Если вы не влюблены - читать онлайн книгу. Автор: Галина Куликова cтр.№ 12

– Господи, хорошо-то как! – воскликнул он с каким-то даже удивлением. Как будто положительные эмоции были для него чем-то новым и неизведанным. – И звезды какие, Алик! В Москве таких сроду не бывало.

– Зато в Москве можно увидеть самолет или отдельно парящую ворону, – пробормотал тот, закуривая и выпуская дым в сторону, чтобы не мешать Курочкину проветриваться.

Тот еще немного постоял, обратив лицо к небу и разглядывая крупную зеленоватую звезду. Казалось, звезда нахально подмигивает, как будто на что-то намекает. Потом, понизив голос почти до шепота, Курочкин спросил:

– Скажи, Алик, у тебя нет предчувствия?

Будкевич мельком взглянул на него и буркнул:

– Предчувствия чего, Андриан Серафимович?

– Нехорошего, – ответил тот и посмотрел Алику прямо в глаза. Взгляд у него был каким-то неожиданно пронзительным.

По правде сказать, надо было бы не обращать на Курочкина внимания, но Будкевич против воли разозлился.

– Нехорошие предчувствия появляются только после хорошей выпивки, – с досадой ответил он. – Проспишься, и они исчезнут. Безвозвратно, как юношеские мечты. Пойдем, я отведу тебя к жене.

Доставив Курочкина в его номер, Алик понял, что настроение у него испортилось капитально. Даже на следующее утро на душе все еще было муторно, и все вокруг казалось ему мрачным и неприветливым. Дождавшись, когда его паства закончит завтрак, Будкевич собрал всех на короткое совещание.

– Значит так, коллеги, – решительно начал режиссер, вглядываясь в знакомые лица. – Прошу всех встряхнуться, вспомнить, что мы тут не на отдыхе, а на работе. Что сегодня премьера, от которой, может быть, зависит вся дальнейшая судьба гастролей. Молва, знаете ли, побежит впереди нас. И если не покажем уровень – зритель в этом городе больше не проголосует за нас своим трудовым рублем, заплаченным за билет в театр. Да и в другом городе тоже. Понимаю – вам сложно, пьеса не обкатана как следует. Но и мы с вами не новички, так что прошу, дамы и господа, приложить максимум усилий и задействовать ваши явные и скрытые таланты на полную катушку. Я очень надеюсь на вас!

Присутствующие молча внимали, не делая попыток начать диалог с руководителем. Только Таранов вдруг поднял вверх руку.

– Да, Леш, говори, – кивнул ему Будкевич.

– Предлагаю прямо сейчас устроить короткую экскурсию по городу. Здесь наверняка есть свои достопримечательности. И развеемся заодно.

– Отличная идея, – одобрил Будкевич. – Народ надо немного растормошить. А то вот Регина заспанная ходит, того и гляди, на сцену, зевая, выползет.

– Что значит «выползет»? – неожиданно взвилась дремавшая в углу Брагина.

– Свиваясь в кольца и зловеще шелестя чешуей, – тут же развил тему несдержанный Рысаков, который просто не умел держать язык за зубами. Обычно он мгновенно выпаливал первое, что приходило ему в голову, и все три жены, как одна, ненавидели его за эту отвратительную манеру.

– Регина не ползает. Она реет, – неожиданно для всех сказал Таранов.

– Лешенька, – ядовито улыбнулась ему Регина. – Шел бы ты… Только не по городу гулять, а роль учить. А то как всегда – забудешь свой текст и начнешь бродить взад и вперед, словно по грибы на сцену вышел. Или нам жалостливые рожи корчить!

Словесную дуэль прервал Будкевич:

– Ребятки, довольно! Регина, я пошутил, так что прошу прощения. Леша, сядь, я хочу вам кое-что сказать. Мне утром позвонили из городской администрации…

– О! – вновь выступил Таранов. – Цензура запретила играть спектакль, подрывающий нравственные устои… Теперь нас сошлют в далекую холодную Москву.

– Леша, вот жаль, что мы не в армии, – грозно сдвинув брови, сказал Будкевич. – Я бы тебя отправил суток на пять в казарме пол драить – за пререкания с начальством и неуставные отношения с сослуживцами.

– Слушаюсь, товарищ генерал-продюсер! – бодро отчеканил Таранов и сел на свой стул.

– Так вот, – продолжил Будкевич. – Сегодня на премьере будет присутствовать практически все руководство города. Во главе с мэром.

– Солидно, – присвистнул Рысаков. – И приятно.

– Что тебе приятно? – недоуменно задрав брови, обернулась к нему Яблонская.

– Что чиновники тянутся к прекрасному. Целыми администрациями. А вам, Мария Кирилловна, это разве не приятно?

– Мне все равно, – решительно заявила Яблонская. – Лишь бы они выключили свои мобильники и во время спектакля сидели тихо. А то развалятся в первом ряду и бухтят в свои трубки, как будто на производственное совещание явились.

– Объясняю, – перебил спорщиков Будкевич. Учитывая темперамент собравшихся, держать ситуацию под контролем было делом непростым. Однако давно уже поднатаревшего в решении конфликтов Алика трудно было сбить с толку. – Местный директор уже показал мне театральный зал. Для высоких гостей существует специальная ложа. Во время недавней реконструкции ее расширили, так что все чиновники сконцентрируются там.

– А столик с выпивкой и закуской для них предусмотрели? – снова возник Таранов. – Чтобы мужички могли приятно расслабиться, пока артисты перед ними на сцене кувыркаются.

– Леша, перестань кривляться. К ним не варьете приехало, а драматические артисты, – перебила его Анжела Прохорова. – И дай боссу договорить, интересно ведь.

Таранов хотел что-то ответить, но встретил бесхитростный взгляд Анжелы и поперхнулся очередной репликой. Таня следила за ними с небрежной улыбкой. Анжела была красавицей и могла заставить ревновать даже гипсовую девушку с веслом. Однако на вкус Тани ее красоте не хватало выразительности. Это была откровенная, но какая-то довольно банальная красота, без изюминки. К сожалению, все без исключения мужчины придерживались абсолютно противоположного мнения, поэтому Таня ревновала. Ревновала Таранова к Анжеле. И тогда, и сейчас тоже. Это чувство ей явно не нравилось, но Таня пока еще не решила, как станет с ним бороться.

Тем временем Будкевич продолжил свой монолог.

– Дальше будет еще интересней, – пообещал он. – После спектакля, который, как я надеюсь, пройдет на самом высоком профессиональном уровне, мэр Перегудова устраивает прием в честь московских артистов. В вашу честь, дорогие мои.

В комнате раздался одобрительный гул, что не могло не порадовать организатора гастролей.

– Вот это мэр, – похвалил Таранов. – С пониманием мужик!

– Не мужик это, дорогие мои. Здесь мэр – женщина, и смею вас заверить, женщина очаровательная. Зовут ее Валентина Васильевна. Уверен, она вам всем понравится.

– Почему мне должен нравиться мэр? Тем более, женщина? – сердито спросила Яблонская. Лицо у нее сделалось вредным, и Будкевич тяжело вздохнул, предчувствуя очередные капризы и брюзжание. – Она плохо исполняет свои обязанности. В городе ни одной нормальной дороги нет. Пока ехали, только и делали, что ухабы считали. Мои внутренности перемешались в настоящий греческий салат.