Право первой ночи - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Айвори cтр.№ 16

— Ваши подружки зовут вас Эдвина? — вдруг спросил он. — Или покороче?

Она испуганно застыла, захваченная врасплох.

— У меня нет никаких «подружек», мистер Тремор, и обращение «мисс Боллаш» вполне приемлемо!

Он задумался на несколько мгновений, а потом выдал:

— Винни!

Она так и подскочила.

Мик картинно раскинул руки, опираясь о дверные косяки, и, рассматривая ее в сумрачном коридоре, повторил:

— Винни. Точно. Это же уменьшительное от Эдвины, верно? — Его лукавая полуулыбка говорила о том, что она слишком бурно отреагировала на полузабытое, но, несомненно, знакомое детское прозвище. — Ага. — Он довольно кивнул и добавил: — Так оно милее. Мягче.

Ах этот его бархатный, ласковый тон... Эдвина снова испытала сладкий ужас, смешанный с любопытством. Его голос, его лицо завораживали, заставляя улыбаться в ответ... Только этого ей не хватало! Поддаться на незатейливую уловку какого-то крысолова, пойманного с поличным! Ведь он только что хотел украсть отцовский бренди! А она до сих пор даже не попыталась это пресечь!

— Нет, — решительно заявила она, — Винни мне совсем не нравится. В детстве кузены всегда издевались над этим именем, превращая его в конское ржание. Ви-и-и-н-н-и-и! — повторила она для наглядности. И тут же об этом пожалела.

Потому что он поморщился от обиды. Его непрошеное сочувствие снова выбило Эдвину из колеи. Она потупилась и услышала:

— Стало быть, они как есть круглые болваны, мисс Бол-лаш! Потому как даже я вижу, что вы настоящая красотка!

Эдвина наградила его суровым взглядом: пора положить конец этому безумию!

— Мистер Тремор, я угловатая, костлявая женщина с веснушчатой кожей, я ношу очки, а нос у меня длиннее орлиного клюва. Я выше любого из моих знакомых мужчин, — тут она замялась, не в силах отрицать очевидное, — кроме вас. Но я достаточно разумна и честна по отношению к себе. Поэтому не надейтесь, что я легко поддамся на пьяную ложь какого-то корнуэльского охотника за юбками, застигнутого на воровстве дорогого бренди! Если вам так хочется выпить, отправляйтесь в ближайший трактир на углу и пейте там сколько угодно! Но сюда вы вернетесь только в трезвом виде!

Господи, ей еще ни разу в жизни не приходилось устраивать кому-то такую выволочку! Но с другой стороны, ее еще ни разу в жизни не пытались так глупо обвести вокруг пальца! Да как он посмел? Неужели она начисто лишена других достоинств и он не смог придумать чего-либо более правдоподобного для своей убогой лести?

Мик не спускал с нее глаз, и весь его вид выражал недоумение.

— Я не выпил ни капли, — наконец сказал он. Блуждающая на его губах полуулыбка по-прежнему казалась Эдвине лукавой и двусмысленной и в то же время обворожительной. Он был на редкость привлекателен — очаровательный разбойник из сказки. — Хотите, дыхну?

Боже, только не это! Она в ужасе отшатнулась.

Он отпустил дверной косяк и шагнул за ней следом в темный коридор. От него пахло мылом и чем-то еще — наверное, лосьоном. Ну конечно, ведь Мильтон подстриг ему волосы. Он вдруг оказался так близко, что Эдвине пришлось вытянуть шею, чтобы видеть его лицо. Она подавила нервный смешок: надо же, выискался хоть один высокий мужчина!

— Я некрасивая! — пролепетала Эдвина.

Его темный силуэт на фоне ярко освещенной двери отрицательно качнул головой. Он заговорил таким тоном, словно пытался вразумить капризного ребенка:

— Мисс Боллаш, мы уже договорились, что по части слов мне с вами не тягаться. Я не знаю, какие тут нужны слова, чтобы вы поняли: вы такая...

Он наклонялся все ближе. Нет, этого не может быть! Что за чепуха лезет ей в голову? Господи, неужели он правда... Но ведь мужчины делают это только с теми женщинами, с которыми знакомы достаточно близко! Значит, он не...

Да, да! В полном замешательстве Эдвина почувствовала, как новый ученик щекочет ей лицо своими усами и его губы прижимаются к ее губам. Столь неожиданная выходка совершенно обезоружила Эдвину, и она стояла, не в силах шевельнуть пальцем, пока он целовал ее в губы.

В голове проносились какие-то странные обрывки мыслей. Первый поцелуй. А ей уже двадцать девять лет. Почему-то захотелось плакать. Не просто плакать — рыдать и биться в истерике. Будь он проклят! Будь он проклят, это же нечестно!

Она застыла, ожидая, что будет дальше: скорее всего он поднимет ее на смех. И все же где-то в глубине души жила надежда на его доброту и отзывчивость.

Как странно: его усы вовсе не были колючими. Напротив, они двигались мягко и осторожно, лаская ее губы.

Эдвина слегка отстранилась, но он был настойчив. Ей стало трудно дышать, она сделала глубокий вдох. Он привлек ее еще ближе к себе. Она и не подозревала, какая чувствительная кожа у нее на губах! Новые, неведомые ей ощущения были так сильны, что заставили по-иному почувствовать собственное тело. Оно словно ожило, очнулось от сна...

Он ласково погладил Эдвину по щеке. Она вздрогнула. Зарождавшаяся где-то внутри сладкая истома лишала способности мыслить. В этот момент снизу, из передней, донесся бой часов: один, два, три...

Звонкие, четкие звуки заставили ее опомниться. На четвертом ударе она содрогнулась, на пятом — отодвинулась как можно дальше. Часы успели отсчитать полночь, пока до Эдвины дошло: она упирается ладонью в ту самую грудь, что так поразила ее накануне. Сильная, твердая, как скала, и в то же время такая теплая...

— Ох. Ну да. — Его лицо почти касалось ее лица. — Я хотел сказать, что был бы не прочь вас поцеловать, и так оно и вышло на деле. Мисс Боллаш, вы не просто красивая, вы...

Боже, что за оскорбительная насмешка! Он ранит ее в самое сердце! В ее глазах стояли злые слезы. Ей хотелось избить его в кровь, хотелось рыдать и смеяться одновременно. Но она взяла себя в руки и еще сильнее толкнула Мика в грудь. Как наставница, она просто обязана была познакомить его с правилами игры.

— Зарубите себе на носу, — процедила она, с трудом выталкивая из себя каждое слово, — я совершенно не сержусь! — Вот так, Эдвина, сдержанно и сурово! Это наверняка его остановит! — Вы, мистер Тремор... гм... вы просто застали меня врасплох! Но вы не должны снова... снова делать то, что только что сделали! Не смейте даже думать об этом! — Вот так! Играй по правилам — и все будет в порядке. — Так не положено. Вам не следует давать волю своим привычкам! — И она почему-то добавила: — Я не белошвейка и не куплюсь на заведомую глупость только потому, что вам вздумалось потешить свое больное чувство юмора!

— Чувство юмора, — со смехом повторил Мик — причем произнес оба слова совершенно чисто. — Мисс Боллаш, жизнь такая щедрая штука! Почему бы и вам не урвать для себя кусочек?

Она не нашлась что ответить. Вообще устроенный среди ночи диспут о том, имел ли он право на поцелуй, представлялся ей блужданием вслепую в темной-темной комнате. В любой момент можно налететь на что-то и набить себе шишку.