кланов. Впрочем, имея большие средства, любой человек имеет право на удовольствие. Хорошее вино, еда, шикарные спальни и превосходные девочки. Что еще надо для счастья?

– Весьма спорный вопрос, но его мы обсуждать не будем, – возразил японец. – Скажи лучше, какие законы в этой Нейтральной зоне. Ведь наверняка у всех ублюдков в Морсвиле чешутся руки пограбить столь богатый район.

– Очень верное замечание, – кивнул Сфин. – Однако ни один клан на это не решится. Когда сектор создавался, было решено, что все зоны должны иметь к нему непосредственный выход. Само собой, Нейтралка оказалась в центре города. Если чья-либо армия захватит эту ключевую зону, то она получает стратегическое преимущество. Подобное другие кланы никогда не позволят. И закон гласит: нарушитель объявляется врагом всех. Против пятерых сильных противников в Морсвиле не устоит никто. То же самое грозит убийцам, ворам, насильникам. В своем секторе можешь делать все, что угодно, но при переходе границы забудь про свои вольности. Если совершено преступление в Нейтральной зоне, виновник не сможет спрятаться. Кланы обязаны его выдать. И на моей памяти прецедентов не было.

– А что ждет преступника? – поинтересовалась Линда.

Пожав плечами, морсвилец довольно спокойно ответил:

– Смертная казнь. Чаще всего беднягу четвертуют. Среди вампиров и чертей всегда много желающих выполнить эту процедуру. На центральной площади собираются тысячи горожан, чтобы поглазеть на происходящее…

– Но ведь наверняка в зоне случаются стычки, скандалы, ссоры? – произнес Аято. – Как разрешить их? Не думаю, что у вас есть суд…

– Все гораздо проще, – сказал оборванец, вновь усаживаясь на пол. – Ты вызываешь обидчика на поединок, выходишь на площадку для боев и решаешь проблему. Заставить сражаться никто не может, но отказаться – значит унизиться. Больше можешь в это заведение не заходить, тебя не обслужат. Ну, и слухи, слухи… Они распространяются быстро даже здесь.

Последние слова были сказаны с нескрываемой горечью. Сразу чувствовалось, что у этого человека на душе какой-то груз. Он постоянно носит его с собой и никак не может избавиться. Тасконец грязной рукой вытер набежавшую слезу и отвернулся к стене. Минуты на две разговор прервался.

– Вот в таком дерьмовом мире мы живем, – наконец вымолвил Сфин. – Не думаю, что очень обрадовал вас своим рассказом. Знаете, сейчас только вспомнил – самое удивительное в договоре между Морсвилом и Властелинами пустыни, что последние обязались соблюдать законы Нейтральной зоны. Почему? Лично я объяснения не нахожу.

Эта фраза сразу привлекла внимание разведчиков. Они уже поняли, что единственным местом, где им будет гарантирована безопасность, является этот сектор. Там хотя бы можно переждать какое-то время. Ведь до космодрома осталось всего двадцать пять километров. Один рывок. Для того, чтобы совершить его, надо оторваться и от мутантов, и от Коуна. Проходя через зоны Чистых и Непримиримых, это вряд ли удастся.

– Послушай, приятель, – обратился к тасконцу Храбров, – а откуда у тебя такая богатая информация? Но и это, пожалуй, не главное. Уж слишком развитой речью и интеллектом обладает обычный бродяга Морсвила.

– А ведь действительно странно, – согласился самурай.

Оборванец резко вскинул голову. В его глазах сверкнул гнев. Буквально мгновение он держал взгляд Олеся. Затем огонь погас, появилось отчаяние и безысходность. Совершенно расстроенный, морсвилец понурил голову. Несколько минут он молчал, словно что-то обдумывая, и наконец сказал:

– Жаль, что у вас нет выпить. Тогда разговор был бы попроще. А так…

Махнув рукой, Сфин вновь вытер набежавшую слезу.

– Мой отец был главарем одного из районов клана Чистых, – почти сразу продолжил тасконец. – Смелый, сильный и очень жестокий человек. Я до сих пор не пойму, почему меня он воспитал по-другому. Скорее всего, его душа не была уж такой злобной, как казалось со стороны. Мать умерла очень рано, ее я даже не помню, а может, бедняжку продали или убили. Особой привязанности к женщинам мой отец не испытывал. Меня всегда окружали только мужчины. Но вовсе не те головорезы с улицы, а последние разумные люди города. Так что можно сказать, я получил неплохое образование. Если это слово, вообще, уместно.

С трудом сглотнув слюну, бродяга произнес:

– К сожалению, все хорошее когда-то кончается. В пятьдесят лет отец занялся моим воспитанием сам. Я вышел на улицы Морсвила. Убийства, кровь, смерть ужаснули меня. Но мои эмоции вызвали у него лишь хохот. «Скоро ты изменишься», – любил говорить он. И был полностью прав. Как и все, я скоро начал участвовать в боях, грабежах, насилии. Так продолжалось шесть лет. Весьма возможно, из меня получился бы неплохой воин, но жизнь распорядилась по-иному. В Нейтральной зоне во время пьянки я задел какого-то вампира. Он тотчас вызвал наглеца на поединок. Видели бы вы этого ублюдка! Больше двух метров ростом, широченные плечи и огромный меч. Хмель из моей головы вылетел в одно мгновение. Я вдруг отчетливо осознал, что минут через десять буду лежать в луже крови на площадке. Подобная перспектива меня вовсе не радовала…

– Ты отказался от поединка, – догадался Аято.

– Да, – кивнул головой Сфин. – Всем моим людям пришлось сразу покинуть Нейтральный сектор, и радости это у них не вызвало. Они рассчитывали повеселиться в местных кабаках. Что им жизнь какого-то солдата? Все привыкли к смерти. Впрочем, тогда клан смолчал. Отец был слишком силен. Но уже спустя пару лет случилось то, чего я так боялся. В одном из боев мой родитель был убит, и власть захватил его преемник. Слабовольный и трусливый сын оказался не у дел. Мне пришлось бежать. В каких только зонах я ни жил! И продолжается это почти уже тридцать лет. Постепенно деградация настигла меня. Заливать горе приходилось отвратительным пойлом, которое вряд ли улучшает работу мозга. Но теперь это уже не имеет ни малейшего значения – жизнь прошла.

Вновь наступило молчание. Морсвилец рассказал все, что знал, и сидел, совершенно опустошенный. Воспоминания растеребили его израненную душу. Сфин снова осознал себя человеком, и от этого стало еще больнее. Подойдя к тасконцу, Тино положил возле него одеяло, рюкзак и мясо.

– Это все твое, – вымолвил японец. – Извини, приятель, если мы тебя обидели. У нас и самих дела не блестяще. Кто знает, сколько кому отвела судьба. Несмотря ни на что, ты протянул полвека. Это уже неплохо…

Разговор вскоре угас. Аято здорово устал и пошел спать. Истекло время дежурства и Храброва. Подождав еще около получаса, юноша разбудил Олана и Кроул. Те, увидев в комнате грязного, оборванного морсвильца, схватились за оружие, но Олесь их остановил. Он вкратце описал историю появления этого бродяги. Тот, кстати, тоже уснул на новом одеяле, однако на всякий случай русич посоветовал не спускать с него глаз. Достоверность рассказа Сфина не мог подтвердить никто.